– Милая, – услышала я знакомый раскатистый говор. Тот, который не мог принадлежать простому смертному. Каждый дюйм моей плоти превратился в камушки, а тонкие волосы на шее встали дыбом, несмотря на палящее солнце. – Вот ты где. Извини, я опоздал. Решил взять продвинутый класс джиу-джитсу после кикбоксинга.
Прежде чем я поняла, что происходит, ладонь Придурка Дейла упала с моего локтя, отброшенная другой, гораздо более крупной мужской рукой.
Круз приземлился на край моего лежака, заставив его наклониться в одну сторону.
Теперь он был без рубашки, но в кепке, надетой, как и положено взрослому человеку.
Я была рада, что на мне были очки, потому что могла пялиться на него, не даруя ему тем самым удовольствие.
Его торс был аппетитно мускулистым, кожа золотистой и гладкой. У него были выпуклые руки с венами, которые проступали на предплечьях. Тонкая светлая полоска тянулась ниже пупка и исчезала где-то под шортами.
Мне захотелось провести по ней языком.
Я должна не забыть зарядить вибратор, когда вернусь домой.
Круз обтер блестящее красное яблоко о плавки, затем сочно откусил.
Охваченная неожиданным вожделением к доктору Костелло и необъяснимым желанием поменяться местами с его яблоком, я отвернулась и проигнорировала обоих мужчин.
– Она твоя жена? – пробормотал Придурок Дейл.
– Единственная и неповторимая, – ответил Круз. – Счастливица миссис Вайнер.
– Вайнер, – фыркнул пацан в стиле Бивиса и Баттхеда[28].
– Проблемы? – спросил Круз.
– Нет. Нет. Отличная фамилия. Немецкая, верно?
Наступила пауза. Круз взял лежащий рядом со мной солнцезащитный крем, выдавил щедрое количество белого лосьона на руку и начал втирать его в мою спину.
Святые угодники, как же было приятно.
– Надо беречь тебя от солнца, – сказал он с яблоком, все еще зажатым между зубами. – Ты же знаешь, что только мне можно сделать твою спину красной.
О. Мой. Бог.
Его руки были сильными и уверенными, пальцы длинными, и я сказала себе, что позволяю ему это делать, потому что мне не нужна еще одна ссора с Костелло.
Не потому, что он возбуждал все в нижней части моего тела, и не потому, что как только его руки коснулись моей кожи, я поняла, что, моя спина действительно нуждалась в массаже последние десять лет или около того.
– Ты все еще здесь, – непринужденно сказал Круз, обращаясь к Придурку Дейлу. – Хочешь, чтобы тебе набили морду, или ты ждешь, что я забуду, как ты приставал к моей жене, и пойду возьму себе пива?
– Эмм. Да. Нет. Я… – Малыш Дейл встал, оглядываясь по сторонам, как будто он что-то забыл. Может быть, свою гордость. – Извини. Мой отец… то есть извините! Извините!
– Иди. И скажи своим друзьям, что она занята. Я не хочу, чтобы кто-то из вас приближался к моей благоверной. – Круз напряг мускулы, давая Дейлу билет в первый ряд на выставку оружия.
Должна признаться, я была впечатлена.
Я знала, что Круз был атлетом и что он взял на себя обязанность тренировать младшую бейсбольную лигу в нашей местной начальной школе (что, честно говоря, показалось мне жутким, учитывая, что у него там не было детей), но я не знала, что он настолько накачанный.
Он был значительно выше Дейла, и в нем было по крайней мере на двадцать фунтов больше мышц.
– Хорошо. Да. Справедливо.
Как только Дейл ушел, Круз убрал руки так быстро, как только это было возможно, и переместился на лежак рядом с моим. Я оплакивала потерю его прикосновений, но радовалась тому факту, что теперь, когда парень из студенческого братства ушел, я смогу достаточно расслабиться, чтобы подремать под солнцем еще пару часов до ужина.
– Не за что, – сказал Круз, когда я не поблагодарила его.
Я прижалась щекой к лежаку, глядя на него сквозь очки.
– Тебе очень нравится быть для всех героем, не так ли?
Когда речь шла об этом человеке, лекарства для моей мелочности не существовало.
– Разве это может не нравиться?
Он опирался на локти, его бицепсы выпирали, а живот с шестью кубиками был выставлен на всеобщее обозрение. Рядом с ним лежало яблоко, съеденное до самой сердцевины. Он уничтожил его.
Интересно, ест ли он яблоко так же, как ест кис…
– Герои – такие простые существа, – услышала я свой страстный возглас. – Мне, например, всегда нравятся злодеи в кино.
– Это может кое-что объяснить в твоей жизни.
– Эй, – я изогнула бровь. – Называешь своего лучшего друга злодеем?
Теперь, когда Роб вернулся в город, я была уверена, что они с Крузом возобновят дружбу.
– Нет, я называю тебя женщиной с минимумом моральных принципов.
Я рассмеялась в полную силу, повернулась на спину и закинула одну ногу на другую. Я заметила, что даже Святой Круз не смог оторвать взгляд от моих крупных грудей, что заставило нитки, удерживающие мой бикини-топ, натянуться.
– Ладно, перемирие.
– Что я могу сказать? Ты вызываешь во мне самые худшие чувства, – он покачал головой.
– Тогда почему ты спас меня от мистера Придурка?
– Только одному человеку позволено доставлять тебе неприятности в этом круизе, и этот человек – я.
Я обдумала его слова.
С одной стороны, мне нравилось, что, несмотря на наше подшучивание, Круз Костелло действительно был совершенно безобидным. Я имею в виду, что он никогда не будет жесток или откровенно груб по отношению ко мне. Он просто не был на это способен. По-настоящему хороший парень, который никогда бы не сделал ничего назло. Он бы защитил меня от всяческих Дейлов.
С другой стороны, именно это и делало его таким опасным. В него можно было влюбиться до безумия, а я… ну, я не могла влюбиться. Я не могла позволить себе отвлечься.
Я и так с трудом пыталась выжить.
А у него была Габби. Или нет? Зачем он сказал мне об этом?
Когда я поняла, что мы молчим уже больше минуты, я сказала Крузу:
– Слушай, нам нужно постараться быть милыми друг с другом. Это важно для Тринити и Уайатта.
– Я милый.
– Можешь притвориться, что я не вызываю у тебя отвращения? – подчеркнула я.
– Я могу попытаться.
– Хорошо. Твое одобрение для Фэйрхоупа – как отпущение грехов у папы римского. И, между прочим, мои глаза здесь.
Я указала на свое лицо, когда стало очевидно, что доктор Костелло не может перестать смотреть на мое декольте.
Его скулы покраснели, и он перевел взгляд на бассейн.
– Ты в очках, – сказал он.
– Тогда смотри в другую сторону.
– Уже смотрю.
– Они настоящие, между прочим.
Я фыркнула. Это был один из многих слухов обо мне в Фэйрхоупе. Что я купила себе новую пару сисек на восемнадцатый день рождения, чтобы попытаться заполучить богатого мужа, который согласился бы принять моего маленького сына в комплекте.
По правде говоря, моя грудь так и не смогла полностью втянуться (шучу, конечно) после того, как я два года кормила Мишку грудью (молочная смесь стоила целое состояние).
– Я никогда не верил в эти слухи.
– Тогда почему ты пялился? – спросила я.
– Потому что я мужчина из плоти и крови, а ты… – Он остановил себя, не закончив фразу.
– Что? – переспросила я почти отчаянно.
Еще секунду назад я не смогла бы поверить, что он считает меня привлекательнее теплого ведра слюны.
– Ничего.
Я сорвала очки с лица, перекинула ноги через лежак и села прямо. Моя улыбка блудницы была алой и сверкающей.
– Какая я, Круз?
– Сексуальная, – сказал он хрипловато, его голос был низким, размеренным и полным того, что он хотел со мной сделать. – Крайне сексуальная.
– Ты так считаешь?
– Теперь ты просто напрашиваешься на комплимент.
– Подыграй мне, – сгримасничала я.
– Почему?
Он потер переносицу, которая была слегка розовой в сравнении с остальной бронзовой кожей.
Ха!
Значит, Круз Костелло не покрывался весь идеальным загаром. Этот незначительный недостаток заставил меня чувствовать себя гораздо более счастливой, чем следовало бы.
– Потому что после сегодняшнего дня нам предстоит провести вместе еще восемь в каюте размером с почтовую марку, и я хочу знать, чего ожидать.
– Обилие времени в одиночестве и ничего подобного на шуры-муры.
– Ты только что сказал «шуры-муры», – возможно, я хихикнула, а возможно, и нет.
– У вас глупые шутки, леди. Я ухожу.
Но он не встал, и я подозревала, что знаю почему. Мой взгляд скользнул вниз, к его паху.
Он переместился на оранжевый марокканский шезлонг, скрестив ноги.
Я сгримасничала, делая вид, что не замечаю.
– Я недостаточно хороша для тебя, да?
– Можно подумать, ты об этом задумывалась, Теннесси Лилибет Тернер. Ты бы не была со мной, останься я последним мужчиной на Земле.
Он помнил мое второе имя.
Под моим пупком пробежала дрожь.
– И почему ты так думаешь?
– Потому что ты ненавидишь мужчин. – Его усы дернулись. – Всех. Без исключений. Мы тебя пугаем. Ты ведь понимаешь, что Мишка вырастет и тоже станет таким, да?
Да, и я бы предпочла не думать об этом.
Наступило молчание. Я не стала отрицать его слова. В этом не было смысла.
Мы оба откинулись на шезлонги, наблюдая за людьми, делающими круги в бассейне, за парами, целующимися и обрызгивающими друг друга.
– О чем ты думаешь? – спросил он через несколько минут.
– Почему ты спрашиваешь?
– Ты всегда думаешь о странных вещах. Как та история с жемчугом. История с волдырями.
– Это неопровержимый факт, доктор Костелло.
– Ну… – Он откинул свою кепку, как ковбой, улыбка растянулась на губах под идеальными усами. – Сделай одолжение.
Я нахмурилась.
– Я думаю, что в этой воде столько микробов и полуоткрытых гениталий. Ни за что на свете ты не обнаружишь меня в бассейне круизного лайнера.
Он рассмеялся.
– А ты о чем думаешь? – спросила я.
– О том, что ты не такая, как я думал, – сказал он. – Совершенно другая.