В психологической войне выигрывает тот, кто сохранил хорошее настроение. Кто не потерял бодрость духа. Кто остался при своих убеждениях и по-прежнему идет к своей цели. Победит тот, кто улыбается и плюет, извините, на вылазки противника. Блокирует в сети, обесценивает злые выпады в разговоре, не верит угрозам и спокойно вечером пьет чай с вареньем, смотрит любимый фильм или с собачкой играет. Или с кошечкой. И сумел «выплюнуть» противника из головы. Вот это и есть Победитель. Побеждает в «войне нервов» тот, у кого нервы крепче.
Потому что цель противника не достигнута. Вам не нанесен моральный урон. Ваша самооценка не пострадала. Вы не напуганы и не деморализованы. А противник утратит силы очень быстро. Запасы его энергии не безграничны, это важно знать. И вскоре он «обескровит» себя, нанося бесполезные удары. Каждая ваша улыбка, каждая ложечка ароматного варенья, каждый поцелуй, который вы дарите любимым, ваш веселый смех, – мощный ответный удар в психологической войне. Цель врага не достигнута. Он истратил свой ресурс. И даже любопытно посмотреть, что теперь с ним будет. С тем, кто начал и проиграл психологическую войну.
Это мне еще в детстве разъяснила няня в детском саду. Более грубыми словами. Нам вилок в садике не давали. Только алюминиевые ложки. То ли мыть не хотели лишнее, то ли боялись, что мы повыкалываем друг другу глазки. Не знаю точно. А макароны вот дали один раз. Попробуйте макароны ложкой есть. Это неудобно очень. Но дети ели пальчиками, а некоторые – просто ротиком из тарелки. Я робко пролепетала, что мы дома макароны едим вилкой. Вот тут-то няня меня и поставила на место. Назвала высокомерной цацей.
Или еще был случай, когда меня пьяный гражданин на улице узнал и в честь нашей встречи хотел угостить вином. Он его пил из бутылки, там было много слюней гражданина. Я вежливо отказалась. Он меня тоже назвал высокомерной. И еще по-разному. Но особенно его высокомерие возмутило, конечно.
Или в наполненном людьми лифте незнакомая дама решила со мной обсудить измену ее мужа. Может, все дело в половой несовместимости, а? Потому что происходит то-то и то-то. Я вежливо попросила не обсуждать интимные темы в лифте. И вообще их не обсуждать с незнакомыми людьми. Я не сексопатолог, извините. И тоже дама выместила на мне свои половые проблемы и проблемы мужа. Назвала высокомерной. И не только.
Когда лезут обниматься совершенно чужие люди, когда дают грязные приборы, приговаривая: «Надо же, какая высокомерная! Да я просто этой ложкой суп мешала. Она не грязная. Я ее облизала!», когда хлопают по плечу или принуждают к общению, – и тогда просишь отойти или дать чистую вилку, непременно в высокомерии обвинят.
Вежливость, воспитание, брезгливость этим людям неведомы. Они все это называют высокомерием.
Это они неправильно называют. Просто когда стоишь на четвереньках и ротиком хлебаешь из корыта, все прямоходящиекажутся какими-то высокомерными. Какими-то горделивыми цацами. Трудно, что ли, изваляться в грязи и похрюкать вместе?
Трудно. Вот трудно, и все. С детства было трудно, даже невозможно. Сейчас уж поздно себя переделывать.
Придется смириться с тем, что «высокомерной» называют. И норовят за щиколотку цапнуть. Из их положения это очень удобно сделать, это да.
был так мил, так эмоционален, так открыт. Самые лучшие чувства проявлял. Раскрывал душу. А вы потянулись к нему, как цветок к солнцу. Вы поддерживали и ласкали его измученную душу, питали его изголодавшееся по любви сердце… Вы отдали все, что могли. А человек ушел и пропал. И на звонки неохотно отвечает, и на сообщения сухо и кратко… Это так больно. А потом, когда вы смирились и почти успокоились, когда твердо решили не быть навязчивыми, человек снова звонит или приходит. Он снова хочет общаться! Вы ему интересны. Он соскучился, изголодался по любви…
Изголодался – вот точное слово. Мопассан писал о запахе жареного мяса, который так манит нас, когда мы голодны. И так отвращает, когда мы наелись и сыты. И на еду наевшийся человек смотрит с отвращением. Ни кусочка больше не влезет!
Этот человек вас ест. Вы его пища, вот и все. Он приходит, когда голоден. И испытывает некоторое отвращение, наевшись досыта. Восполнит ресурс и уйдет. А потом придет, когда снова захочет есть.
Такие отношения могут длиться долго. Они выматывают и обескураживают. Нет смысла искать причину в себе или в сложном, противоречивом духовном мире этого человека.
Пришел – голоден. Ушел и не дает о себе знать – переваривает пищу. Проголодается – и придет.
Это грустно. Но для него другие – это вкусная еда. Шашлык на палочке… И так не хочется быть придорожным кафе, куда приходят подкрепиться…
так и не рассталась. В аэропорту были очереди; много людей. А у девочки и мамы было много багажа: чемодан, рюкзак и большая сумка. И на спине у девочки был рюкзачок. Ей пять лет, Машеньке. Она помогает маме. Три недели отдыхали у моря. И вещей пришлось взять немало…
Девочка так и не выпустила из рук корзиночку. Уродливую кособокую корзинку из бумаги. Даже не корзинку, коробку с ручкой. Из розовой бумаги склеена корзинка, а в нелепой корзинке – камушки. И увядший цветок.
И всю дорогу девочка не расставалась с корзинкой. Неудобной и непрочной. Она держалась за маму одной рукой, тащила свой рюкзачок, а в другой руке бережно несла корзинку с камушками.
Ее уговаривали выкинуть корзинку. Та и правда мешала очень и грозила вот-вот развалиться. И камушки некрасивые. Просто серые камни. Ничего интересного.
Эту корзинку ей мальчик подарил, вот в чем дело. И камушки тоже подарил мальчик – они играли на берегу. И цветок. Мальчик говорил на другом языке. Аниматор научил мальчика клеить корзинки из бумаги; вот он и смастерил эту полукоробку-полукорзину и подарил. И что-то сказал на своем языке.
Это было неделю назад. Мальчик уехал давно, улетел в свою страну. Цветок стоял в стакане с водой и был живым. А камушки девочка мочила в море и они становились красивыми. Снова красивыми. Оживали.
Поэтому девочка не расстается с корзинкой. И бережно несет ее в руке на отлете, чтобы не помять, не испортить. Это любовь и память, вот что это за корзинка.
Может, багаж и не нужен. Не нужен там, куда мы летим. Только розовая бумажная корзинка нужна с цветком и камушками – ее-то мы и несем всю жизнь осторожно. Бережно. В ней любовь и память.
И цветок снова оживет в прозрачной воде. И камушки заблестят. И бумажная корзинка станет иной. А какой – не дано увидеть пока. Как душа она станет, в которой все сохранилось для жизни вечной…
Она волонтером поехала в другую страну, не зная языка. От безысходности и от депрессии поехала, чтобы помогать людям и отвлечься от своих бед. А бед немало было, уж поверьте. И выхода не было. Денег не было, здоровья тоже, полное одиночество. Знакомая помогла уехать волонтером, бывшая коллега.
В другой стране жить пришлось в сумасшедшем доме. Работа была такая – на лошади катать пациентов. Больные были очень странными и очень больными. Но и женщина от них мало отличалась уже. Она шла рядом с лошадкой, на лошадке верхом или в колясочке запряженной ехал пациент. И так они гуляли по дороге – двадцать километров в день. Тяжелая работа. И дорога такая, неинтересная. Пейзаж унылый. Сделал круг, потом еще один. И один расслабленный старичок что-то говорил, одни и те же слова. Женщина не понимала. Просто кивала и улыбалась. И шла дальше. Хотя старичок раздражался и продолжал выкрикивать слова. Одни и те же. И куда-то пальцем показывал.
Женщине было очень грустно. Она же ходила по кругу. И ничего не видела. Уставала, ложилась спать, а утром опять одно и то же. И поговорить не с кем, она же не знала язык.
И за неделю до отъезда приехала русскоязычная женщина, тоже волонтер. Она уже не раз жила в сумасшедшем доме и помогала пациентам. Эта женщина спросила: «Правда, озеро просто прекрасное? А водопад как хорош! А какой чудесный лес и какие цветы, – как прекрасен мир. Какое чудесное место! Век бы гуляла с лошадкой по этому земному раю!»…
Оказалось, что надо было свернуть с кольцевой дороги, вот и все. Немного пройти по желтой дорожке, – и выйти к озеру. К чудесному озеру с прозрачной голубоватой водой, аквамариновой. Там был сказочный лес, сады цветущие, там журчали ручейки и солнце отражалось в водопадах, которые лились с зеленых холмов…
Просто надо было свернуть, вот и все. Старичок и говорил: «Идите направо, к озеру!» Но женщина его не понимала. Мало ли, что лопочут дряхлые, выжившие из ума старички, сидя в колясочке…
Хорошо, что еще неделя оставалась. И удалось насладиться райской красотой, и в озере искупаться. И полюбоваться цветами и водопадами.
Надо понимать то, что нам говорят. Или спросить у знающего человека. Нам дают указания и знаки, только не всегда мы их понимаем и обращаем на них внимание. А из своей ситуации женщина тоже нашла выход. Он был рядом. Она просто не видела, не понимала…
И в этом году она снова поедет в это место. В сумасшедший дом. В сущности, всю нашу жизнь иногда можно так назвать, не так ли? Но есть дорожка к озеру…
Применять разные средства и способы, чтобы улучшить отношения, добиться понимания, разъяснить что-то или победить. Нет смысла и в терпении, хотя это полезное качество, бесспорно. Вы ничего не сможете исправить, – разве что обладаете каким-то волшебным средством. Но, скорее всего, у вас нет способа что-то изменить к лучшему, потому что намерения других людей или обстоятельства противоречат вашей цели и могут вас погубить.
В Средние века были эпидемии чумы. И люди обращались к лекарям и аптекарям за лекарством, – ведь должно быть что-то, что поможет не заболеть! Аптекари продавали ароматические подушечки с травами, запах которых должен был защитить от чумы. Лекари советовали запускать в комнату пауков, – пауки примут болезнь на себя! Или еще есть хорошее средство: надо стрелять из пушек или звонить в колокола. Это изгонит чуму из воздуха. Понятно, что эти средства не помогали. И люди умирали. Но хорошие врачи знали рецепт от чумы: надо уехать из города. «Быстро, далеко, надолго», – так звучал этот рецепт. Но многие не пользовались этим спасительным «лекарством»: им жаль было покидать свои дома и имущество. Лучше вдыхать аромат розы и стрелять в воздух из пушечки, – это поможет. Или пауки, например… Не помогало. Целые города вымирали, а пауки ползали в опустевших домах.