– А Джессика знает про человечков? И про заговор?
– Нет, конечно. Зачем мне тревожить ее на другом конце света? Вряд ли она чем-то поможет. И что я за отец такой, если буду досаждать дочери проблемами, которые она все равно не может решить за меня?
– Так это комната Джессики? Там, наверху?
– О нет-нет. Нет. – Вид у Иана становится подавленным. – Это комната Барбары.
– Барбары?
– Моей жены.
И тут у детектива звонит телефон. Мелани Сандерс.
– Прошу прощения, Иан, но мне необходимо ответить. Это очень важный звонок.
– Разве вы не знаете, мистер Хилл, что мобильники поджаривают мозг? Нам ничего об этом не рассказывают, потому что существует заговор. Правительство в курсе, но ему нужно собирать налоги. Из-за этого телефона у вас будет рак мозга…
– Ничего не поделаешь, придется рискнуть. – Мэтью выходит из комнаты в прихожую и, понизив голос почти до шепота, говорит: – Привет, Мел. Ну как там Алекс – есть новости?
– Нет, ничего нового. Звоню сказать тебе, что я сейчас еду в редакцию газеты, где работает Элис, надо поговорить с одним из ее коллег.
– Зачем?
– Затем, что черный «Гольф», который, как тебе показалось, ехал за вами в среду, принадлежит журналисту из ее газеты. Некоему Джеку Трентеру. Я пока не хочу его пугать, так, задам пару вопросов в спокойной обстановке, и ладно. Сейчас нам нужен Алекс. Но на всякий случай хочу уточнить: ты что-нибудь знаешь про этого Джека? Элис о нем упоминала?
– Нет, ни разу. Расскажешь потом, когда выяснишь, что это за тип, ладно? Я не на сто процентов уверен, что он за нами следил. Просто странно показалось. Но я спрошу у Элис, что она о нем думает.
– Ладно. Да, и спасибо тебе за наводку. Я тебе напишу. Надо будет как-нибудь встретиться.
Мэтью морщит лоб. Выдавать полиции конфиденциальную информацию от клиента вовсе не входило в его планы, но, похоже, именно так и получилось. Скорее он надеялся, что его подсказка поможет ей поймать Алекса и дело завершится.
Интересно, зачем кому-то из коллег Элис понадобилось за ней следить?
Глава 25ОН – ПРЕЖДЕ
Толстяк Брайан продолжает заглядывать в щель для писем, придерживая крышку ящика пальцами.
– Я серьезно. Или ты откроешь, молодой человек, или я иду звонить в полицию.
– Бабушка спит. Вы ее разбудите.
– Нет, не спит. Я видел, как она ушла. Послушай меня внимательно – я просто хочу тебе помочь. Тебе не следует оставаться одному, ты еще слишком мал. Теперь, когда я убедился, что ты один, я не могу это так оставить. Совесть мне не позволит. Да и тебе вряд ли так уж весело сидеть одному, или я ошибаюсь?
Он не двигается и ничего не говорит. А ведь толстяк Брайан прав. Ему вовсе не весело. И уже не в первый раз он задумывается над тем, почему бабуля считает, что ночью одному не страшно. Вот Брайан так не считает. Непонятные они, эти взрослые.
– Знаешь, что я у тебя хочу спросить: у тебя есть «Лего»? – Голос Брайана звучит уже не столь угрожающе, а еще он повернул голову так, что в щель видно его глаза, а не нос.
– «Лего»? – Он поворачивает голову и смотрит в угол, где в большой красной коробке хранятся все его игрушки.
Конструктор «Лего» ему подарили на прошлое Рождество, они с бабушкой принесли его с благотворительной распродажи. А еще у него есть игрушечные звери и буквы, из которых складывается слово «зоопарк». Интересно, можно ли сказать об этом Брайану…
– Просто я мог бы составить тебе компанию, пока твоя бабушка не вернется. Поиграем вместе, если захочешь.
– Мне нельзя открывать дверь. Такое правило.
– А еще по правилам ты не должен там находиться один, приятель. Так что выбора у тебя нет. Или ты откроешь дверь, чтобы я проверил, все ли у тебя хорошо, или я позвоню в полицию, и тогда уже они приедут проверить, все ли у тебя в порядке.
Он направляет луч фонарика на дверь и медленно идет к ней – шаг, другой, третий. Сердце все еще ведет себя очень странно, колотится, как сверхбыстрая ракета. У двери он мешкает, вспоминая бабушкино правило никому не открывать, потом представляет, как приезжает полицейская машина с мигалкой и сиреной, из нее вылезают полицейские с наручниками, – и поворачивает защелку.
– Вот хороший мальчик. Видишь, это было совсем не трудно, правда ведь? – Брайан быстро протискивается мимо него в квартиру и тут же закрывает за собой дверь. В руках у него жестяная коробка с цветами на крышке, взглядом он обшаривает гостиную.
– Вы что-то ищете?
– Ничего. Так где, говоришь, твое «Лего»?
Он достает коробку и ставит ее на ковер, между диваном и креслом. Ему хочется спросить Брайана, что у него в коробочке, но он решает подождать.
Оказывается, сосед замечательно играет в «Лего». Он ловко строит дом, и они расставляют перед ним зверей. Вообще-то неправильно, конечно, что это обычный дом, – это должен быть зоопарк. И еще он ловит себя на мысли, что было бы жутко страшно, если бы настоящий лев или зебра оказались вдруг на тротуаре возле их дома.
Брайан рассказывает ему, как был однажды в сафари-парке и видел живых львов: они там везде, бродят без всяких клеток, а когда служители парка стали их кормить, они подрались из-за самого большого куска мяса. Потом он рассказывает про других зверей, которых видел в сафари-парке: про жирафов и гепардов, которые бегают со скоростью света.
Затем Брайан выуживает из коробки с игрушками машинку, и они начинают другую игру: строят из «Лего» стену, которую машина должна пробить на высокой скорости. Мальчику очень нравится эта игра, и ему приходит в голову, что Брайан куда приятнее, чем он думал.
– Так когда твоя бабушка возвращается домой?
– С минуты на минуту. – Он соврал, хотя и сам не знает почему.
Сосед хмурится:
– Ты меня обманываешь, верно? В позапрошлую среду, когда я стучал, я прислушивался всю ночь. Она вернулась лишь под утро.
Он пожимает плечами. Мисс Хендерсон в школе говорит, что так нельзя, все надо выражать словами, но ему нравится пожимать плечами.
– Мне грустно думать, что ты сидишь тут один всю ночь. Твоя бабушка неправильно поступает, оставляя тебя тут одного, сам знаешь…
– А что в коробке?
Брайан улыбается:
– Я рад, что ты спросил. Здесь у меня сюрприз.
– Какой сюрприз?
– Знаешь, я тут подумал, а давай мы с тобой заключим сделку.
– Какую сделку?
– Ну, ты мог бы оказать мне маленькую услугу за то, что я составил тебе компанию. А после я покажу тебе свой сюрприз.
– Какую услугу?
Глава 26ЭЛИС
Вечер четверга, и я опять сижу с Лиэнн в кухне ее дорсетского дома.
Почти весь день я провела в полиции. С того самого момента, как в новостях объявили об исчезновении Алекса. Лиэнн пришлось приехать из Лондона, чтобы побыть с мамой, – ее реакция нас здорово напугала.
– Хорошо, что маме к вечеру стало лучше. Медсестра звонила, сказала, что уровень сахара в крови близок к норме. – Лиэнн говорит очень быстро, почти тараторит, открывая дверцу огромного холодильника из нержавеющей стали. – Ну, не то чтобы совсем к норме, конечно, – к ее норме. А еще ей дали успокоительное, это поможет ей уснуть.
– Понятно. – Я гляжу на сестру, на ее лицо, такое серьезное и напряженное.
Мы говорим исключительно о маме, но Лиэнн опять пришлось бросить детей в Лондоне, чтобы примчаться сюда. Джош и Аннабелль наверняка скучают по мамочке. Джонатан, конечно, берет отгулы, но совершенно очевидно, что Лиэнн необходимо вернуться домой сразу, как только состояние мамы станет стабильным. Эти ее внезапные отлучки из дома и расстояние явно сказываются – сестра выглядит усталой и даже похудевшей.
Я тоже измучена долгим разговором с полицией. Меня расспрашивали о мельчайших подробностях жизни с Алексом, надеясь, что это поможет напасть на след, понять, куда он мог скрыться на этот раз. Однако в те времена он столько врал мне, что от моих воспоминаний мало толку.
Слава богу, Мэтью согласился помогать и дальше, но Том все еще втайне злится на него за то нападение, так что атмосфера остается напряженной. Мы все словно ходим по тонкому льду. И это утомляет.
Пока Лиэнн готовит кофе и чай, мне прилетает сообщение. От Джека, из газеты. Он просит о встрече. Я удивлена, но вместе с тем довольна. Вообще-то, увидев на экране его имя, я чувствую, как что-то слегка сжимается внутри, – первое по-настоящему приятное ощущение за день. Он пишет, что беспокоится за меня и что у него есть новости о комплексе «Мейпл-Филд-хаус». Назначена дата сноса. Наш редактор, Тед, хочет передать освещение этой темы другому репортеру, но Джек считает, что этого нельзя делать. Нечестно отнимать у меня историю, над которой я так долго трудилась. Невольно я улыбаюсь – мне льстит, что Джек за меня вступился.
– Кто это? – Сестра протягивает мне чашку кофе.
– Один парень с работы. Хочет встретиться. Обсудить кое-что.
– Сейчас не время думать о работе.
– А вот тут ты ошибаешься, Лиэнн. Я совсем с ума схожу без дела. Это редактор не хочет, чтобы я возвращалась в офис до тех пор, пока полиция настаивает на записи всех входящих звонков на мой рабочий номер. На такое газета не пойдет никогда, ясное дело. Но хуже всего, что в меня вцепились люди из кадрового отдела. Они требуют, чтобы я взяла все неиспользованные отпуска и отгулы. Надеются, что их хватит на тот период, пока все рассосется. Но у меня есть свои обязанности. Например, наблюдать за тем, как развиваются истории, о которых я пишу или буду писать. – Я гляжу на часы. – Он хочет встретиться. Разговор будет короткий.
– Ты что, шутишь? Тут такое творится, я постоянно мотаюсь сюда из Лондона, а ты идешь гулять в одиночку?
Я прикусываю губу и, подумав, отвечаю:
– Нет, разумеется, я никуда не пойду, ты права. – Виснет пауза. Вообще-то мне очень хочется встретиться с Джеком. – Но, может, он приедет сюда? Здесь всего час езды, так что он успеет. Если ты, конечно, не против. И если он согласится. До смерти хочется знать, что там на работе.