Мама с чернокожим мальчиком вышла на берег. И оказалось, что ребенок не может ходить. Только ползать немножко может. Ножки у него не работают.
А потом выяснилось, что это приемный малыш. Семья его усыновила и вот, занимаются реабилитацией. Это мама ответила не в меру любопытной даме. И другим, которые подослали эту даму с вопросами.
И хорошим любопытным людям стало стыдно. А нехорошим – неинтересно. Ничего интересного нет в обычной человеческой доброте. Нечего обсуждать и не на что указывать пальцем.
Мало ли, что мы видим. Важно то, как мы это понимаем и как ведем себя при этом. Тыкать пальцем и усмехаться легко. И советы давать легко.
А тащить кого-то на руках очень трудно и тяжело.
Эта мама даже и не обиделась. Она привыкла. Привыкаешь тащить тяготы. И к шепоту за спиной привыкаешь. Не это главное. Главное – любовь и море…
Но обстоятельства заставляют это сделать, несмотря на предчувствия или печальный опыт. Надо вздохнуть и положиться на Промысел Божий, как Вайолетт Джессоп. Она всегда полагалась на Промысел. Другого выбора у нее не было. А миссия – была.
Вайолетт родилась в семье ирландских эмигрантов в Аргентине. Потом семья переехала в Англию в поисках счастья. Но счастья и там не нашла: отец умер, мать заболела, и юная Вайолетт поступила стюардессой на «Олимпик» – огромный океанский лайнер, хотя ей не хотелось плыть через Атлантику. Там климат не очень… «Олимпик» столкнулся с другим судном. Могла случиться ужасная катастрофа, но все обошлось. Вайолетт благополучно сошла на берег и поступила стюардессой на другой лайнер. На «Титаник». Она теперь была очень предусмотрительна; она взяла с собой средство спасения – еврейскую молитву. Еврейкой Вайолетт не была, она была набожной католичкой. Но все молитвы обращены к Богу, так она рассудила. И прилежно читала эту молитву каждый день, вплоть до столкновения «Титаника» с айсбергом. Ей ужасно свезло – она оказалась в шлюпке во время эвакуации. И спаслась.
А потом во время войны поступила медсестрой на «Британик». Последний из трех громадных лайнеров. Судно напоролось на мину и стало тонуть. Вайолетт взяла свою зубную щетку. Это очень важная вещь! И села в шлюпку, которую затянуло под гигантские лопасти винта. Все пассажиры погибли. А Вайолетт осталась в живых; ее швырнуло головой о дно судна, но роскошная копна волос защитила ее череп. Хотя он треснул сильно, о чем Вайолетт узнала случайно, у врача, спустя много лет.
Она прожила 83 года. Тихой, размеренной жизнью. Она выполнила миссию, вот в чем дело. Просто она не знала, в чем ее миссия.
Когда она сидела в шлюпке на тонущем «Титанике», какой-то мужчина сунул в руки Вайолетт младенца.
На спасательном корабле потом к Вайолетт подскочила незнакомая женщина и схватила младенца. Даже не поблагодарила! – меланхолично подумала Вайолетт… Она про случай с младенцем особо не рассказывала – много было других рассказов с душераздирающими подробностями и ужасными деталями.
А спустя много лет, когда она уже старенькая была, ей кто-то позвонил и сказал: «Помнишь, ты спасла младенца? Это я!», – и засмеялся. И Вайолетт засмеялась от счастья. Хотя больше ничего сказано не было!
Вайолетт была очень набожная. Она не лгала никогда! И на процессе по делу «Титаника» она свидетельствовала на Библии вместе с другими: над темными волнами океана слышался гимн: «Я ближе, мой Господь, к тебе!» Его многие слышали. Вайолетт плыла в переполненной шлюпке, прижимала к себе ребенка и слышала гимн.
Может, это и была ее миссия? Этот ребенок? Своих у нее не было.
А молитвы помогают; она так считала. Не важно, на каком они языке. Просто надо делать то, что делать не хочется, если нет другого выхода. И отправляться в путь по волнам, взяв с собой молитву и зубную щетку…
Скромно мечтала. Она почти и не просила; только один раз сказала про эту куклу. Папа ее спросил: что подарить на день рождения? Она и сказала.
Отец не жил с девочкой и с ее мамой. Он изредка звонил. Алименты перечислял небольшие от официального дохода. А приезжал редко. Вот приехал в тот раз и спросил. А девочка робко попросила.
Отец забыл про день рождения. И про следующий день рождения забыл. У него другой ребенок родился, масса хлопот и расходов. Но он звонил пару раз, вы не думайте, что он забыл о дочке! Он действительно ей пару раз звонил.
А потом, через три года, даже приехал. И купил куклу! Самую настоящую Барби, не какую-то дешевую подделку. И про день рождения вспомнил. Он же родной отец!
Девочка вышла во двор к нему – он приехал на машине и они договорились во дворе встретиться. Отец удивился – была девочка, а вышел голенастый подросток с какой-то удивительной стрижкой. С него ростом почти! Они сели на лавочку, и папа протянул дочке коробку с куклой.
Девочка взяла. Совершенно равнодушно. Без радости и восторга. И сказала: «Спасибо, но мне уже не надо!»
Отец был растерян. Он что-то мямлил и лепетал, расспрашивал про учебу и про здоровье. И про маму. Девочка отвечала вежливо. А потом сказала: «Мне надо идти, меня мама с папой ждут. До свидания, папа!» И ушла. А кукла в коробке осталась лежать на лавочке.
Эти куклы вышли из моды, наверное.
Мода быстро проходит. И детство тоже.
В хорошем доме, вроде санатория, – в другой стране. Там о старичках заботились очень хорошо. Но старенькие люди все равно болели и умирали. И дряхлели на глазах, теряя умственные способности. Одну пожилую даму приходилось причесывать – она разучилась это делать. Другая забывала пойти в столовую – ее приходилось туда водить под руки или вообще приносить еду в комнату. Скоро придется ее кормить с ложечки, – это ясно… Много было вот таких выживших из ума, извините, пожилых людей. Персонал с ног сбивался, обслуживая их. А еще был слепой старичок-курильщик. Как было, так и пишу! И ему не разрешали курить без присутствия персонала – боялись, что он подожжет дом. Два раза в день его водили курить под конвоем…
Приехала одна профессор-психолог. И посоветовала вот что; очень жестокие вещи. Посоветовала не причесывать старую даму. А другой, той, что не могла ходить в столовую, не носить еду! А старичка-курильщика оставить в покое, пусть дымит. Ему уже лет сто. Хуже не будет. Авось, не подожжет дом этот слепой пациент с дурной привычкой!
Какие ужасные методы. Однако старушка начала сама причесываться помаленьку. А другая через день вполне хорошо нашла дорогу в столовую и с аппетитом поела! А слепой курильщик признался, что он давно потихоньку курил в разных местах. И ни разу ничего не поджег. Поэтому он единственный из ума не выжил – он жил своей жизнью и действовал самостоятельно. Не желал ни от кого зависеть! Хотя курить – это очень вредно. Но вот так все было.
Эта профессор изучала старость и слабоумие. Она не просто так дала эти распоряжения – она знала о связи слабоумия и обслуживания. И написала гениальную фразу: мол, человеку хочется стать объектом чьей-то заботы, когда он потерял собственную волю. Скоро он потеряет здоровье, потом разум, а потом – жизнь.
Заботиться надо, конечно. И помогать надо. Но делать за человека то, что он может пока делать самостоятельно – значит, погубить его. Излишняя забота и лишение самостоятельности – это ласковое убийство. Как курение, даже хуже.
Самостоятельность помогает жить достойно. Хотя хочется иногда, конечно, чтобы о нас позаботились: принесли завтрак в постель. Но лучше не надо!
Она мечтала об этом – работала она учителем и работу свою не любила, честно скажу. Она уставала очень. Своих детей у нее не было – она одна жила и дожила до сорока пяти лет. Нервотрепка, ученики халатно относятся к учебе, коллектив так себе, ссоры и распри скрытые, огромный город, шум, транспорт, выхлопы и грязь. И холод. И женщине повезло, если можно так сказать – умерла ее старенькая тетя и оставила квартиру в наследство. Тамара квартиру свою продала, тетину – сдала, энергично и даже с каким-то остервенением действовала. И купила крошечную квартиру у моря. Вот так!
Теперь можно было не работать. Денег от сдачи квартиры хватало на очень скромную жизнь. И Тамара стала этой жизнью наслаждаться: покупать на рынке самую дешевую рыбу, овощи, фрукты понемножку. Гулять по берегу моря и любоваться волнами. Вдыхать свежий воздух… Долго все перечислять, все удовольствия. Это Тамара себе так говорила: это хорошая, счастливая жизнь!
Только однажды утром она проснулась и не могла вспомнить, какое сегодня число. И день недели. И месяц… Ей пришлось напрячься, чтобы вспомнить. А потом она так же забыла свое отчество. Проснулась и не может вспомнить. Потом поднатужилась и вспомнила…
Это привело ее в ужас. У нее мама долго болела старческим слабоумием и симптомчики были похожи. Тамара села на диванчик и стала думать. Осознавать. Она и не заметила, что прошло полтора года. Они пролетели как один день. Ничего не осталось в памяти: рынок, рыба, овощи, море, волны… А потом, как дети говорят, на горшок и спать. А потом снова рынок, рыба, овощи…
Она поняла. Она вот что поняла: если так жить, скоро действительно – на горшок и спать. Жизнь утекает стремительно, голова пустеет, память слабеет – все, чем не пользуются и не тренируют, слабеет и портится. И можно незаметно превратиться в слабоумную старуху, бесцельно бродящую по берегу. Ей нечем и незачем жить, вот и все. И мозг слабеет и атрофируется.
…Она нашла работу: пошла в частную школу. Там тоже коллектив непростой. И работы полно. И в маршрутке надо переться на другой конец городка. А вечером надо изучать английский – она на курсы пошла. И там почти познакомилась с приятным пожилым мужчиной. Они улыбались друг другу. Это уже знакомство почти!
Мужчина тоже на курсы пошел, потому что однажды забыл название своей улицы. И кто победил при Ватерлоо…