Уже не глядя на препятствие, я что есть силы бежал прочь по остаткам дороги мимо меняющего форму создания.
Понимая, что шанс только один, останавливаться я планировал, только когда полностью упаду без сил. Но судьба распорядилась за меня, когда я перецепился через ногу покрытого мхом скелета. К счастью, повсюду была смягчившая падение вода.
Вы получили предмет: неопознанный артефакт
Вы получили предмет: платиновая монета
Вы получили предмет: эльфийский клинок вора.
Редкость: Обычный.
Материал: мифрил.
Обычная редкость? Непонятный артефакт в виде неестественного каменного свитка я сразу закинул в инвентарь. Практического применения на «прямо сейчас» у него не было, как и у монеты. Их ценность если и есть, то в городе.
А вот меч — на первый взгляд ничем не примечательный короткий клинок, не дающий никаких особых свойств, оказался на удивление острым даже несмотря на многолетнее пребывание во влаге. Но главным было полное отсутствие требований к физическим характеристикам владельца. Легкий, словно пушинка.
Даже непривычно было держать такое в руке. Впрочем, он мне ни к чему. Ближний бой — явно не мое.
За спиной послышался далекий всплеск, и я поспешил продолжить свой путь, пока меня не догнало случайно сотворенное мной чудо. А то, что оно за мной шло — это я чувствовал каким-то шестым чувством.
Вот только в следующем озерце ситуация была примерно такой же. Голубые капельки в прозрачной воде хаотично плавали, подсвеченные желтым сиянием в инфо. Ненависти ко всему живому в них нет, но и по своей территории мне пройти никто давать не собирается.
Но средство устранения такой проблемы у меня уже есть — кусок шляпки гриба из инвентаря и паровая стрела — и вот выводку слизней уже не до меня.
Получен навык «отравитель».
Повторить данную процедуру пришлось еще добрых раз двадцать, повысив навык грибника на единицу, а нового отравителя — на две. С учетом разницы в уровне и массовости отравлений, я ожидал большего. Если теория Дрима о связи скорости повышения навыка и умений из прошлой жизни верна, не травил я в прошлой жизни даже насекомых.
Погоня слаймов тоже довольно быстро сошла на нет. Даже не верится, что все настолько просто. В итоге из слизней никто не пострадал. А они есть и здорово меня задержали, да и опыта я за это все не получил. Но даже так показалось, что путь был скорее приятным, чем обременительным или пугающим.
Красная листва местной флоры немного плыла перед глазами, но я старался не терять из поля зрения темнеющий вдали, у сиреневых кристаллов, силуэт Ласки. Вся её одежда, волшебным или каким иным непонятным мне образом, за недолгое время одиночных странствий стала абсолютно черной.
Когда я это понял, то даже принялся проверять, не изменилась ли одежда, надетая на мне? Ну что ж, я был мокрым. Равно как и красные листья высокой травы в долине Смотрящих. Теперь я был уверен, что такое название данное место получило именно из-за росших тут цветов, смотревших прямиком в светящиеся кристаллы.
С точки зрения логики, это было вполне понятно — цветы всегда тянутся к свету. Благодаря этому минералу Подземья, здесь всегда будет богатая растительная жизнь. Но выглядело это действительно своеобразно — тысячи растений, и каждое стремится к своему собственному источнику света.
— Сион?
Ласка поймала меня за рукав, когда я сам себя поймал на мыслях обо всем великолепии места, где мы находились и о том, как прекрасно её образ вписывается в этот мир, украшая его.
Уловив общее настроение, девушка сделала пару медленных шагов в мою сторону и попыталась прочитать мой взгляд. С минуту мы смотрели на мерно качавшиеся под ветром колоски красной травы.
Пещерный ветер — удивительное явление. За все проведенное в новом мире время, я встречал его крайне редко. А такой сильный, каким он был тут, я и вовсе видел впервые.
Как и весь ветер из наземного мира, он был холодным. Ласка поежилась, а я просто пропустил его поток сквозь себя. Воздух в пещере всё ещё был очень теплым и влажным. Множество горячих луж и крошечных теплых озер рассекали поверхность долины Смотрящих, и нигде вода не была по настоящему холодной. Сотни больших и малых водоемов, связанных с одной из теплых рек, идущих от гейзера.
— Мы будто под душем, — послышался тихий хрип пустотницы.
Ласка расставила руки в стороны, имитируя полет. Я улыбнулся и последовал её примеру. На лицо упали первые капли летнего дождя из моих воспоминаний. Теплая вода обильно капала с потолка подземелья.
Вероятно, над нами, на верхнем уровне Подземья, тоже находилось что-то горячее. Закрыв глаза, я последовал примеру девушки, и откинулся на волю стихии, повалившись в одно из крохотных, но достаточно глубоких озер.
Мы лежали рядом в небольшом прозрачном омуте, сквозь которой прорастали новые побеги красной травы.
— Откуда в пещере дождь? — спросил я у неё снова, вместе с тем напоминая о том разговоре, где она так и не дала мне ответа на мой вопрос.
Девушка подобралась и обхватила колени. Мокрые черные волосы облепили её лицо, а черные глаза в слабом алом сиянии кристаллов делали ее схожей со зверушкой, давшей ей имя.
Ласка хотела что-то ответить, но так и застыла с открытым ртом. Что ж, не будем пока поднимать эту тему. Но я очень хочу услышать её голос. Мы расстались совсем ненадолго, всего на несколько часов, однако такое чувство, словно я не видел её целую вечность.
— Я получу звериное имя и вернусь за тобой. Что бы не случилось.
Ласка ничего не ответила.
— Чего бы мне это ни стоило, Ласка. Считай это клятвой.
А ведь это я её подвел, раз не смог получить это чертово звериное имя. И что теперь? Если мы не можем остаться в долине, не можем найти убежище от монстров? Так хотелось бы поверить, что никаких чудовищ нет, но после того, как мы увидели возвращавшийся рейд никаких сомнений уже не осталось.
Монстры действительно вернутся и заполнят пещеры.
Тем временем девушка молчала. Судя по расслабленному ее виду, вампир не гнался за ней. Значит, за Дримом? Или вообще решил просто о нас забыть? Здорово, если так.
— Я верю тебе, Сион, — ответила Ласка, прикладывая палец к моим губам. — Мой разум отказывается, но душа верит.
Эта девушка доверила мне свою жизнь. Будет справедливо, если я ей доверю свою. Она может казаться безумной, но я верю, что она знает нечто, пока недоступное мне.
— Однажды я услышала песню, — начала пустотница. — «Делай верные вещи» — так говорилось в названии. Мне кажется, она полнее всего описывала то, чем является наша стихия. Пустота — это когда в тебе ничего больше нет, даже боли. Лишь бесконечный голод к тому, чего тебя лишила судьба, или вернее к судьбе, которой нас лишили. И список рекомендаций, для того, как от всего этого сбежать, ведь мысли о мечтах, разрушенных реальностью невыносима. Делай верные вещи, делай, что должно и ничего не чувствуй. Не задумываясь о том, что делаешь…
— Я не совсем…
Неподалеку что-то зашелестело и стихло. Мы не одни? Как всегда, очень вовремя.
— Куда мы отправимся дальше, Сион? — спросила Ласка.
Я приложил палец к губам, пытаясь различить шум, но пустотница уже поняла, с чем мы встретились:
— Это просто местные звери, не обращай внимания. Я могу чувствовать ближайшие окрестности. У меня тоже есть свой «сонар», хоть мне и далеко до специалиста. Вампир не идет за нами.
Я мысленно снова про себя повторил, что и Дриму ничего не угрожает на дороге. Но если что, удачи тебе, дружище. Надеюсь, ты не попадешь в неприятности из-за нас.
— Мы возвращаемся в город, — сквозь явное нежелание, выдохнул я.
— Ты правда этого хочешь? — спросила пустотница.
— Нет, Ласка. Делай верные вещи, — так звалась твоя песня? У тебя есть имя. С ним ты получишь возможность возрождения. Даже если Стерх или Алиот доберутся до тебя, ты уже не умрешь. Один хочет съесть твою душу, другой принести в жертву стражу храма. Уже двое хотят забрать твою жизнь. В городе ты получишь статус ученика, и будешь под защитой магистров.
— Алиот знает, где взять имя. Ты совершаешь ошибку.
— Я не стану жертвовать тобой!
— Я знаю. Потому что на твоем месте поступила бы так же. Мы с тобой неправильные пустые.
— Мне будет легче выживать, зная, что ты в безопасности, — я попытался успокоить воровку, но вышло не особо удачно.
Ласка нахмурилась и снова отрицательно покачала головой:
— Я понимаю, что логически ты прав. Но мне это все очень не нравится.
— У меня нет другой стратегии выживания, — ответил я. — Поначалу, я надеялся укрыться в тоннелях, но у нас просто нет времени. Если рейд возвращается в город, то скоро тут будут монстры за сотню уровнем. Даже для тебя это будет непросто, — а затем, подумав, неожиданно для себя добавил, не удержавшись, — Хотя, если хочешь, мы можем сбежать вместе от всего мира. Отправиться в Подземье вдвоем.
— И скорее всего умереть вместе, да? Та песня. Она о том, когда ничего внутри уже не осталось. Только пустота и желание поступать правильно. Но при этом ты в итоге остаешься один. Разве есть что-то хуже этого? Хуже одиночества и пустоты?!
И о чем это она? Порой её действительно бывает непросто понять. Особенно с ее манерой отвечать на уже забытые вопросы или дополнять фразы, сказанные десять минут назад. На мгновение пустотница начала закипать, но затем взяла себя в руки и снова подняла на меня глаза.
Вспомнила дыхательную гимнастику, которую я рефлекторно проделывал каждый раз, когда пустота была близко.
— Ты.. оставляешь меня одну? — спросила девушка с ноткой обиды. Но так тихо, что я бы не заметил, если бы не знал ее манеру иногда бросать фразы вот так, на удачу.
— В городе ты получишь бессмертие, — повторился я.
— А ты останешься смертным и будешь искать имя в Запределье, когда оно заполнится монстрами?!
Мы будто бы ходим по кругу. Последнюю фазу она сначала попыталась произнести шепотом, но в конце почти перешла на крик. Не смотря на бесстрастный вид, щеки девушки пылали. Она.. бес