А если эти балаваи разгадают мой блеф?..
То в лучшем случае этим детям придется увидеть,, как джедай убивает их родителей или друзей их родителей.
В лучшем случае… Эта фраза - сама по себе уже насмешка. На Харуун-Кэле, похоже, лучших случаев просто не бывает.
«Вилка».
И все же, в дежарике никто не попадает в «вилку» случайно. Подобная вещь является результатом ошибки в игре. Но в чем было моя ошибка, приведшая нас сюда?
Световые стержни внизу. Они вышли из паровых краулеров и идут пешком. Никого не окликают. Попытавшись вызвать этот аванпост по коммуникатору, они не получили ответа и теперь будут приближаться максимально аккуратно. Не удивлюсь, если эти световые стержни привязаны к длинным палкам для того, чтобы выяснить, не привлекут ли они огонь снайперов.
Их там много.
Теперь, отчаявшись, мне остается сделать то, что я всегда делаю, сталкиваясь с необоримыми ситуациями: обратиться к урокам Йоды за советом и вдохновением. Я могу вызвать в своем разуме его мудрые зеленые глаза и могу представить поклон его морщинистой головы. Я могу услышать его голос: «Если ошибки ты не допустил, но все же проигрываешь ты… по другим правилам тебе следует начать играть».
Конечно. Другие правила. Мне нужны другие правила. Новые. Новые цели. И они мне нужны через тридцать секунд.
Террел? Террел, подойди сюда. Все вы. Пелл, разбуди мальчишек. Мы будем играть.
[Еле слышный голос мальчика]: «Что за игра?»
Новая игра. Я ее только что придумал. Называется: «Сегодня Больше Никто не Умрет».
[Еле слышный голос другого мальчика]: «Я все проспал. А это будет интересная игра?»
Только если мы выиграем.
ГЛАВА 7ИГРЫ В ТЕМНОТЕ
Может быть, эти балаваи и не были регулярными войсками, но действовали они со знанием дела и дисциплинированно. Их разведывательный отряд вошел в разрушенное поселение тремя группами по двое, передвигаясь аркой в сто двадцать градусов с прекрасной возможностью для перекрестного огня. Световые стержни попрежнему маячили где-то на середине склона, а эти шестеро уже бесшумно продвигались по деревне в абсолютной темноте. Видимо, у них было какое-то снаряжение для ночного видения. Если бы Сила не дала Мейсу почувствовать угрозу, исходящую от прицелов группы, он бы просто не заметил этот отряд.
Он стоял в непроницаемой тени и смотрел сквозь изогнутые полосы дюрастила, остатки бункерной двери. Он чувствовал тьму, что глубже самой ночи, собирающуюся над поселением, словно туман, встающий над влажной землей. Тьма просачивалась в него сквозь поры и пульсировала в голове, словно черная мигрень.
И не было во всем мире света, способного оттолкнуть подобную тьму. Мейсу оставалось лишь надеяться, что он сможет стать светом достаточно ярким, чтобы прорваться сквозь этот мрак.
«Я лезвие, - безмолвно сказал он себе. - Я должен им быть. Я единственный здесь, кто может им стать».
– Террел, - мягко сказал он, - они здесь. Давай, парень.
– Вы уверены? Я ничего не вижу, - произнес Террел за его спиной. Он вытер нос и сжал кулаки, словно пытаясь удержать свою смелость обеими руками. - Я вообще ничего не вижу.
– Они увидят тебя, - ответил Мейс, - Окликни их.
– Ладно, - не выходя из темноты, Террел повторил, - ладно, - но на этот раз не шепотом. - Ну ладно, эй, слышите? Не стреляйте! Не стреляйте! Это я!
Ночь осталась безмолвной. Мейс почувствовал, как шесть стволов уставились в дверь бункера Он прошептал:
– Скажи им, кто ты.
– Да, ээ-э, слышите? Это Террел, вот. Террел Нэкей. Мой отец с вами?
Из темноты слева донесся женский голос, буквально разрываемый надеждой:
– Террел? О Террел\ Кила с тобой?..
Девушка с раной на голове удерживала Пелл и двух мальчиков подальше от дверного проема, но, услышав голос женщины, неуверенно начала подниматься с пола.
– Не выходи, - сказал Мейс - И держи младших. Мы не хотим, чтобы когонибудь случайно подстрелили.
Она покачала головой, снова опустилась на колени и громко сказала:
– Мама, я здесь! Я в порядке!
– Кила! Кила, Кила, Пелл с тобой?
Из темноты по центру донесся мужской голос:
– Тихо].
– Рэнкин, это Террел и Кила! Ты что, не слышал? Кила, что с Пелл?.,
– Не двигайся, ты, тупой нерф! И заткнись! - прорычал мужчина. Его голос подрагивал: мужчина был разозлен, измотан и его одолевало отчаяние. - Мы не знаем, кто там есть еще! Нас может ждать все, что угодно.
– Рэнкин…
– Они могут быть приманкой! Так что заткнись, иначе я тебя сам пристрелю.
Мейс покачал головой. Он тоже ждал бы чего-то подобного.
– Террел? - мужчина позвал мальчика значительно более мягко, наигранно спокойно. - Террел, это Пек Рэнкин. Выйди наружу, чтобы мы тебя видели.
Террел посмотрел на Мейса. Мейс спросил;
– Ты знаешь, кто это? Мальчик кивнул:
– Он вроде как друг моего отца. Вроде как.
– Тогда иди, - мягко сказал Мейс - Двигайся медленно. Держи руки на виду, перед собой.
Террел так и поступил. Он вышел из двери бункера и побрел вниз по склону в сторону разломанных хижин на ощупь:
– Может кто-нибудь свет включить? Я ничего не вижу..
– Сейчас, - ответил Рэнкин из темноты. - Продолжай идти, Террел. Все будет хорошо. Что случилось с вашим краулером? Почему вы не отвечали на вызовы? Где остальные дети?
– У нас случилась авария. Но с нами все хорошо. С нами всеми все хорошо. Хорошо? - Террел споткнулся о камень. - Ой! Эй, свет можно, а? У меня уже и так одна рука сломана.
– Продолжай идти на мой голос. Ты один? Где остальные дети?
– В бункере. Но они не могут выйти, - сказал Террел. - И вы не можете войти.
– Это еще почему?
За мальчика ответил Мейс:
– Потому что я здесь.
Сквозь Силу он почувствовал, как сильно они напряглись. Через секунду из темноты донесся голос Рэнкина:
– И кто же ты такой?
– Вам незачем это знать.
– Неужели? Почему бы тебе не выйти, чтобы мы могли взглянуть на тебя?
– Потому что желание выстрелить по мне может оказаться для вас нестерпимым, - ответил Мейс. - Любой пролетевший мимо меня луч начнет скакать внутри бункера, отражаясь от стен. А здесь еше пока находится четыре невинных ребенка.
Голос еще одного мужчины, наполненный страхом. и злобой, разорвал темноту справа:
– Двое из этих детей мои сыновья… Если ты что-то им сделал…
– Я, - прервал его Мейс, - лишь лечил их раны и оберегал их. Что случится с ними теперь, зависит от вас.
– Он говорит правду! - выкрикнул Террел. - Он ничего нам не сделал, он нас спас. Он хороший. Правда. Он просто боится, что вы пристрелите его, потому что он корно!
Справа раздалась серия приглушенной, сдавленной ругани.
Террел быстро поправился:
– Но он не настоящий корно! Он просто выглядит, как они. Он говорит почти как нормальный человек, и он похож на… на охотника за головами или типа того.. .
Его голос умолк, оставив после себя пустую и угрожающую тишину. Мейс чувствовал изменяющиеся и кружащиеся в Силе потоки намерений. Видимо, бала-ваи шепотом обсуждали ситуацию по рациям.
Наконец, Рэнкин вновь подал голос:
– Ну и? Чего ты хочешь?
– Я хочу, чтобы вы взяли этих детей и уехали отсюда
– Вот как? Что еще?
– Все. Просто берите детей и уезжайте.
– О! Какой щедрый… - произнес Рэнкин сухо. С горечью. - Послушай, я зажгу свет. Никто не будет дергаться. Я не хочу оказаться разорванным на куски, ладно?
– Свет всегда приветствуется, - ответил Мейс.
За останками разрушенной стены загорелось ярко-желтое сияние светового стержня на батарейках. Кто-то швырнул его, и он, пролетев по широкой дуге, упал неподалеку от ног мальчика, подпрыгнул и немного прокатился по земле. Его полусфера направленного вверх света давила на окружающие тени, сгушая их еще сильнее.
Террел поставил ладонь возле подбородка, чтобы закрыть глаза от света:
– Эй, не заставляйте меня стоять здесь одного, а?
– Иди сюда, мальчик, - в круг света медленно вошел мужчина. В одной руке он держал бластерную винтовку, ее дуло было направлено вниз и назад. Другую он протягивал парню ладонью вверх. Одежды его была опалена и окровавлена, половину головы украшала скомканная спрей-повязка, которая частично закрывала своей пеной глаз. По голосу стало понятно, что это и есть Рэнкин. - Иди в укрытие.
Террел оглянулся на бункер. Мейс сказал:
– Давай, парень.
Голос мужчины, назвавшегося отцом мальчиков, разорвал темноту:
– Не смей относиться к нему, как - к своему сыну, корно! Ты ему не отец! Твои вонючие собратья убили его отца…
– Заткни пастъ\ - рявкнул Рэнкин, но было уже слишком поздно: лицо Террела скривилось в гримасе болезненного неверия.
– Папа? - пробормотал он, оглушенный и потерянный. - Мой папа?
Если бы глаза могли запускать бластерные лучи, Рэнкин бы убил мужчину в темноте:
– Заберите его отсюда, - приказал он. Еще один мужчина, тоже раненый, вошел в круг света достаточно далеко, чтобы схватить Террела за руку и втащить его в кольцо тьмы.
– Слушай, - произнес Рэнкин, смотря прямо на темное зияющее входное отверстие бункера, - Мне кажется, ты не хочешь, чтобы дети пострадали. Мы тоже не хотим. Но у нас тут серьезные проблемы, понимаешь? По нам сегодня офигенно постреляли. Наши дома разрушены. Половина всех людей, что я знаю на этой планете, мертва. Эти краулеры набиты ранеными, и корносы буквально висят у нас на хвосте. Мы не можем просто уйти, понимаешь? Мы не можем. Нам нужно место, где мы могли бы окопаться до рассвета, и все.
– Вам нельзя здесь оставаться, - ответил Мейс. - Сюда направляются партизаны ОФВ. Оглянитесь. Это место не смогло выстоять против них, даже когда не было разрушенным.
– Ему не надо выдерживать осаду. На рассвете прилетят ТВК. Мы сможем сдержать противника до тех пор.
– Вы не понимаете…
– Может, и нет. И что? Это же не твоя проблема, так?
– Я сделал это своей проблемой, - глухо произнес Мейс. - Вы не понимаете, что это за место. Чем оно стало.