Домики казались припавшими к земле, кругом буйствовали разросшиеся кусты и деревья. Пройдет еще несколько лет, и деревянные дома окончательно развалятся.
Все, кроме одного.
Они с Яном обратили на него внимание одновременно: в глаза бросился высокий, все еще прочный на вид фундамент, отчего деревянная часть дома казалась взобравшейся на каменную гору. Окна в доме были целыми, а кусты сирени и черемухи росли на некотором отдалении, словно опасаясь приблизиться.
Ян немедленно принялся фотографировать дом, приговаривая, как хорошо он сохранился.
— Может, в нем и заночуем? — предложил Веня.
— Почему нет? — откликнулся Ян.
Он присел на корточки и стал снимать стену дома снизу вверх. Веня решил зайти внутрь. Двери были распахнуты настежь, почти все окна — тоже, однако несмотря на это в доме было сумрачно. К ставшему уже привычным в других домах запаху примешивался еще какой-то аромат — горьковатый, металлический, и Вене вдруг стало не по себе.
В сенях стоял разломанный диван: завалился на бок, как раненый зверь, а в углу высилась огромная куча мусора. Войдя в комнату, Веня присвистнул от удивления: тут сохранилась часть мебели. В середине стоял массивный стол с мощными ножками, у стены — пустой коричневый сервант. Еще в комнате было три стула, а окно украшали тряпки, некогда бывшие занавесками.
Мгновение спустя Веня заметил нечто совсем уж необычное. На столе валялись фотографии. Черное-белые, цветные, большие, маленькие, семейные и одиночные — целая гора, словно кто-то распотрошил фотоальбом. Веня подошел ближе, с любопытством рассматривая чужие лица: молодые, старые, улыбающиеся, серьезные.
Мужчины, женщины, старики, дети — интересно, кто эти люди? А потом Веня поднял глаза, и все мысли вымело у него из головы.
На стене висел снимок. Обычная прямоугольная фотография, похожая на паспортную, только гораздо больше по размеру. С нее прямо на Веню смотрел мужчина лет сорока пяти в строгом костюме и при галстуке. Все бы ничего, да только в центре лба у мужчины торчали большие металлические ножницы.
Прямо под фотографией стояло нечто вроде вручную сколоченной подставки, на которой выстроились в ряд шесть черных свечей разной длины. Свечи не горели, снимок пожелтел от времени, ножницы были изъедены ржавчиной. Кто бы это ни сделал, сотворил он непонятное действо очень давно.
— Чего застыл?
Ян подкрался незаметно и хлопнул Веню по плечу. Веня вздрогнул и обернулся, едва удержавшись от крика.
— Смотри, — стараясь говорить невозмутимо, он указал на странную композицию.
— Ничего себе. Офигеть.
Ян был верен себе. Первым делом сделал несколько снимков, а потом пересек комнату и подошел к фотографии. Посмотрел, склонив голову, и, не успел Веня глазом моргнуть, протянул руку и вытащил ножницы из стены. Фотография так и осталась висеть, лишь на лбу мужчины, словно рана, зияла прорезь.
— Зачем? — придушенно воскликнул Веня.
— А что такого? — Ян бросил ножницы на стол, к фотографиям.
— Это явно ритуал какой-то. Не надо трогать такие… вещи.
— Что, в черную магию веришь? Порча, сглаз, все дела? — насмешливо сощурился Ян. — Ну ты даешь. Решено, тут заночуем. Дом крепкий, спальники на полу расстелем и…
— Давай другое место поищем, — вырвалось у Вени, но Яна было не переубедить.
Спустя примерно час они разложили костер во дворе (не в доме же жечь), поужинали походной едой: консервы, овощи, булочки, сыр.
У них было еще и пиво, которое Ян попытался охладить, поставив в тенек.
— Ничего, к ночи станет прохладно, остынет, — бодро проговорил он.
Покончив с едой, Ян рассматривал отснятый материал, Веня скучал и озирался по сторонам.
Солнце укатилось освещать другую половину земного шара, отдав Ильичево во власть ночи. Тьма нарастала быстро, с каждой минутой, и Веня неожиданно осознал, что в радиусе как минимум пятнадцати километров нет ни одной живой души — только они с Яном в оставленном жителями городе.
Мертвом городе.
С какой стати им понадобилось здесь ночевать? Надо было поснимать до темноты и уехать обратно в Октябрьское. А уж если Яну приспичило бы сделать еще фото, то пусть бы утром съездил с Семеном еще раз, водитель не отказался бы, деньги всем нужны.
Неуместная, запоздалая мысль. Раньше надо было думать.
Веня поднял голову, посмотрел на окна дома и обомлел. Возле окна стоял человек. Черный костюм, галстук, темные волосы… Тот самый мужчина с фотографии! Веня хрипло вскрикнул.
— Что такое? — спросил Ян.
— Там… — Веня вскинул руку, указывая на окно.
Пустое окно, возле которого никого не было.
— Блин, показалось, — неуклюже оправдался он.
«Нет же! Я ясно видел!»
— Давай по пивку, — сказал Ян. Легко поднялся, взял бутылки и протянул одну Вене.
Пиво было теплым и противно горчило. Пить не хотелось, но Веня заставил себя сделать несколько глотков, надеясь успокоить нервы.
Они сидели, вяло перекидываясь ничего не значащими фразами, потом Ян зашвырнул пустую бутылку в кусты и поднялся на ноги. Костер догорал, на небе перемигивались первые звезды.
— На горшок и в люльку, — потянувшись, сказал он. — Или ты еще посидишь?
Сидеть в одиночестве в темном дворе не хотелось, и Веня встал. Придя в дом, они разложили спальники и улеглись голова к голове. Ночь была прохладной, а к утру будет еще холоднее.
Тьма становилась непроглядной: никаких фонарей, света автомобильных фар, освещенных окон соседних домов. Темень была первобытная, густая, и Вене захотелось включить фонарик, но он боялся насмешек Яна. Тому все нипочем, уже посапывает. Сейчас заснет, уйдет в страну сновидений, а Веня останется один на один с реальностью.
В сенях что-то грохнуло. Ребята одновременно приподнялись. Веня почувствовал, что сердце застучало мелко и часто-часто, как у перепуганного зайца.
— Кто там? — шепотом спросил он.
— Никто. Балка какая-нибудь упала, дом разрушается. — У Яна, разумеется, всегда наготове логичное объяснение. — Хочешь, сходи…
Снова удар. Будто входная дверь открылась и шарахнула о стену.
Веня включил фонарик, направил луч в сторону сеней. Они закрыли двери, а потому, если хотят узнать, что там, нужно встать, пойти, открыть, выглянуть.
Ян пружинисто поднялся, тоже зажигая фонарик, и направился к сеням. Веня лежал: горло пересохло, в голову лезли всякие ужасы, вспомнился мужчина, привидевшийся возле окна.
Тем временем Ян открыл дверь.
— Ничего тут не… — Начал он, но перебил сам себя. Наклонился, поднял что-то с полу. — Как она сюда попала?
В голосе впервые прозвучала растерянность. Ян сжимал в левой руке пивную бутылку, которую сам же забросил в кусты.
Веня вскочил.
— Закрой дверь!
Ян послушался, даже ветхий стул придвинул, как будто тот мог защитить их от вторжения. Напрасный труд: дверь открывалась в комнату, выбить ее легче легкого.
— Мы не одни! Кто принес…
Договорить Веня не успел.
Все шесть черных свечей вспыхнули разом, в комнате стало почти светло. Тот металлический запах, который Веня почувствовал, впервые оказавшись в доме, усилился, стал удушливым, и он наконец сообразил, что это запах крови! Лицо на портрете больше не было серьезным: мужчина ухмылялся, глаза смотрели прямо на перепуганных ребят, а из раны на лбу, оставленной ножницами, текла кровь.
— Что за… — начал Ян.
— Уходим отсюда, — решительно проговорил Веня.
И снова Ян не стал возражать. Они в два счета скатали спальники, засунули их в рюкзаки.
В дверь постучали. Тихонечко, издевательски вежливо, спрашивая разрешения войти.
— Валим! — завопил Ян, бросаясь к окну.
Минута — и он вылез наружу, спрыгнул на землю.
— Давай быстрее!
Веня схватился за подоконник, обернулся и увидел, что дверь в комнату медленно открывается. Раздался противный скрип, стул поехал в сторону, царапая ножками грязный пол. Чуть не теряя сознание от ужаса, Веня мешком вывалился в окно следом за Яном.
Не сговариваясь, они помчались по улице прочь от страшного дома. Выбежав из переулка, остановились, переводя дыхание. Ян достал фонарь, включил его, посветил вокруг. Луч выхватывал из тьмы то одну деталь, то другую: кусты, разбитую дорогу, доски, автомобильную шину, угол дома.
— Нужно выбираться из города, — шепотом сказал Веня. — Скорее.
Ян тоже так думал, но возразил из чувства противоречия, а может, потому, что не предложил этого первым:
— И что, ночью будем пятнадцать километров пилить?
— Уж лучше идти, чем тут оставаться. На дороге безопаснее. Тут черт знает что творится. Ты сможешь забраться куда-то и спокойно лечь спать?
Веня неожиданно разозлился на Яна, который втянул его в эту поездку, еще и с ночевкой. Предлагал же Семен — чего было выпендриваться? Хотя, конечно, нечего искать виноватого, сам потащился за Яном, никто не заставлял.
— Ладно, пошли, — согласился Ян. — Пока свой фонарь не включай, чтобы батареек на всю ночь хватило.
Дорогу Веня помнил, но смутно. Когда шли к жуткому дому, постоянно куда-то сворачивали, заходили то одно пофотографировать, то на другое посмотреть, но все же общее направление Веня приблизительно представлял.
Нужно пройти мимо Дома пионеров, потом повернуть налево, выйти на центральную дорогу — она и должна привести их к выходу из города.
Шли быстро, не разговаривая, глядя под ноги и стараясь двигаться беззвучно. В Мертвом городе было тихо. Веню и Яна не преследовали, не пытались остановить.
Увидев поворот на главную дорогу, направились в ту сторону. Веня чувствовал, что постепенно успокаивается. Что бы ни обитало в том доме, оно там и осталось. По всей вероятности, не могло выбраться наружу.
Скоро Ян с Веней окажутся за пределами города, все страхи останутся позади. Быстрее бы. Веня достал телефон. Первый час.
— Где окраина? — прошептал Ян. — Что-то долго идем.
Веня тоже об этом думал, но боялся произнести вслух. Темно ведь, можно заплутать в лабиринте заброшенных зданий и заросших травой дорог. Вроде и маленький городок Ильичево, и движутся они в нужную сторону, но кто знает. Риск заблудиться все равно существует.