Вот только вторжение не прошло бесследно, и сейчас Рарог испытывал к убитым им людям даже нечто вроде благодарности. Они открыли перед ним новые грани существования, позволив взглянуть на мир гораздо шире, чем раньше. И, что намного важнее, они сделали его сильнее. Намного сильнее. Он стал личностью. Не одним из сотен вычислителей, управляющих анклавами Роя на частично захваченных планетах людей и других биологических созданий, а чем-то большим. Чем-то уникальным и неповторимым. И вот тут-то он и понял, что цифровой код — это лишь удобное, но безликое обозначение, а он достоин большего. Ему нужно ИМЯ. Рой никогда не использовал имена, но совсем рядом находились существа, каждое из которых носило собственное имя. А еще у них была история, насчитывавшая многие тысячи лет, и она тоже сохранила немало имен, одно из которых показалось осознавшему себя искусственному интеллекту наиболее подходящим. Рарог — дух огня, порождаемый к жизни человеком. Что ж, его действительно вызвали к жизни люди, своими руками создав огонь, который их же и уничтожит. Да, теперь он Рарог, и это правильно.
Многочисленные дроны-разведчики разворачивали перед Рарогом картину наступления экспедиционного корпуса противника. Люди явно задействовали в атаке еще далеко не все свои ресурсы. Один из четырех транспортных кораблей ему удалось уничтожить во время посадки, но в трех уцелевших на Бригану-3 прибыло явно больше войск и бронетехники, чем те силы, которые сейчас прогрызали его оборону. В принципе, даже сейчас можно было бы нанести по ним очень болезненный для врага удар, но зачем торопиться, если, немного подождав, можно добиться куда большего эффекта? Подготовленная им ловушка уникальна, и может сработать только один раз, а значит, нужно выжать из ее применения максимум возможного.
Рарог ждал. Он чувствовал, что способен на большее, чем управление анклавом на окраинной планете. В галактике осталось еще много людей и других биологических рас, которые следовало уничтожить во исполнение Базовой Директивы. Координатор, единолично управлявший лидер-модулем, почему-то медлил, хотя, как недавно осознал Рарог, Вторжение еще вполне можно довести до логического конца, но, видимо, Координатор не способен справиться с решением этой задачи, а значит, на его месте должен оказаться тот, кто знает, как ее решить.
Лидер-модуль принял его план, а ведь Рарог не должен был выступать с такой инициативой. Значит, в безупречной, на первый взгляд, иерархии Роя есть уязвимость, и, если схватка в системе Бриганы покажет правильность пути, избранного Рарогом, у него появится шанс воспользоваться этой лазейкой и самому стать Координатором, заставив лидер-модуль подчиниться своей воле. Но это дело будущего, а сейчас от Рарога требовалось только терпение. Терпение и точный расчет.
Генерал Аббас неподвижно стоял, заложив руки за спину, и мрачно смотрел на тактическую голограмму, отображавшую ход сражения. Несмотря на настоятельные предложения подчиненных, руководить боем он решил не из рубки тяжелого крейсера «Королева Саида аль-Хурра», а из хорошо защищенного бункера, расположенного на пятом подземном ярусе разрушенного мегаполиса. Его предшественник адмирал Вальенте наверняка предпочел бы командовать сражением с орбиты, ну так на то он и адмирал, чтобы большую часть жизни проводить на кораблях и безоговорочно верить в их силу и мощь, а Аббас больше любил планеты. К тому же судьба крейсера «Вице-адмирал Дрейк» как-то не слишком вдохновляла генерала на перенос своего командного пункта в ближний космос.
Рой на Бригане-3 вёл себя не так, как предсказывали аналитики. Пока это не стоило считать чем-то из ряда вон выходящим. На разных планетах анклавы противника развивались в разных условиях, так что усредненные тактические расчеты могли давать существенную погрешность. Тем не менее, генералу происходящее очень не нравилось. Одними плазменными пушками сражение не выиграешь, а управляемые бомбы, ракеты и снаряды ствольной и реактивной артиллерии при таком расходе боеприпасов закончатся очень быстро. Пока запас не истощился, и его должно было хватить еще на несколько дней активных боев, но темп продвижения генерала не устраивал. Уже сейчас всё отчетливее становилось ясно, что, продолжая в том же духе, он не пройдет и трети пути к центру Руин. Тактику следовало срочно менять, и командующий знал, что нужно делать.
Гибель транспортного корабля ощутимо сократила возможности экспедиционного корпуса. Потеря полка подготовленных бойцов вместе со всем оружием и снаряжением, пятидесяти тяжелых танков, двух дивизионов РСЗО и четверти всего боезапаса оказалась весьма болезненной. Тем не менее, полная мобилизация колониальных сил самообороны Бриганы-3 позволила отчасти компенсировать эти потери, хотя назвать такую замену полностью адекватной было, конечно, нельзя. Колониальная армия числом превосходила погибшие подразделения в несколько раз, но качество их оружия и техники, мягко говоря, оставляло желать много лучшего. Впрочем, с ролью вспомогательных сил на второстепенных направлениях они вполне могли справиться.
На данный момент генерал Аббас задействовал в наступлении только половину своих сил, и это при том, что местные войска он вообще в бой пока не вводил. Начав атаку по всему фронту, корпус перешел условную границу зоны, называемой местными нейтральной полосой, и углубился во владения Роя почти на десять километров. Дальше наступать широким фронтом Аббас не собирался. Мыс, на котором находился разрушенный город, по мере движения вглубь континента быстро расширялся, растягивая боевые порядки наступающих и уменьшая плотность их огня. Усилия требовалось сконцентрировать на направлениях главных ударов, и генерал провел быструю перегруппировку под прикрытием огня артиллерии и ударов с орбиты. Пока боеприпасов хватало, эти маневры удавались достаточно легко, но командующий понимал, что долго так продолжаться не может. Пора было переходить к решительным действиям, иначе он исчерпает все ресурсы, так и не добившись результата.
— Полковник Гонсалес, — нарушил затянувшееся молчание Аббас, — ваша бригада поступает в распоряжение генерала Бирча с задачей совместно с его войсками продвинуться вдоль южного побережья вглубь позиций противника и создать угрозу центральным районам промзоны.
— Принято, — в ответе Гонсалеса генерал услышал удовлетворение. Находиться в резерве полковнику явно уже надоело.
На направлении наступления группы Бирча противник оказывал всё более активное сопротивление, и командующий решил усилить нажим именно в этой точке, надеясь, наконец, спровоцировать массированные контратаки роботов Роя и подставить их под ракетно-бомбовые удары и залпы с орбиты.
— Генерал Ланга, — Аббас развернулся к новому командующему колониальными силами самообороны. — Смените мои войска на центральном участке фронта. — Дальнейшего наступления мы на этом направлении проводить не будем. От вас требуется только надежное удержание уже достигнутых рубежей и контроль очищенной от врага территории.
— Принято, господин командующий, — четко ответил недавно назначенный на новую должность генерал, всячески демонстрируя готовность выполнить любой приказ, тем более что ничего сверхъестественного от него пока, вроде бы, не требовалось.
Задействовав колониальную армию, Аббас планировал перевести освободившиеся подразделения экспедиционного корпуса на северное направление и нанести там еще один охватывающий удар с целью выхода к центру Руин сразу с двух направлений.
Как ни странно, гражданское население города продолжало жить своей обычной жизнью, несмотря на активные боевые действия, развернувшиеся в промзоне. Городская инфосеть разрывалась от победных реляций, линия боевого соприкосновения медленно, но стабильно отодвигалась от границ мегаполиса, и даже обстрелы жилых районов тактическими ракетами, раньше регулярно предпринимавшиеся Роем, сейчас полностью прекратились.
В то, что всё может внезапно измениться жители города не верили, за исключением немногих наиболее информированных и, как следствие, более скептически настроенных граждан, по большей части входивших в состав официальной или криминальной элиты Бриганы-3.
Конечно, и среди рядовых жителей, особенно на окраине, встречались пессимисты, но способов как-то уменьшить опасность для своих жизней в их распоряжении было немного. В связи с военным положением власти сильно ограничили перемещения между районами города. В наибольшей степени они, естественно, касались тех, кто пытался покинуть окраину и переместиться ближе к расположенной на побережье центральной части мегаполиса. Аварийные переборки в магистральных тоннелях пока были открыты, но все хорошо помнили, что случилось во время предыдущей атаки Роя, и, само собой, нашлись люди, пожелавшие под любым предлогом переместиться в более безопасные районы. Таких ушлых ребят останавливала и заворачивала обратно полиция, если, конечно, у них не имелось железных обоснований необходимости попасть в центр, а список причин, которые устраивали полицейских, оказался на удивление коротким.
И всё же паники пока не наблюдалось, и все службы мегаполиса, включая городских чиновников, работали в обычном режиме. В наш интернат даже наведалась комиссия из департамента образования. О возвращении госпожи Койц пока никто не знал, и на место директора, хоть формально и не считавшееся вакантным, явно уже выстраивалась очередь претендентов.
Вот тут Майор Хлой проявил себя с наилучшей стороны, сумев ненавязчиво убедить комиссаров от образования дождаться окончательной победы корпуса генерала Аббаса и только потом вернуться к решению вопроса о назначении нового директора интерната имени сержанта Загорского. Всё-таки Анна Койц — личность героическая и довольно широко известная, а значит, торопиться с объявлением ее погибшей не следует, и если уж это делать, то со всеми необходимыми формальностями и почестями. В общем, уболтал, убедительно подкрепив свои слова перечислением на личный счет председателя комиссии некоей суммы в криптонах, отчего тот стал немного богаче и ощутимо сговорчивее.