– В чем дело? – спросил Джордж. – Что случилось?
Кэри указала на основание кровати.
– Кто-то си-си-сидел вон там. Оно прикоснулось к мо-мо-моей ноге!
Джордж осмотрел место, на которое указала Кэри, и ощупал кровать. Место было теплым, словно действительно кто-то посидел на нем.
– Я проснулась, – продолжала Кэри, – и увидела маленького мальчика. Он выглядел таким больным! Он пытался попросить меня о помощи! – С этими словами Кэри истерически зарыдала.
– Ну-ну, будет тебе, Кэри, – сказал Джимми, нежно погладив жену. – Скорей всего, тебе это приснилось, и…
– Нет, Джимми, – резко возразила Кэри, – ничего мне не приснилось! Я видела его собственными глазами! Он говорил со мной!
– И что же он сказал, Кэри? – спросил Джордж.
Плечи Кэри по-прежнему вздрагивали от рыданий, но в объятиях мужа, который пытался убаюкать ее, как малое дитя, она мало-помалу начала успокаиваться. В этот момент Джордж услышал шум позади себя, затем кто-то коснулся его плеча. Он вскочил на ноги и осмотрелся. Это была Кэти. Глаза ее были влажными, словно она тоже плакала.
– Кэти! – вскричала Кэри.
– Что сказал мальчик? – Кэти подсказала ей.
– Он спросил меня, где Мисси и Джоди.
При упоминании имени Мисси Кэти выбежала из спальни и бросилась в другой конец коридора. Девочка крепко спала в гардеробной, одна ножка, повиснув в воздухе, торчала из-под одеяла. Кэти подняла одеяло и, согнув ножку, упрятала ее под одеяло, затем наклонилась и поцеловала ребенка в голову. В комнату вошел Джордж.
– С Мисси все в порядке?
Кэти кивнула.
Минут через пятнадцать Кэри успокоилась и снова уснула. Джимми все нервничал, но вскоре уснул и он. Джордж и Кэти вдвоем закрыли дверь и вернулись в свою спальню.
Кэти тут же открыла шкаф и вынула распятие, висевшее внутри.
– Джордж, – сказала она, – давай благословим дом сами.
Они начали с третьего этажа, с детской. В жутковатой предрассветной тишине в холодной комнате Джордж держал перед собой распятие, а Кэти читала молитву. В комнату Дэнни и Криса они не пошли; Кэти сказала, что можно подождать до следующего дня с благословением этой комнаты, как и с теми, в которых спят Мисси, Джимми и Кэри. Они перешли в свою спальню, а затем в швейную комнату на втором этаже. Предупредив жену, чтобы та была поосторожнее с перилами, которые он недавно отремонтировал, Джордж отправился на первый этаж, по-прежнему помахивая серебряным распятием: именно так, как ему представлялось, должен был вести себя священник во время крестного хода.
К тому моменту, когда они завершили обряд благословения на кухне и в столовой, на улице рассвело. В полутьме, не включая электрический свет, они приближались к гостиной. Джордж обошел вокруг каждого предмета мебели, а Кэти начала читать молитву:
– Отче наш, Иже еси на небесёх, да святится имя Твое…
Ее прервал громкий гул.
Кэти остановилась и огляделась. Джордж тоже остановился на полушаге и посмотрел в потолок. Гул разрастался, и, казалось, беспорядочный хор голосов полностью поглотил супругов.
Кэти не выдержала и зажала уши, чтобы заглушить какофонию, царившую вокруг, а Джордж явственно различил в этом шуме громогласное: «Остановитесь!»
В четверг, 8-го, и в пятницу, 9 января 1976 года, отец Манкусо чувствовал себя слишком слабым, чтобы провести мессу в церкви, и потому остался дома, молясь перед своим аналоем[29]. Зазвонил телефон. Отец Нунцио звонил из офиса канцлера, чтобы сообщить, что он и отец Райан хотели бы повидаться с ним.
Отец Манкусо посетовал на то, что из-за болезни не может навестить канцлеров, и спросил, не может ли он обсудить положение по телефону. Отец Нунцио согласился, и отец Манкусо рассказал ему о самых последних событиях в доме 112 по Оушен-авеню. Безо всяких колебаний канцлер согласился с предложением отца Манкусо о том, чтобы Лютцы на некоторое время покинули дом. Священник также сообщил канцлеру о том, что решил не посещать дом 112 повторно, и сказал, что свое послание просто передаст Лютцам по телефону.
В это время там, в Амитивилле, Кэти и Джордж все еще не могли прийти в себя после концерта, устроенного для них невидимым хором минувшей ночью. Кэти бодрствовала. Она сидела на кровати в супружеской спальне.
Джордж вернул распятие на прежнее место, повесив его на стенку шкафа. Какое-то время они сидели обнявшись, пытаясь успокоить друг друга. В восемь часов Кэти поднялась и разбудила детей. Джимми и Кэри вышли из спальни Мисси в половине девятого, одетые и готовые спуститься к завтраку.
Поговорив с канцлером Нунцио, отец Манкусо позвонил Джорджу Лютцу, чтобы сообщить ему о принятом решении. В доме долго не брали трубку, и священник хотел было прервать звонок, но в этот момент Джордж ответил. Отец Манкусо, памятуя о прежних попытках связаться с Лютцами по телефону и их последствиях, был удивлен тому, что на этот раз связь установилась без вмешательства каких-либо нечистых сил.
Джордж сказал, что они с Кэти только что вернулись, проводив Джимми и его жену в Уэст-Бабилон. Затем он поведал о том, что случилось в доме во время импровизированной церемонии благословения прошлой ночью. Отец Манкусо встревожился не на шутку. Самым настоятельным образом он попросил Джорджа прислушаться к советам канцлеров и покинуть дом тотчас же.
– И еще, Джордж, – добавил он, – прошу вас, больше не благословляйте дом самостоятельно. Ваше упоминание имени Господа, причем таким образом, каким вы это сделали, может лишь вызвать гнев той силы, которая поселилась в вашем доме. Пожалуйста, не предпринимайте больше ничего. Положение и так уже полностью вышло из-под контроля…
– Святой отец, – перебил его Джордж, – что вы такое говорите?
Священник заколебался, не зная, что ответить. Не сказал ли он слишком много? Канцлеры ограничили всякое обсуждение дела Лютцев выдвижением чисто научных причин, и еще предстоял долгий период расследования, прежде чем церковь признает дело результатом демонического влияния. Отец Манкусо заверил Джорджа в том, что не собирался выражать собственные страхи.
– Я пока ни в чем не уверен, – поправился он. – Вот почему я умоляю вас покинуть дом сейчас, пока еще не найдено определение, научное или… – Священник снова заколебался.
– Или? – спросил Джордж.
– Все может быть намного опаснее, чем кажется кому-либо из нас, – ответил отец Манкусо. – Подумайте, Джордж, произошло много такого, что никто из нас толком объяснить не может. Должен признаться, я не на шутку встревожен тем, что пребывает в вашем доме и, похоже, является нечистой силой. Также должен признаться, что все это может быть порождено всего лишь нашим воображением. – Священник замолчал. – Джордж, вы все еще там? – спросил он через некоторое время.
– Да, святой отец, слушаю вас.
– Вот и хорошо, – возобновил разговор отец Манкусо. – Пожалуйста, уезжайте. Пусть за это время страсти остынут, и дело утрясется каким-то образом. Если вы уедете, быть может, мы все обдумаем в рациональном ключе. Я расскажу канцлерам, что произошло минувшей ночью, и, надо полагать, они пришлют кого-нибудь, кто…
В этот момент отец Манкусо услышал по телефону пронзительный крик Кэти.
– Перезвоните! – выпалил Джордж, и священник услышал, как на другом конце провода звякнула трубка. Он так и остался стоять в своей гостиной, размышляя о том, что же еще могло случиться в доме 112 по Оушен-авеню.
Джордж помчался по лестнице на третий этаж. Прибежав на место, он обнаружил в коридоре Кэти, истошно кричавшую на Дэнни, Криса и Мисси. Еще бы! Весь коридор был заляпан чем-то зеленым и студенистым. Пятна сочились и медленно стекали с потолка и стен на пол, оседая зеленой слизью в мерцающих лужах.
– Кто из вас сделал это? – бушевала Кэти. – Отвечайте, не то я вам все кости переломаю!
– Да не делали мы этого, мамочка! – отвечали дети хором, уклоняясь от ударов, которые она обрушивала на их головы.
– Мы этого не делали! – вопил Дэнни. – Мы сами это увидели, когда поднялись наверх!
Джордж встал между женой и детьми.
– Да погоди минуточку, милая, – мягко сказал он, – может, дети в самом деле не виноваты. Дай посмотрю.
Он подошел к одной из стен и погрузил палец в зеленую кляксу. Взглянув на вещество, он понюхал его, а затем попробовал на язык. – Очень похоже на желе, – прокомментировал он, облизывая губы, – но вкуса никакого.
Тем временем, выплеснув эмоции, Кэти успокоилась.
– А это может быть краской? – спросила она.
Джордж с сомнением покачал головой.
– Нет, – он покатал вещество между кончиками пальцев. – Не знаю, что это такое, но грязь после себя оставляет ту еще!
Джордж поднял глаза на потолок.
– Не похоже, чтобы это стекало сверху…
Джордж замолчал, не закончив фразы. Он осмотрелся вокруг с таким видом, словно попытался понять, где находится. Внезапно он вспомнил разговор с отцом Манкусо, состоявшийся несколько минут назад, и слово «дьявол» чуть было не слетело с его губ.
– Ты что-то сказал, Джордж? – спросила Кэти. – Я не расслышала.
Он посмотрел на жену и детей.
– Нет, ничего. Я просто пытался сообразить…
Он повел всех к лестнице.
– Кэти, – сказал он, – я проголодался. Пойдем на кухню и чего-нибудь перекусим. А потом я вернусь с мальчиками, и мы наведем порядок в этом свинарнике. Договорились, разбойники?
Джимми и Кэри вернулись назад в Уэст-Бабилон. Кэри была рада тому, что они покинули дом 112, даже несмотря на то, что это значило переехать в дом свекрови.
– Я чувствую себя ужасно, – сказала она, выходя из машины. – Кто бы что бы ни говорил, я знаю одно: вчера я видела того маленького мальчика!
Джимми похлопал жену по спине.
– Да забудь все, малышка, – сказал он. – Это был всего лишь сон. Знаешь, не верю я во всю эту ерунду.
Почувствовав прикосновение Джимми, Кэри отпрянула, озираясь по сторонам, не видят ли их соседи. Она уже собралась войти в дом, как Джимми схватил ее за руку.