– Господи боже мой… Кто-нибудь пострадал?
– Нет. К счастью, нет.
– Но ведь сегодня вторник. Разве ее псих нападает не по средам?
– В том-то и дело. Мы тоже так думали.
Салли опускается на стул возле буфета.
– Черт, Мэтью, мне это совсем не нравится. Я, конечно, сочувствую этой женщине, да и как иначе? Но разве ты не должен заниматься ею завтра? Нет-нет-нет, Мэтт. Я не хочу, чтобы ты подвергал себя такому риску. Я надеялась, что, когда ты уйдешь из полиции, твоя работа станет спокойнее. Сам себе хозяин, выбираешь только те дела, которые тебя устраивают. Мы же расплатились с большим кредитом, так зачем тебе теперь…
– Иди ко мне.
Салли подходит к нему, и он заключает ее в объятия. Он знает, жена права. Все равно он не может по-настоящему защитить Элис. По крайней мере, не в одиночку. Салли так радовалась, когда Том его уволил, и жутко огорчилась, когда Мэтт по собственной инициативе продолжил заниматься этим делом.
– Ты должен думать обо мне и Амели, Мэтт. Тебе нельзя подвергать себя опасности. Поджог… это ведь очень опасно.
Мэтт гладит жену по волосам и наклоняется, чтобы поцеловать в лоб. В этот момент звонит телефон. Мэтью вынимает его из кармана и видит на экране имя Мелани. Наконец-то.
– Ну что там, Мел? – говорит он в трубку, а сам корчит извиняющуюся гримасу.
Салли решительно вскидывает голову и уходит в гостиную.
– Это определенно поджог, Мэтт. Мы собираемся снова допросить Алекса. Не исключено, что он кого-то нанял.
– Не исключено.
– А еще не исключено, что он опять не будет отвечать на наши вопросы, а начнет петь, глядя нам в лицо. Честно говоря, я так этого боюсь, что меня даже потряхивает.
– Может, на камерах наружного наблюдения что-нибудь будет. Ведь чем больше шагов он совершает, тем выше для него риск допустить ошибку.
– Наверное.
– Ты в порядке, Мел?
– Вообще-то нет. Конечно, после сегодняшнего события у меня будет больше ресурсов, поэтому мне надо знать, где Элис планирует быть завтра. Полноценную охрану я ей обещать не могу, но распоряжусь, чтобы патрульные машины почаще проезжали мимо того места.
– Конечно, Мел. – Мэтью делает паузу. – Но твоей вины в этом нет.
– А ощущение такое, как будто есть. Так, ладно. Как ты считаешь, это Алекс кому-то платит или он тут вообще ни при чем? И Мэтт, послушай, как по-твоему, кто бы это ни был, он действительно решил убить Элис? Я тебе честно скажу: после той якобы кислотной атаки я была уверена, что дальше запугиваний дело не пойдет. Я считала, что этот тип доведет ее до паники, а то и до нервного срыва, но на открытое насилие не решится. Но теперь я уже не знаю. А вдруг это повторение истории Рейчел Аллен? Как думаешь, он может попытаться ее убить?
Мэтью тяжело переводит дыхание. Слово «эскалация» крутится в голове. Он думает не только о случае Рейчел Аллен, но и о другой женщине, о которой читал в статьях по психиатрии. Какой-то тип ходил за ней десять месяцев. Она жаловалась матери, что рано или поздно попадет в полицейскую хронику как жертва насилия. Так оно и случилось. Преследователь ее убил.
– Я бы не стал говорить об этом Элис, но, по-моему, такое вполне возможно, Мел.
– Вот и я так считаю.
Глава 55ЭЛИС
Я сижу в огромной, сверкающей чистотой кухне дорсетского дома Лиэнн. Состояние странное, возбужденно-оцепенелое, наверное, из-за избытка кофеина. Сегодня среда. Том взял выходной, и Мэтью Хилл тоже здесь: проверяет телевизионную систему безопасности, изучает окна, двери, даже выходит на улицу и обходит дом кругом.
Сестра звонила, уговаривала меня нанять телохранителей. Обещала, что компания оплатит все расходы, но я отказалась – это уже чересчур. Что это будет за жизнь? В смысле закончится это в конце концов или нет?
В местных новостях целый день показывают поджог в моем доме, и мне вдруг приходит в голову еще одна мысль.
– Погоди-ка. Тебе не приходит в голову, что он именно поэтому изменил день – устроил поджог во вторник вечером, а не в среду? – спрашиваю я Мэтью, который только что вернулся из сада и теперь запирает на щеколды большое французское окно между кухней и патио.
– Извини, Элис, я что-то не совсем понимаю.
– Чтобы сегодня это целый день крутили по телевизору. В среду. На этой неделе у меня такое наказание. Смотреть по телевизору, как горит мой дом… весь день, всю среду. – Я поднимаю голову и пялюсь на огромный телеэкран на стене возле большого холодильника из нержавейки. Звук выключен, но камера снова наезжает на окно верхнего этажа моей квартиры. Бегущая строка внизу экрана подтверждает, что это был поджог и что проводится полицейское расследование. Про себя отмечаю, что полицейские не рискнули сообщить о преследователе.
Мэтью пожимает плечами, но прищуривается словно в раздумье.
– Может быть. Тогда почему было не устроить это в среду с утра пораньше?
– Потому что темнота сыграла ему на руку. Он не хотел рисковать – ведь его могли бы поймать? Если бы он сделал это поздно вечером в среду, телерепортаж вышел бы только в четверг. А так он поджег дом ближе к ночи во вторник, что гарантировало показ события в течение всей среды. – Прислушиваясь к своим словам, я понимаю, что мне отчаянно хочется верить в свою правоту, поскольку это означает отсутствие новой травмы сегодня.
– Что ж, может быть. Кто знает, что там у него в голове? Но все равно, даже если на среду он больше ничего не планирует, нельзя ослаблять контроль. Надо сохранять бдительность. И важно обсудить, что мы будем делать дальше. Завтра и не только. Как теперь быть с работой? Может, пока передумаешь возвращаться?
– Да уже передумала. Пришлось. Редактор звонил, велел сидеть дома еще неделю как минимум, пока пожарные не разберутся в причинах. Боится, наверное, как бы злоумышленник редакцию не поджег. Или, упаси бог, не дал интервью.
Мэтью переглядывается с Томом, и я ощущаю какое-то напряжение в комнате, что-то такое, чего раньше не было.
– Что? Что вы двое затеяли?
– Ничего особенного. Просто поговорили, пока ты отдыхала. – Том пытается смягчить голос, снова смотрит на Мэтью. – И пришли к выводу, что самым лучшим выходом для тебя было бы исчезнуть на время, сменить место жительства. Уехать куда-нибудь.
– Что? Сбежать?
– Нет. Просто мои родители сейчас в круизе и собираются провести некоторое время в Италии. Может, и мы съездим к ним туда ненадолго? Италию посмотрим.
– Ты предлагаешь круиз?
– Нет, не круиз. Просто выберем отель где-нибудь на побережье, поживем там, встретимся с ними, расслабимся. Пока полиция всем этим занимается.
Даже не знаю отчего, но его предложение страшно злит меня. Том уже хотел как-то раз познакомить меня с родителями – они тогда были в Париже. Я отказалась. Сказала, что не готова, что еще слишком рано. Однажды я застала его, когда он говорил с ними по «Скайпу». Он предложил мне поздороваться с ними, но я под каким-то предлогом отвертелась и в тот раз. У меня было такое ощущение, что он загоняет меня в угол. И сейчас тоже. Да и вообще, слишком уж это напоминает отношения с Алексом: помолвка, кольцо на пальце. Всякая чепуха.
– Я не хочу в Италию. Не хочу удирать. Если я начну, то сколько мне потом скрываться? Прятаться? Всю жизнь? Это же смешно. Я не сделала ничего плохого, это мою жизнь перевернули с ног на голову. – Слезы подступают к глазам, но этого я тоже не хочу. – И вообще, у меня мама болеет. Врачи беспокоятся. Лиэнн звонила, рассказывала. Мне сейчас не до поездок. Надо, как обычно, съездить к маме. Я ни за что не пропущу день посещений.
Мужчины опять переглядываются, на этот раз с большей решимостью, даже с беспокойством.
– Конечно, ты права. Извини. Я просто так предложил, – говорит Том виновато. – Еще кофе сварить?
– Если выпью еще хоть чашку кофе, потолок, наверное, прошибу.
– Понял. Значит, мятного чаю. – Том подходит к чайнику, а я смотрю ему в спину, пока он роется в ящиках в поисках ложек.
Я терпеть не могу мятный чай, но Том хочет мне помочь. Я стала для него обузой и ничего не могу сделать, поскольку не знаю, сколько еще это будет продолжаться. Сколько я смогу терпеть эту беспомощность. И буду торчать на одном месте, как подсадная утка.
– Знаешь что, давай пока забудем про чай? Пойду-ка я лучше ванну приму. Может, расслаблюсь. А Мелани Сандерс не звонила? – спрашиваю я у Мэтью.
Тот достает телефон, заглядывает в него и отрицательно мотает головой.
Не знаю, почему я все еще надеюсь, что полицейское расследование даст результаты. Алекса допросили еще раз, но он отказался сотрудничать. Хуже того, я зачем-то рассказала Мэтью про Клэр Харди и ее благотворительность, а он передал все Мелани Сандерс, да еще под таким соусом, как будто эта Клэр может быть подозреваемой в деле о преследовании. Чушь. Эта особа наживается на жертвах, а не преследует их – по крайней мере, так мне кажется. Я четко сказала, что сама вышла на эту организацию, а не наоборот, но Мэтью уверяет, что преступники могли войти в мой профиль в «Фейсбуке» и заложить туда информацию о себе, чтобы я как бы случайно наткнулась на них в следующий раз. И вообще, в расследовании нельзя пренебрегать ни одной ниточкой. К тому же у этой Клэр скользкий бойфренд. Так что они теперь ее проверяют. Зря тратят драгоценные полицейские человеко-часы, вот что я скажу.
Мэтью убирает телефон в карман, и я ухожу наверх.
В доме Лиэнн четыре спальни, в каждой своя ванная комната, плюс еще одна, для гостей: с прекрасной ванной на ножках. Я решаю выбрать ее, а не душ рядом со своей спальней, так как там мне почему-то не по себе. А эта ванная комната в стороне от лестничной площадки, и в ней как-то спокойнее. Вот до чего я дошла. Думаю о том, в какой ванной безопаснее мыться…
Я запираю дверь, убеждаюсь, что окно тоже закрыто. Нахожу на полочке ароматическое масло, набираю воды на три четверти. Чтобы можно было лечь. Пахнет очаровательно: ваниль с каким-то оттенком, который я не узнаю.