Мэтью вздыхает и делает глоток кофе. В памяти всплывает все, что он знает об Алексе Саннингеме.
– Ты хочешь услышать, что я об этом думаю? Сначала девочка-подросток, теперь еще и Элис… Является ли это местью?
– Да. Черт возьми, Мэтт, ну почему ты не у нас работаешь? Расследовали бы сейчас это дело вместе. Ну ладно, ты все равно с ним связан, так что помоги, а? Я верю твоему чутью, ты же знаешь. Ну скажи, что ты об этом думаешь? Ясно же, что по условиям досрочного освобождения Алекс не имеет права контактировать с этой девчонкой. С той группой, которая занимается исчезновением этой парочки, я еще свяжусь. Если все так и есть, то он профукает свое условно-досрочное. Но что нам думать о нем самом? Опасен он или как? Просто голова кругом.
– Два года в тюрьме могли превратить Алекса в другого человека. Что он мерзавец, мы и так знаем, не исключено, что теперь он к тому же опасный мерзавец, склонный к насилию. Два года в тюрьме – это тебе не шутка. Крыша у кого угодно поедет. И я думаю, что такой тип, как он, вполне способен стать преследователем и выбрать своей мишенью девушку-подростка, чтобы отомстить. Считать иначе мы просто не имеем права.
– Согласна. Надо его найти, и как можно быстрее. Мы уже планируем созвать пресс-конференцию, если девчонка не объявится до утра.
– Значит, дело Алекса Саннингема опять будет во всех газетах.
– Да, и Элис – или Дженнифер – придется решить, как ей быть дальше. Я рада, что именно ты передашь ей эту новость, Мэтт, но мне надо знать, как она отреагирует. Лады?
Хилл допивает кофе и заглядывает в телефон.
– Договорились. Но она – моя клиентка, так что все непросто. – Он умолкает, вспомнив, что это уже не так, ведь заказчик отказался от его услуг.
Но, по правде говоря, он не готов бросить это дело, особенно теперь, после фальшивого нападения. Мэтью смотрит на Мелани. А еще из-за того жуткого случая, который произошел с ними во время учебы. Рейчел Аллен, молоденькую девушку, задушил именно преследователь, бывший поклонник. Снимки с места трагедии до сих пор стоят перед глазами, хотя прошло много лет…
Вот и Мел, очевидно, взволнована по той же причине. И не просто взволнована – ей страшно ошибиться, сделать что-то не так.
– Я пока не уверен, что там дальше с Элис, поэтому честно расскажу ей о нашем разговоре. Кстати, Мел, давай услуга за услугу. – Хилл снова заглядывает в телефон, в папку со снимками. – Мне надо знать, чья это машина. Черный «Гольф». – Он показывает ей картинку, затем увеличивает номерной знак, а Мелани делает снимок на свой телефон.
– А что такое?
– Может, и ничего, пока не знаю. Но я дважды видел этот «Гольф», пока наблюдал за Элис. Не исключено, что он ехал именно за нами, хотя, возможно, просто показалось. Выскочил этот мотоциклист, я отвлекся и потерял «Гольф» из виду.
– Ясно. Я проверю и сообщу. А Элис пока пусть помучается, чтобы впредь было неповадно нас обманывать. Если до утра девчонка не появится, я тебе напишу, и ты предупредишь Элис до того, как СМИ растрезвонят об этом на весь свет. Но мне надо знать, как Элис отреагирует на новость. Признаюсь честно: ты лучше меня поймешь, что она думает об этой ситуации на самом деле. Мне важно знать, можно ли ей доверять в дальнейшем. Договорились? А потом я допрошу ее еще раз, официально. Может быть, у нее возникнут идеи, где искать Саннингема. Она обязана помогать нам, Мэтт. Время игр закончилось. Или она поможет нам найти его, или… В общем, работать с нами в ее интересах.
Глава 23ЭЛИС
Мы спали в одной постели, но так, словно после ссоры, – каждый отвернувшись в свою сторону, избегая прикосновений.
Сегодня четверг. Я все еще не пришла в себя после вчерашнего нападения. К тому же меня огорчает, что все теперь знают об Алексе и злятся на меня. Полиция, Мэтью, Том… Но есть и кое-что приятное: в зеркале я вижу нормальное лицо. Я то и дело ощупываю его, изумляюсь тому, что ничуть не пострадала, а еще радуюсь, что у меня есть немного времени на передышку – до следующей среды.
– Кофе? – Голос Тома возвращает меня в комнату. К его настроению, которое так трудно прочесть. Он в пижамных брюках – я удивлена, раньше он никогда не надевал пижаму, я даже не знала, что она у него есть.
– Да, если можно. – Я смотрю ему вслед, когда он выходит из комнаты, а потом оглядываюсь, отмечая идеальный порядок и подчеркнуто мужской стиль интерьера, который разительно отличается от того, к чему я привыкла.
Квартира расположена на втором этаже дома, с балкона которого открывается чудесный вид на реку Экс. Отсюда удобно добираться и до центра Эксетера, и до вокзала, что особенно важно теперь, когда Тому часто приходится ездить в Лондон по служебным делам. Он начинал как юрист по уголовному праву, но впоследствии перешел в корпоративную сферу – больше денег, да и работа почти исключительно в офисе.
Иногда он поговаривает о том, чтобы снять жилье в Лондоне, но, как и я, любит провинцию, побережье, а потому ему нравится эта квартира. В доме надежная охрана, так что можно ни о чем не беспокоиться во время отъезда, даже затяжного. На парадном входе ведется видеозапись, везде висят камеры, так что и для меня это место идеальное, почти как дом Лиэнн в Дорсете.
У противоположной стены стоит огромный шкаф с зеркалом, который Том заказал пару месяцев назад за бешеные деньги, чтобы хранить в нем офисные костюмы и пальто. Натуральное дерево, не какая-то там ерунда из фанеры. По обе стороны кровати – одинаковые тумбочки в тон, и ни на одной из них нет такой свалки, как у меня в спальне. Я перевожу взгляд на ту половину кровати, где спит Том, – там стоит рамка с фотографией его родителей. Том очень похож на своего отца. Он был поздним ребенком, так что после рождения сына родители вскоре вышли на пенсию. Отец был хирургом, мать – врачом общей практики. Неудивительно, что последние события выбили Тома из зоны комфорта – он с детства привык к предсказуемости и надежности.
Наконец он появляется с двумя кружками кофе, я беру одну из них и делаю попытку вымученно улыбнуться.
– Так как мне тебя теперь называть – Элис или Дженни? – напряженно спрашивает он.
– Элис. Я решила, что все же останусь Элис. Это мое второе имя. Настоящее. К тому же я привыкла воспринимать его как журналистский псевдоним, и оно мне нравится.
– Ясно. – Том делает глоток и внимательно глядит на столбик пара над кружкой, избегая встречаться со мной взглядом.
– Послушай, Том, ты имеешь полное право злиться. Столько всего случилось за последнее время, тебе нелегко это принять, я понимаю. Почему бы тебе не выплеснуть все свои эмоции наружу? Будь со мной искренен. Если хочешь выразить свой гнев, то давай.
Том молчит, но в его глазах плещется боль, и это хуже пощечины. Вчера, после того как он привез меня сюда из полицейского участка, у него постоянно было такое же выражение лица. И для меня это, пожалуй, тяжелее всего.
– Я не сержусь. Скорее я в шоке, как после контузии. Ну, в смысле, он же педофил, Элис. Ты жила с настоящим педофилом…
– Но я же не знала, Том. Поверь, я и сама себя за это казню каждый божий день, задаваясь вопросом, могла ли я что-то предпринять, чтобы защитить этих нечастных девочек. И мне ничего не приходит в голову. Абсолютно.
– Ясно. Да, все верно. Зря я это сказал. Ты и так пережила настоящий ужас… – Тут он наконец смотрит на меня. – Тебе поэтому так трудно?
– В смысле?
– Трудно со мной, Элис. Я пытаюсь не форсировать события. Даю тебе время, чтобы все шло своим чередом. Но, по правде говоря, я не понимаю до конца, что у нас с тобой…
Я уже собираюсь ответить, когда начинает звонить мой мобильный, лежащий на прикроватной тумбочке. Я смотрю на экран.
– Это Мэтью. Надо ответить.
– Просто удивительно, как у него наглости хватает. Помощник, тоже мне.
Я отворачиваюсь к окну и прижимаю телефон к уху. Мэтью не виноват, что вчера на меня напали, даже если Том думает иначе. Я сама настояла на том, чтобы ехать отдельно, значит, это моя вина. Я жду, что детектив начнет расспрашивать о подробностях беседы с Мелани Сандерс, но, к своему изумлению, слышу совсем иное:
– Так, Элис, не буду ничего от тебя скрывать. Скажу как есть. Алекс Саннингем нарушил условия досрочного освобождения и скрылся. Та девочка-подросток, с которой он сбежал в тот раз в Шотландии, тоже исчезла. Она до сих пор не связалась с родителями, так что готовится обращение через средства массовой информации для розыска Алекса. Газетчики, скорее всего, слетятся на эту историю как мухи. И телевидение, возможно, тоже. Мы решили тебя предупредить. Не исключено, что полиция захочет еще раз допросить тебя.
Я так плотно прижимаю телефон, что он буквально впечатывается в ухо. На мгновение я теряю дар речи.
– В чем дело? – рядом со мной стоит Том.
Я ненадолго опускаю телефон к груди и закрываю глаза, чтобы собраться с мыслями, а потом снова медленно подношу трубку к уху.
– Не знаю, что сказать. Мэтью. Не знаю, что и думать. А что думает полиция? Они считают, что эта девушка сама с ним сбежала? Или он ее похитил? Или что?
– Они пока не в курсе. Она уже совершеннолетняя, но дело не в этом. По условиям досрочного освобождения Алексу запрещены любые контакты с ней, к тому же теперь он главный подозреваемый в твоем деле, так что его надо срочно найти. – Пауза. – Послушай… Буду с тобой откровенным. Мелани Сандерс просила рассказать ей, как ты отреагируешь на этот звонок, но я не могу так поступить со своей клиенткой. Мелани – очень хороший полицейский, Элис, и тебе необходимо, чтобы в этом деле она была на твоей стороне. И мне тоже. Так что ничего больше от нее не утаивай. Ты должна быть на сто процентов честной и с ней, и со мной. Скажи, у тебя есть хотя бы малейшее представление, хотя бы намек на то, где он может скрываться? Что-нибудь приходит на ум? Какие-нибудь друзья? Родственники? Особые места? Куда еще можно отправить полицейских на его поиски?