могилой.
Кэти захотелось убежать из подвала. Джордж заметил ее реакцию и взял за руку. Франсин помогла им выйти из трудного положения.
– Не нравится мне это место, – сказала она, – совсем не нравится. Будет лучше, если мы сейчас выйдем отсюда. – Не ожидая ответа, она направилась к лестнице и поднялась наверх.
Когда все вышли на первый этаж, к ним присоединился Эрик. Франсин на мгновение остановилась в коридоре, держась за стену.
– Должна сказать, – промолвила она, – когда я подошла к этому месту, у меня закружилась голова, и вот тут, в правой части грудной клетки, появилось ощущение какой-то напряженности.
– Болит? – спросила Кэти.
– Болело, – отозвалась Франсин. – Но боль была очень легкой и непродолжительной, как укол. Стоило повернуть за угол, боль сразу же прошла. – Она подошла к закрытой двери в швейную комнату. – А вот здесь с вами всегда что-то случается.
Джордж и Кэти утвердительно закивали. Джордж открыл дверь, ожидая, что в комнате, как уже не раз бывало, их встретит огромный рой мух. Но там их не было ни одной, и Джордж с Франсин вошли в комнату. Кэти и Эрик остановились на пороге.
Внезапно Франсин впала в транс. Она заговорила, но совершенно иным, глухим мужским голосом.
– Хочу предложить вам вот что. Большинство людей знакомятся со своими духами, и это знакомство оказывается приятным. Они не хотят потерять связь с ними, не хотят, чтобы духи покинули их. Но в данном случае, я полагаю, что дом следует очистить, следует изгнать из него нечистую силу.
Джорджу показалось, что голос, которым говорила Франсин, становится все более и более знакомым ему. Он не мог припомнить, где и при каких обстоятельствах, но был уверен, что где-то уже слышал его.
– Чьи-то маленькие сыновья и дочка… Вижу пятна крови. Кто-то сильно поранил себя здесь. Кто-то пытался убить себя или что-то…
Франсин вышла из транса.
– А сейчас я бы хотела уйти, – объявила она. – Не слишком благоприятное время, чтобы попытаться вступить в разговор с духами. Чувствую, я должна уйти. Вы же знаете, я родилась под «венецианской вуалью».
Джордж не понял, что она имела в виду, но кивнул. Франсин обещала вернуться через день-два.
– Когда флюиды станут лучше, – объяснила она.
Пара уехала почти сразу.
Вернувшись в гостиную, Джордж и Кэти долго молчали. Наконец, Кэти спросила:
– Ну и что ты обо всем этом думаешь?
– Не знаю, – ответил Джордж, – просто не знаю. Прямо как обухом по голове стукнула. – Он встал, чтобы погасить огонь. – Мне нужно подумать об этом какое-то время.
Кэти поднялась наверх проведать детей. Гарри снова остался с мальчиками, потому что на улице было слишком холодно даже для крепкой и здоровой собаки. Джордж, как обычно, осмотрел все двери и замки, затем выключил свет на первом этаже. Он поднимался по ступенькам в спальню, но не дошел до второго этажа и остановился на полпути, увидев, что перила выше по лестнице были разрушены, стойки почти вырваны из гнезд. В этот момент он понял, чьим голосом говорила Франсин: это был голос отца Манкусо!
В четверг, 8 января 1976 года, новобрачные Джимми и Кэри вернулись домой после медового месяца на Бермудских островах. Джимми позвонил Кэти из дома миссис Коннерс и сказал сестре, что заглянет к ним позже в течение дня. Первое, что он спросил, это нашли ли они потерянные полторы тысячи долларов, и был весьма огорчен, когда Кэти сказала ему, что конверт так и не нашелся.
Джордж все утро чинил лестничные перила на втором этаже. Спускаясь вниз к завтраку, мальчишки предложили свою помощь, но Джордж отказался, так как детям нужно было съездить с матерью за новыми ботинками.
Ни Дэнни, ни Крис, ни Мисси, ни Кэти не слышали, как кто-то ночью ломал перила. Что произошло в тот момент в доме, так и осталось тайной. У Джорджа и Кэти были свои мысли на этот счет, но они решили, что в присутствии детей лучше помолчать.
В конце концов, Кэти взяла себя в руки и, посадив мальчишек в фургон, повезла их в магазин за покупками. Джордж воспользовался возможностью, чтобы позвонить Эрику. Он застал его дома и спросил молодого человека, говорила ли что-нибудь Франсин после того, как они уехали с Оушен-авеню. Джордж не на шутку разволновался, когда узнал, что девушка была весьма огорчена тем, что произошло с ней в доме. Она сказала Эрику, что и думать не желала о том, чтобы вернуться к Лютцам: призраки оказались слишком мощными. Она боялась, что если попытается поговорить с кем-либо о том, что произошло с ней в доме Лютцев, она спровоцирует силы, обитающие там, и ей не поздоровится.
– Эрик, – спросил Джордж, – что такое «венецианская вуаль», о которой говорила Франсин перед тем, как вы ушли?
– Как она мне объяснила, – ответил Эрик, – это оболочка плода, «сорочка» или «рубашка», в которой рождаются некоторые дети. Это своего рода кожное покрытие, похожее на тонкую вуаль, покрывающую лицо. Обычно ее сразу же удаляют. Франсин говорит, что рожденные с такой «вуалью» наделены даром ясновидения невероятной силы.
Джордж повесил трубку. Он просидел на кухне около часа, думая о том, где и у кого просить о помощи, прежде чем станет слишком поздно.
Вдруг зазвонил телефон. Это был Джордж Кекорис, специалист из Института психофизических исследований штата Северная Каролина. Он сказал, что ему поручено связаться с Джорджем и договориться о проведении осмотра в доме Лютцев. Также Кекорис сказал, что не сможет заехать в тот же день, потому что у него был вызов из Буффало, но постарается приехать на следующее утро.
Поговорив с Кекорисом, Джордж почувствовал, что получил отсрочку в последнюю минуту. Затем, чтобы чем-то занять себя до возвращения Кэти, он начал снимать рождественские украшения с елки, стоявшей в гостиной. Он осторожно разложил хрупкие украшения на газеты, чтобы Кэти упаковала их в картонные коробки, обратив особое внимание на семейную реликвию с полумесяцами и звездами, отлитыми из чистого серебра и обрамленными золотом, которая досталась ему от прабабушки.
Весь четверг утром и после полудня отец Манкусо продолжал лечиться от гриппа. Он смирился с еще одним несчастьем как с проявлением власти и недовольства той злой силы, которую он пытался изгнать из дома 112 по Оушен-авеню.
На этот раз он не дождался звонка от заботливого пастора, хотя и был уверен в том, что ему уже доложили о новом приступе болезни подопечного. Он остался у себя в квартире, лежа в постели и принимая лекарства, которые ему выписал доктор во время предыдущих визитов. Температура держалась на уровне 104 градусов[28] желудок болел постоянно, и весь день отца Манкусо то знобило, то бросало в пот. К счастью, на его руках уже не было тех жутких отметин. Как понял отец Манкусо, это говорило о том, что он был не так сильно наказан за возобновление общения с Лютцами, нежели в прошлый раз.
Отец Манкусо даже не пытался дозвониться до офиса канцлеров. Он понял, что боли, в конечном итоге, отступят, если он отвлечется от мыслей о положении Лютцев, поэтому бездействовал и терпеливо ждал звонка от отца Райана или отца Нунцио. Коротая время, он читал католический требник.
К четырем часам дня Кэти вернулась, сделав все необходимые покупки. Поскольку автомобиль Джимми по-прежнему был у Лютцев, у молодоженов не было иной возможности переезжать с места на место кроме как на такси. Кэти вызвалась было съездить за братом и его молодой супругой, но Джордж запретил ей делать это: дороги в сторону дома ее матери в Уэст-Бабилоне обледенели и были все еще очень опасными. В машине Джимми стояла механическая коробка передач, то есть переключать скорости нужно было при помощи рычага, а Кэти никогда с этим толком не справлялась. Джордж решил съездить вместо нее и вернулся в Амитивилль в течение часа.
Кэти была рада увидеться с Джимми и Кэри и несколько часов с огромным интересом слушала их подробный рассказ о том, как они провели время на Бермудских островах. Молодожены привезли пакет полароидных снимков. Показывая фотографии, они в подробностях описывали приключения во время их упоительного путешествия. Джимми посетовал, что у него не осталось ни пенса, но они привезли воспоминания, которые останутся с ними на всю жизнь. Естественно, молодожены привезли подарки для детей, и большую часть вечера Дэнни, Крис и Мисси провели не со взрослыми, а у себя в комнате.
Джордж и Кэти не хотели портить настроение молодым, рассказывая о том, какие беды выпали на их долю после их свадьбы, они просто как могли радовались за Джимми и Кэри. Затем женщины поднялись наверх, чтобы сменить белье на кровати Мисси. Джимми и Кэри решили остаться на ночь в комнате Мисси, а малышку положили спать на старом диване в гардеробной в конце коридора.
Джимми рассказал Джорджу о своих планах на будущее. Он хотел покинуть дом матери и снять квартиру, расположенную поблизости от него и неподалеку от новых родственников, которые тоже жили в Уэст-Бабилоне. Затем Джордж и Джимми проверили замки в доме изнутри и снаружи. Джордж показал Джимми поврежденную дверь гаража, объяснив, что всему виной ужасная буря. Джимми, пострадавший от денежного ущерба, нанесенного неизвестно кем, с подозрением подумал о том, что дело тут в чем-то другом, но говорить ничего не стал, он молча последовал за Джорджем проверять эллинг.
Вернувшись, они продолжили осмотр дверей и окон, пока не убедились в том, что в доме 112 по Оушен-авеню все в порядке. В одиннадцать часов вечера обе пары пожелали друг другу доброй ночи.
Джордж помнил, что это случилось в четверть четвертого ночи, потому что, проснувшись к тому времени, пролежал бодрствуя несколько минут и именно в этот момент взглянул на свои наручные часы. В три часа пятнадцать минут раздался крик Кэри.
– Господи, началось! – пробормотал про себя Джордж. Он выскочил из кровати и побежал в комнату Мисси. Вбежав, он тут же включил свет. Молодые люди сидели на кровати, прижавшись друг к другу. Джимми пытался успокоить рыдавшую жену.