Машина «Скорой помощи» уменьшается, тает вдали, а я стою, вонзая ногти в ладони. Мне безумно хочется быть сейчас рядом с мамой, но Мэтью согласен, что так надежнее.
Полиция считает, что все закончилось, преследований больше не будет, и поэтому Мэтью сегодня нет рядом со мной. Никто не прикрывает мне спину. Том был в ужасе от видео из маминой палаты и предложил нанять Мэтью на ежедневную работу, пока ситуация не разрешится, но я отказалась. Хватит с меня.
Сегодня четверг. Алекс уже под стражей.
Он – главный подозреваемый в преследовании. И он же, скорее всего, прислал моей маме цветок со встроенной в горшок видеокамерой. Все ее записи были удалены после вмешательства полиции. Но прежде злоумышленник успел выложить видео в «Твиттере», «Фейсбуке» и «Инстаграме».
Я делаю глубокий вдох, вспоминая сообщения от друзей Лиэнн. «Ты это видела? Кажется, это твоя мама».
Я пытаюсь представить Алекса в комнате для допросов, под строгим взглядом детектива Сандерс.
Расколет ли она его? Он ли это вообще?
Неужели все закончилось?
Глава 40МЭТЬЮ
Металлической лопаточкой Мэтью по очереди поддевает и переворачивает три блинчика. Это категорически запрещено – пользоваться металлической лопаткой, готовя на антипригарной сковороде, – но Салли рядом нет, а значит, надзирать за ним некому. Блинчики хорошо подрумянились. Они маленькие и толстые, американские – именно такие нравятся ему и дочке больше всего.
Мэтью восхищается женой и доверяет ее вкусу во всем, но две вещи его сбивают с толку: это ее страсть к опере, которой он совсем не понимает, и то, что она совсем не права насчет блинов. Салли любит традиционные блины, большие и тонкие, посыпанные сахарной пудрой и сбрызнутые лимонным соком. Мэтью содрогается при мысли о том, сколько раз надо налить тесто на сковороду, чтобы напечь горку тонких блинов, как трудно их переворачивать, да вдруг еще и подгорят… А этот кислый вкус лимона, от которого перехватывает дыхание! Нет. Все это неправильно. Но ничего, сегодня на кухне хозяйничает он, по радио звучит джаз, а блины на сковороде идеальные – толстые и масленые.
– Ваш заказ, мадам. Порция блинов с вареньем из голубики.
– Мы не в ресторане, папочка. Почему ты говоришь так, как будто мы в ресторане?
– Так можно же притвориться.
– А зачем? Тогда надо платить.
– Нет, не надо. Это мой ресторан и мои правила. А блины сегодня – с доставкой на дом.
– Как это – на дом? На крышу, что ли? – Амели хмурится. – Ты такой глупенький, папочка. Как же я буду есть блины, если они на крыше?
– Нет-нет-нет. На дом – значит в дом, домой. Все готово, детка. Сейчас будем есть. – Мэтт плюхает два пухлых золотистых блина в тарелку, поливает вареньем и добавляет большую ложку йогурта. Потом перекидывает через руку полотенце и с таким шиком подносит тарелку дочке, что та начинает хихикать, сидя на своем высоком стульчике.
– А где мама?
– Мама поехала в химчистку, забрать белье. Смотри осторожно, блины еще горячие. Сначала попробуй. Может, тебе их нарезать, чтобы ты не обожгла ротик?
– Нет. Я уже не маленькая. – Амели решительно выставляет вперед руку, чтобы отодвинуть от себя отца.
Мэтью видит в ее глазах знакомое выражение. «Главное, не показывать ей, что я слегка опасаюсь, – думает он. – Только бы не истерика. По крайней мере, не сейчас».
– Хорошо. Только сначала попробуй маленький кусочек с йогуртом, чтобы не обжечься, ладно?
– Ладно.
Мэтью смотрит, как дочь маленькой вилочкой кромсает толстый блин. Похоже, истерика отменяется. Напряжение в плечах спадает, он берет телефон и проверяет, нет ли сообщений от Мелани. Просто не верится, что расследование продвигается так быстро. Только бы Мел не ответила «нет» на его не вполне традиционную просьбу.
Хилл знает, что посторонним запрещено присутствовать на полицейском допросе. Да, жаль, конечно, что у него нет официального статуса и формальной связи с полицией. Некоторое время назад он думал о переквалификации. Его привлекало разнообразие техник ведения допросов. И составление профилей преступников. Он прошел специальную подготовку по ведению переговоров, и ему понравилось. Мэтью даже задумался над тем, не получить ли новую специальность, которая поможет ему вернуться в полицию, но уже в ином качестве.
Но, взглянув на дочку, которая, сидя перед ним, уплетала блин, он напомнил себе, что есть дела более насущные. Надо зарабатывать на жизнь. Раскручивать свое агентство. Не до курсов. И в полицию он больше не вернется, как бы Мелани его ни уговаривала. Слишком поздно.
Наконец звонит телефон.
– Привет, Мел. Ну что там у тебя? – Прижав телефон плечом к уху, он наливает еще апельсинового сока в яркий пластмассовый стаканчик Амели и кладет варенье на блин.
– Короче, Саннингем в ярости. Заявляет, что мы нарушили его права, не дав вступить в брак. Собирается подать на нас в суд.
– Удачи ему. Значит, он все-таки псих?
– Вне всякого сомнения. И неудивительно. Сейчас мы ждем дежурного юриста, он должен присутствовать при допросе Алекса на предмет нарушения правил условного освобождения. Спецы уже проверяют его телефон. Он прямо набит сообщениями той девице. Алекс беспрестанно слал их ей с момента выхода из тюрьмы. Но ничего, что касалось бы Элис, пока не обнаружили.
– Ну так как, я приеду? Помогу тебе? Если вдруг начнешь рожать, я тебя заменю.
– Заткнись.
– Нет, ну правда. Мне очень хочется увидеть этот допрос.
– Да хватит тебе, Мэтт. Ты же знаешь, я не могу разрешить.
– А неофициально? Так, чтобы никто не знал? В качестве советника? Или, скажем, наблюдателя?
– Ты спятил? Тебе что, действительно охота тащиться ради этого в Шотландию?
– Еще как. Из Эксетера в Глазго есть самолет. К обеду я буду у вас. Когда ты собираешься его допрашивать?
Наступает долгая пауза – похоже, Мелани задумалась. Это добрый знак.
– Да ладно тебе, Мел. Ты же знаешь, что лучше всего нам удается работать в команде. Я что-нибудь придумаю, ты подхватишь, так дело и пойдет. Когда ты начинаешь?
– Я пока только наблюдаю. Когда наступит моя очередь допрашивать его по делу преследователя, я отправлю вместо себя хорошего сержанта, а сама посмотрю и послушаю. Ты же знаешь, мне нравится эта игра.
– Вот и я с тобой на пару посмотрю и послушаю. Прошу тебя, Мел. Мне очень нужно знать, тот ли это, кого я ищу.
– Хм. Боюсь, это моя работа.
– Конечно, твоя. Извини. Но заметь, отчасти и моя тоже.
В трубке раздается вздох.
– Слушай, я ничего не обещаю. Хочешь – прилетай, а я прикину, что смогу сделать. Но все это будет неофициально. Возможно, даже придется лапши на уши кому-нибудь навешать.
– Ты супер.
Завершив вызов, Мэтью слышит, как в замке поворачивается ключ. Он смотрит на часы и подмигивает Амели:
– Ну вот, моя сладкая бусинка, мамочка дома, а папочке пора на работу. Я полечу на самолете и привезу тебе хаггиса[13].
– Что такое «хаггис»?
– Это как колбаса, только лучше. Вкуснятина, тебе понравится.
– Так же вкусно, как блинчики?
– Точно.
Позже, сидя за рулем взятой напрокат машины и выруливая из аэропорта Глазго, Мэтью мучается угрызениями совести из-за того, что ему все время приходится обманывать Салли, пусть и по мелочи. Например, он все еще делает вид, что его айпад сломан, хотя сам планирует заглянуть к Иану, как только вернется. Старик уже согласен на помесячную оплату интернет-пакета и всерьез занялся изучением девайса. Скоро у него все получится. Только что Мэтью убедил жену, что шотландскую поездку оплачивает Том. Да, Том исправно оплачивает все дневные расходы Мэтью с тех пор, как Элис снова наняла его, но ни о каких поездках речи пока не было.
Мэтью прекрасно понимает, что он скорее коп, чем бизнесмен, и не решается добавить эту статью расходов к счету Элис без предварительного согласования. Вообще-то Том, этот счастливчик, родившийся с серебряной ложкой во рту, сказал ему: «Сколько бы это ни стоило, я плачу», но Мэтью до сих пор ломает голову над законным оправданием своей поездки. Мяч сейчас в руках у Мелани. Пока технари прошерстят телефон Алекса и проверят все камеры наружного наблюдения, которые могли зафиксировать его передвижения вне тюрьмы, пройдет время. Мэтью уверен: Алекс, скорее всего, не сознается. Он разыгрывает из себя жертву и всячески усложняет им жизнь. Так что, по правде говоря, надо было подождать, посмотреть, чем кончится дело. Но Мэтью не терпится, ему во что бы то ни стало надо видеть лицо Алекса на допросе. Ему надо самому почувствовать, к чему идет дело. В прошлом ему всегда удавалось подмечать разные значимые мелочи. Он по-прежнему верит в силу своего инстинкта, но для этого ему надо видеть Алекса воочию. А еще очень хочется подвести наконец черту под этим малоприятным делом. Ради Элис.
Въехав на парковку перед полицейским участком, Хилл вдруг чувствует прилив адреналина, как всегда бывает, когда главный подозреваемый оказывается под стражей. Мелани наверняка тоже это сейчас испытывает.
Войдя внутрь, Мэтью тут же подходит к стойке дежурного и просит вызвать инспектора Сандерс. Сержант за стойкой, похоже, удивлен. Он спрашивает Хилла, кто он такой, но подошедшая Мелани вынимает телефон и притворяется, будто проверяет сообщения, куда-то звонит, торопливо говорит в трубку: «Он здесь. Пять минут максимум», – и тут же заканчивает разговор. Двое представителей общественности ожидают приглашения у стойки регистрации. Мел, подняв брови, выразительно смотрит на наручные часы. Потом знаком показывает дежурному, что Мэтью нужен бейдж, и торопливо объясняет, что это «бывший коллега», он «с юга», «по уши увяз в этом деле» и «на допросе без него никак». Мэтью уже кажется, что ее вранье не прокатит, но дежурный смотрит сначала на ее выпирающий живот, потом на народ у стойки – и сдается.
Мэтью получает свой бейдж.