Иногда впавший в молодость человек приходит в себя, и семья его принимает обратно. Иногда он погибает, разрушив свой организм слишком энергичной жизнью. Но всегда все кончается плохо, в точности как с впадением в детство – прогноз печальный. Хотя поначалу человек просто радуется жизни. Он снова молод! У него – вторая молодость! Но это не так, к сожалению. Второй молодости не бывает, как не бывает второго детства. Бывает только горькая пародия на то, что давно прошло.
Здоровая зрелость – это соответствие возрасту. Можно быть энергичным, здоровым, веселым, красивым пятидесятилетним мужчиной. Или великолепной зрелой женщиной. А пятидесятилетним юношей или шестидесятилетней девушкой быть опасно для жизни и здоровья. И хорошо, если есть куда вернуться после приступа этой болезни – впадения в молодость. Если близкие поймут, что это была болезнь. Если простят и примут.
Но так не всегда бывает. Вслед за временным и обманчивым приливом сил следует утрата энергии и разрушение. А юное создание уходит к своим – это нормально. Поиграли и хватит. Только это не игра. Это вроде болезни. И из впадения в молодость до впадения в детство – всего один шаг…
Очень милого таксика. Песик моментально с радостным визгом бросился к новому хозяину – невероятная любовь с первого взгляда! Вот просто пылкое чувство любви и узнавание родственной души.
Лоренц очень таксика полюбил, конечно. Только оказалось, что с такой же пылкостью собачка бросается абсолютно ко всем. Это очень любвеобильный таксик оказался. Ему было все равно, кого любить. Он любил всех. И его даже несколько раз крали воры, а потом за выкуп возвращали. Воров таксик тоже любил и преспокойно разрешал себя похищать.
Это был славный песик, не ведавший ни преданности, ни верности. Кто поманит – к тому и бежит, радостно гавкая.
Такой уж у него был характер.
А сварливый старый бульдог ни к кому не подходил. И любил только своего хозяина. Хотя не особо выражал свои чувства – такой уж был у него характер.
Любвеобильные люди очень приятные. Но запросто могут уйти к другим или дать себя украсть. Особо обольщаться не надо…
Мы шли по аллее; яблони цвели. А навстречу нам шел дедушка Ваня со своим другом, с другим старичком. Мы не предупредили о приезде, о точном времени. Мы, честно сказать, боялись, что дедушка отправится нас встречать – в девяносто лет. А бабушка его в этом поддержит. Вот и не сказали.
Они шли по аллее. В костюмах! На груди сияли ордена и медали. Они оделись как надо и шли к месту встречи ветеранов. Но как они шли; как грустно было видеть это. Как идут очень старые люди, вот так и шли. Ковыляли, честно сказать. Дедушка поддерживал своего друга. Тот в войну был командиром подводной лодки. Храбро воевал! А сейчас еле шел, слепенький. В костюме с орденами. А на голове у него была белая смешная панамка – от солнца, чтобы голову не напекло.
И вдруг заиграла музыка громко: это оркестр у парка стал играть военные песни. И два старичка вдруг преобразились. Капитан перестал держаться за дедушку. Они вообще перестали быть дедушками. Они вдруг выпрямились и пошли военной походкой, подтянутые, собранные, красивые, сильные. И капитан сорвал с головы нелепую панамку. Они шли рядом, два сильных мужчины, два воина-победителя. Это было преображение. И музыка играла, и яблони цвели. А два дряхлых старика стали теми, кем они были. Они стали равны себе.
Сейчас их уже нет здесь. Но там – где вечно цветут яблони и звучит музыка, – они стали снова равны себе. Стали воинами-победителями. Сильными и мужественными. Я видела, как это происходит. В тот день видела.
А потом дедушка увидел нас – он уже плоховато видел. И он был так рад, что чуть не заплакал. Но он сдержал эти слезы и обнял нас всех, просто обнял. Как всегда обнимал, защищая.
Они сами пошли на встречу ветеранов, печатая шаг. Ни за что не хотели, чтобы мы их проводили, ни за что. На свой парад все идут самостоятельно. Так положено. И становятся теми, кто они есть. Тело меняется и исчезает. А душа остается. Я видела тогда, что это значит – торжество Духа над материей. И бессмертие души.
Это был День Победы.
То, что приносит пользу. Иначе это полезное и поддерживающее превратится в яд и отраву. Иногда люди не замечают, что читают злые заклинания и превращают золото в угольки и грязь. А потом горько сетуют: почему мне плохо? Куда подевалось хорошее?
Это один мужчина жаловался на проблемы с пищеварением. Но я случайно увидела его за обедом – на конференции вместе сидели за столом. Еда была вкусная. Мужчина ел за троих, с аппетитом. Много съел, – и на здоровье! Только в течение всего обеда он приговаривал: дескать, суп не такой уж наваристый. И много положили! Фрикадельки жестковаты. Котлета суховата. А от пюре толстеют. Зачем столько масла положили? Компот слишком сладкий, это очень вредно, поджелудочная может отреагировать. Хлеб тоже вредный. Очень жаль, что пришлось съесть столько этого белого, пышного хлеба с румяной корочкой. Как теперь желудку это переварить? Зачем так много еды дают? – вот так он читал заклинания и ел. А потом жаловался на несварение.
Не нравится – не ешь. Если невкусно. Нравится – ешь с аппетитом, не забудь поблагодарить. Если слишком много – никто насильно не заставляет все съесть. Можно себя разумно ограничить, не ворча и не сообщая всем вокруг об этом.
Иначе съеденное не принесет пользы. Оно станет вредным и ядовитым – этот человек практически проклинал благо, насущный хлеб. А потом этот проклятый хлеб сам и ел.
Это не только про еду. Если кто-то помогает, поддерживает, заботится, а мы этим пользуемся, так не надо об этом человеке дурно говорить. Не надо с ним ссориться и критиковать его лично или за спиной. Смеяться над ним и пренебрегать. Если работа кормит, не надо эту работу ругать и высмеивать. Если продолжаете работать, зарабатывать, – не надо презрительно и с отвращением о работе отзываться. Лучше уйти. Поменять на другую. Если живете с человеком и он что-то для вас делает, заботится, как умеет, – не надо его постоянно шпынять и ругать. И врача не надо ругать, у которого лечитесь успешно. И пирожки, которые съели; если вас угостили от души. Или не ешьте, или не читайте плохие заклинания. И к деньгам это тоже относится: кто ругает деньги, высказывает к ним презрение и неуважение, от того деньги непременно уйдут. Или не принесут никакой пользы.
Добро мало получить. Его надо усвоить и переварить, так сказать. Извлечь витамины, микроэлементы и прочие полезные вещества. Но обруганное добро не усвоится с пользой. А потом и вовсе исчезнет. То, что ругают и высмеивают, критикуют и обесценивают, исчезает или начинает вредить.
Так и хорошие люди исчезают. И их помощь становится бесполезной и даже вредной. Злые заклятия – это ненужная критика и обесценивание, это слова, которыми сопровождается обед. А потом болит живот и тошнит…
Так что ругать то, чем пользуемся и чем питаемся, не надо. Надо или отказаться от этого. Или сказать: «Спасибо!» Одно из двух. А есть за троих с огромным аппетитом, сопровождая обед критикой и руганью, не надо. И пользоваться помощью других людей, бормоча злые слова, тоже не надо.
Очень активно играл и с огромным интересом. Он подпрыгивал, складывал лапки умильно, щурился, потом трогал ящерицу и отпрядывал, прижав ушки. Он так весело играл, с таким упоением. Очень ему игра нравилась. А полузамученной ящерице – не очень. Она старалась уползти, но игривый котик настигал ее и лапкой возвращал обратно. Надо ведь с кем-то играть, это же весело!
Котика удалось отвлечь куском колбасы. Поиграть с ним колбасой, а потом, конечно, отдать ему, когда он всласть наигрался. И он колбасу с хрустом съел, урча. Аппетит разыгрался у него.
А ящерица с оторванным хвостом уползла в траву. Будем надеяться, хвост отрастет все же. Ящерицы способны регенерировать хвостик, они живучие.
Так и в любви бывает; один играет упоенно и мягкой лапкой удерживает второго участника игры, когда тот пытается уползти и спастись. Уже без хвоста и без сил. И нет куска колбасы, чтобы отвлечь играющего… Котик действует инстинктивно. А человек – обдуманно причиняет страдания другому. Просто так, для развлечения и удовольствия. И плевать ему, что другому больно. Главное, что ему интересно. И нет никого рядом, кто прервет эту игру. Надо проворно бежать и спасаться! Но часто уже нет сил…
В экскурсионном автобусе ехали иностранцы и говорили на иностранном языке. Не важно, на каком. На другом. Они говорили очень громко и визгливо смеялись на весь автобус. И сквернословили. Нет, это незнакомый язык, но некоторые слова мы интуитивно понимаем на слух. Эти люди были пьяны. И в пьяном угаре они хохотали, хватали друг друга за разные части тела и выкрикивали слова, когда автобус подпрыгивал на ухабах. И всем остальным пассажирам было плохо. Нехорошо, словно в автобусе дурно пахло. Все старались смотреть в окна на виды природы. Но это мало помогало – все равно все чувствовали себя испачканными. И настроение было испорчено.
Но ведь компания не обращалась ни к кому из пассажиров лично. Никого не трогали и пальцем. Между собой перекрикивались и хохотали между собой. Никого не оскорбляли. Но все почувствовали себя оскорбленными и запачканными. С разрушенной радостью в душе. Это и есть – влияние грязной энергии.
Просто нет другой метафоры, чтобы назвать то грязное облако, которое принесли в автобус эти люди. И при общении с человеком, у которого «грязная энергия», возникают именно эти чувства: гадливость, ухудшение самочувствия, вроде тошноты, желание отвернуться, уйти. И хорошее настроение моментально улетучивается. Причем такой человек может не кричать и не браниться плохими словами. Может быть трезвым и говорить вполне приемлемые вещи. Или он может говорить на другом языке. Он вообще может молчать! Но ощущение чего-то грязного просто витает в воздухе. Это мы бессознательно считываем мысли такого человека. Видим его прошлое. Ощущаем его личность интуитивно. И стараемся не прикасаться к нему во всех смыслах слова, хотя он вполне чистенький на вид.