— Оставь ее в покое! — дернулся Джокер.
Леонид Борисович повернулся к нему.
— А это, если я не ошибаюсь, только что освободившийся зэк с дурацкой греческой фамилией, — усмехнулся он. — Кстати, у меня и досье на тебя есть. Любопытный документ. Хочешь посмотреть?
Генсек переместился к маркизу.
— А вот и мой самый дорогой гость, — с намеком произнес он по-английски. — Альберто Иньяки, маркиз де Арнелья, находящийся в розыске по поводу зверского убийства проститутки в гостинице «Жемчужина».
Генсек хлопнул в ладоши. Почти мгновенно в гостиной появились Чикагский Гангстер и еще парочка вооруженных боевиков, похожих на него одеждой и манерами почти как две капли воды.
— Обыскать их! — коротко скомандовал Родин. «Уж лучше бы я оставался в тюрьме!» — обреченно подумал Джокер.
Прячущийся в кустах с установкой лазерного прослушивания Снусмумрик с ужасом вцепился руками в наушники. — Ничего себе влипли! — пробормотал он. — Ну и дела! Надо срочно оповестить Папу Сочинского.
Костолом, застегнувший наконец штаны, с неприятной ухмылкой взглянул на крепко связанную простынями по рукам и ногам троицу. Кадавр, Жорик и Рябой, шмыгая носами, стыдливо отводили глаза в сторону. Их, профессиональных бандитов со стажем, ухитрились скрутить полураздетая иностранная баба и безоружный мужик со спущенными штанами. Это было ужасно. Они думали о том, что с ними сделает Генсек за столь позорный провал.
— Что вам нужно было от Хосе Мануэля? Кто вас послал? — будничным голосом следователя поинтересовался Костолом.
— А пошел ты… — подавленный своим горем, вяло откликнулся Кадавр.
Гарик задумчиво почесал дулом пистолета щетину на подбородке.
— Кончайте изображать партизан на допросе, — посоветовал он. — Со мной такие штучки не проходят. Еще раз спрашиваю: какого рожна вам здесь понадобилось?
Бандиты засопели, но не ответили.
— Ты будешь их пытать? — с нескрываемым интересом по-английски спросила Мириам.
— Надо — так буду, — буркнул Костолом.
Жорик, немного знакомый с английским языком, испуганно поежился. Прочитанные им в детстве учебники по сексопатологии внушили ему устойчивый страх перед неуправляемыми сексуальными маньяками.
— Так! — окинул его бериевским взглядом Костолом. — Значит, вы меня тут извращенцем обзывали, — с нарастающим напряжением в голосе начал он.
Троица смущенно склонила голову. Жорик нервно сглотнул слюну.
— А ты, падла, меня еще и в голубые эксгибиционисты определил! — хватая Жорика за грудки и одной рукой поднимая его в воздух, сорвался на истерический визг Костолом. Для пущей убедительности Гарик мелко задрожал щеками и пустил слюну изо рта.
Смертельно перепуганный, Жорик икнул и зажмурился.
— Смотри на меня, когда с тобой разговариваю! — Костолом швырнул Жорика к стене.
Специалист по сексопатологии послушно открыл глаза и, не мигая, как загипнотизированный удавом кролик, уставился на предполагаемого сексуального маньяка.
Желая закрепить достигнутый успех, Костолом по-вурдалачьи оскалил зубы.
— А я ведь еще и некрофил, — с хохотом пьяного олигофрена сообщил Гарик. — С трупами это делаю, — на всякий случай пояснил он. Гарик выразительно щелкнул челюстями. — А еще я ем трупы. Свеженькими, — причмокнул он. — Хотя могу и живьем…
Кадавр и Рябой, побледнев, вжались спинами в стену. Этот психопат был еще хуже, чем Генсек.
— Не надо, я тут ни при чем, у меня семья, — окончательно сломался Жорик. — Я все расскажу, только отпустите!
— Жаль разочаровывать тебя, но, похоже, пытки отменяются, — по-английски обратился Гарик к Мириам. — Как-нибудь в другой раз.
— Ты — настоящий зверь! — восхищенно воскликнула модель. — Обожаю таких мужчин.
— Вы оба ненормальные, — недоверчиво покачал головой Хосе Мануэль.
Михаил Полуподвальный, столь неравнодушный к чарам Мириам капитан милиции, с интересом просматривал донесение, положенное на стол сержантом Нечитайло.
— Это телефонный разговор между журналистом и неизвестным, позвонившим ему из автомата. К сожалению, прошло несколько часов, прежде чем мы смогли перевести запись разговора. Журналист говорил по-французски, а его собеседник — по-испански. Есть основания предполагать, что журналист говорил с подозреваемым в убийстве, маркизом де Арнельей.
— Ни хрена себе! — в третий раз перечитывая бумажку, взволнованно воскликнул милиционер. — А ведь в этом деле и Родин замешан. Интересно, как он связан с маркизом? Неужели международная мафия?
— Если в деле замешан Родин, может быть, нам стоит подождать? — осторожно спросил сержант. — Это не тот человек, с которым стоит связываться.
— Наш долг — ловить преступников, — не слишком уверенно сказал милиционер. — Этот маркиз — убийца. Найти его — вопрос моей профессиональной чести.
Нечитайло пожал плечами.
— Вы, конечно, старший по званию, — сказал он. — Конечно, не мое дело — давать вам советы, но я бы на вашем месте сначала посоветовался с полковником.
— Ты прав в одном, — сухо сказал капитан. — В твоих советах я не нуждаюсь. Для начала пойдем и прямо на месте допросим этого журналиста. Теперь уж он у меня не отвертится.
— Ты хочешь сказать, что именно Родин подстроил это убийство? — спросил Костолом.
— Жорик, гад! Что ж ты делаешь? Теперь нам всем точно крышка! Мы трупы! — в отчаянии хватаясь за голову, простонал Рябой.
— А ты что, хотел, чтобы этот псих нас прямо здесь прикончил? — возмутился Жорик. — Можно подумать, что у меня был выбор.
— Заткнись! — рявкнул на Рябого Гарик. — Теперь уже поздно. Лучше не усугубляй свое положение.
— Что они говорят? — нетерпеливо спросила Мириам.
— Подожди, потом переведу, — нетерпеливо отмахнулся от нее Костолом. — Что дальше? — обратился он к Жорику.
— Я точно не знаю, — пожал плечами тот. — Это Рябой следил за твоими друзьями и видел, как они встречались с журналистом. Пусть он и расскажет.
Костолом с мрачным видом повернулся к Хосе Мануэлю.
— Значит, ты виделся с ними! — угрожающим тоном произнес он по-английски.
Понимая, что врать бесполезно, журналист виновато склонил голову.
— Ах ты, кретин испанский! — заревел Костолом. — Да тебя же выследили, идиот!
— С кем? С кем он виделся? — нетерпеливо вмешалась Мириам.
— С кем, с кем! С моей невестой, с твоим маркизом и с этим уродом, который вокруг Маши увивается! — яростно стукнул кулаком по стене Костолом.
Не веря своим ушам, модель подскочила к Чеме.
— Ты что, действительно видел Альберто? — задыхаясь от возмущения, спросила она.
— Он просил меня никому ничего не говорить, — виновато пожал плечами журналист. — От этого зависела его безопасность.
— Ты его под монастырь подвел, а теперь тут о безопасности рассуждаешь! — возмутился Гарик. — Ах ты, конспиратор хренов! Ты хоть смотрел, следят за тобой или нет? Да тебя этот Рябой как мальчишку выследил. Теперь Родину известно, где находятся Маша, Альберто и третий придурок.
— Не понимаю, как они могли меня выследить, — пробормотал журналист. — Я же оглядывался по сторонам, вроде никого не было.
— Хорошо же ты оглядывался, Джеймс Бонд ты наш неуловимый! — проревел Костолом. — Если из-за тебя с Машей что-нибудь случится, я тебя своими руками на куски разорву!
— Уже случилось! — с ужасом сказал Хосе Мануэль.
— Что случилось? Говори, что ж ты мне душу выматываешь! — вцепился журналисту в плечи Гарик.
— Они все сейчас у Генсека! — трагическим голосом сообщил Чема.
— Что? Что они там делают?
— Пытаются достать доказательства невиновности Альберто, — пояснил Хосе Мануэль.
— Они что, спятили? Они добровольно туда пошли? А какого черта они Машу с собой потащили?
— Родин — голубой. Он любит красивых юношей, — пояснил журналист. — Маша собиралась его соблазнить, потом вколоть ему пентотал натрия — сыворотку правды — и выяснить, где находятся доказательства невиновности Альберто.
Костолому показалось, что кто-то из них двоих сошел с ума — или он, или журналист.
— Если Генсек — голубой, то как, интересно, Маша собирается соблазнить его? — поинтересовался он.
— Очень просто, — пожал плечами Чема. — Она переоделась мужчиной.
— Переоделась мужчиной? — переспросил Костолом.
— Ну да! А маркиз и Джокер, наоборот, переоделись женщинами.
— Ты бредишь! — простонал Гарик.
— Альберто переоделся женщиной? — не поверила Мириам. — Быть того не может!
— А что в этом особенного? — не понял Хосе Мануэль. — Просто поменяли пол, чтобы их не узнали. Очень даже логично.
Костолом попытался что-то сказать, но не смог. В том, что Маша, переодевшись мужчиной, пытается соблазнить крайне опасного мафиози-педераста, он не видел ничего логичного. Гарик с надеждой обратил взгляд на сидящую у стены троицу.
— Это правда, что Маша переоделась мужчиной, а остальные переоделись женщинами и что все они сейчас у Родина? — спросил он Рябого.
— Истинная правда, — кивнул Рябой. — Потому-то Генсек и послал нас за журналистом, что тот знал, где находятся маркиз с компанией, а Генсеку не нужны лишние свидетели.
— Тихо! Мне надо подумать! — жестом руки призывая к молчанию, сказал по-английски Гарик.
Мириам и Хосе Мануэль, затаив дыхание, с надеждой уставились на него. В тягостном молчании прошли полторы минуты.
— Мне наплевать, что сделает Родин с маркизом и с этим уродом, но Машу я должен оттуда вытащить, — твердо сказал Костолом. — Оружие у нас есть. Вы со мной?
— Интересно, если я спасу Альберто, он женится на мне? — задумчиво произнесла Мириам.
— Ты что, ни о чем другом, кроме секса и замужества, вообще не можешь думать? — укоризненно спросил журналист. — Тут речь идет о жизни и смерти!
— Ладно! Я иду с ним! — решилась модель. — А ты?
— Я тоже. В конце концов, это я во всем виноват, — обреченно вздохнул Чема.
— Посмотрите, что я нашел! — воскликнул Чикагский Гангстер, протягивая Родину шприц, вытащенный из кармана Машиного пиджака.