Она привлекла бы столько поклонников, если бы не все это дерьмо, скрывающее ее лицо. Я был уверен: Теннесси думает, что предвзятое отношение к ней было из-за Мишки.
На самом деле, судя по тому, что я слышал, Мишка был хорошим ребенком. Он никогда не попадал в неприятности и никогда не оказывался на больничной койке с травмой или переломом, которых не мог объяснить.
Много воды (и скандалов) утекло с тех пор, как он появился на свет. У миссис Кимброу была неудачная пластическая операция, Меган Харрис и Джон Смит оставили своих супругов ради друг друга, и мы были уверены, что новый горожанин находится под защитой свидетелей.
На самом деле люди смотрели на нее свысока, потому что она подбрасывала дровишек и толстую подводку в каждое плохое слово, которое люди говорили о ней.
– Все в порядке, – сказал я резко. – Она держится в тени.
Примерно так же, как Эверест, если подходить технически.
– Думаешь, у тебя получится?
Уайатт засунул в рот еще один хрустящий кусочек. Начос? Такос? Сухая ва… жность его невесты?
Я надавил ладонями на глаза.
– Слишком пошло.
– Я хотел сказать – используй два презерватива. Я не хочу никаких осложнений, особенно в день свадьбы. Мама с папой и так напряжены.
– Почему ты думаешь об этом?
Я начал осматривать все штучки, которые она оставила на туалетном столике, а их было много. Ее следы были по всей комнате. Лак для волос, чулки, дешевые пластиковые аксессуары и обертки от жвачки.
Действительно, неряшливая Несси.
– Они хотят убедиться, что все это не закончится разводом, – поморщился Уайатт.
Мой старший брат был инженером в компании из Уилмингтона. Завидный жених в Фэйрхоупе. Или, по крайней мере, был им до того, как заключил брак со своей первой женой Валери.
Он познакомился с Валери, когда она была в сиськобаре – это его слова, не мои, – и подумал, что было бы неплохо привести ее домой и сделать из нее честную женщину.
Спустя три года, пристрастие Валери к кокаину и опустошенный банковский счет, Уайатт снова вышел на охоту за женой. На этот раз он не искал будоражащей и неистовой.
Он хотел самую скучную версию женщины, которую только мог предложить ему мир. Кто-то, кто был бы приручен и не нуждался в постоянном наблюдении, развлечении и умиротворении. Милая, непритязательная Тринити Тернер была человеческим эквивалентом бежевого цвета.
– Не думаю, что это случится, – сказал я, поднеся к носу баллончик с лаком для волос и принюхавшись. Пахло приближающимся случайным пожаром и свечой «Янки».
– Спасибо за поддержку, – Уайатт хихикнул. – В любом случае, у мамы сердечный приступ от мысли, что Неряшка Несси собирается тебя соблазнить.
– Она не в моем вкусе.
– Она во вкусе всех, кто хочет секса на одну ночь. Но долгосрочные отношения? – Уайатт хмыкнул. – Нетушки.
Мой старший брат так мало знал обо мне и о моей жизни, что иногда мне казалось, будто я разговариваю с совершенно незнакомым человеком.
– Чем еще я могу тебе помочь, брат?
На сегодня с меня было достаточно злословия в адрес Теннесси.
– Ничем. Просто поработай над речью шафера. Ты же знаешь, я хочу прочитать ее и одобрить заранее.
– Без проблем.
– О, и Круз?
– Мм?
– Если ты случайно сфотографируешь ее спящей голой… ну, ты знаешь мой номер.
Я отключился, поймав конец разговора между Теннесси и ее сестрой Тринити.
– Я не хотела ничего говорить, пока Мишка рядом, но Роб звонит без остановки, Несси. Он сказал, что ты не берешь трубку.
Моя соседка по комнате зацепила зубами нижнюю губу и медленно отпустила ее.
– Да. Я до сих пор не сказала Мишке, что Роб в городе. Он не знает.
– Теперь знает, – извиняющимся тоном сказала Тринити. – Роб как-то раздобыл номер телефона Мишки. А поскольку Мишка пользовался Интернетом Костелло…
Приятно было узнать, что некоторые вещи передаются из поколения в поколение в семье Тернеров. Например, жажда взламывать чужие интернет-сети.
– Нет! – Теннесси задыхалась, сидя прямо на кровати. – Ты шутишь? Вот гаденыш! Я не могу поверить.
Я не мог поверить, что она сказала «гаденыш». Намеренно.
Сколько лет было этой женщине, три?
И почему она без проблем одевалась как уличная проститутка, когда в отношении других вещей была ханжой?
– Да, – горячо сказала Тринити. – Но позволь мне сказать тебе, я была там, когда это случилось, и Мишка вовсе не оценил, что Роб действовал за твоей спиной. Он сказал ему, цитирую: «Я не хочу тебя видеть. Не из-за того, что ты мне сделал. Мы не знаем друг друга, поэтому я не собираюсь принимать это на свой счет. Но из-за того, что ты сделал маме». Вот что он сказал. Сказал, что не может представить, что предаст тебя вот так. Потом он повесил трубку. Это было эпично.
Я ожидал, что она будет радоваться такому развитию событий, но ее хмурый взгляд удивил меня.
– Он бы не предал меня этим. Я хочу, чтобы у него в жизни был отец. – Теннесси кусала нижнюю пухлую губу, забыв о том, что я нахожусь в комнате. – Меня просто бесит, что Роб сделал это, не сказав мне. Доказательство, что он совсем не изменился.
– Ну, ты же правда игнорировала его две недели, – заметила Тринити.
– А он меня – тринадцать лет!
– Правда. Вот придурок.
Со словарным запасом этой семьи было столько странностей, что я не знал, с какой начать.
– Можешь сделать мне одолжение? – спросила Теннесси. – Мне нужно убедиться, что ситуация не выйдет из-под контроля. Можешь попросить Мишку отдать свой мобильный телефон, чтобы Роб не смог до него добраться? Я хочу высказать этому человеку все, что думаю, и не хочу, чтобы Мишка чувствовал давление.
– Я не думаю, что Мишке понравится быть наказанным за действия Роба, – предупредила Тринити.
– Мне тоже. Скажи ему, что я куплю ему видеоигру, которую он хочет. И свожу его в тот бургер-бар в Салеме.
– Хорошо. Береги себя, сестренка.
– И ты тоже.
Они отключились.
Теннесси по-прежнему игнорировала мое существование. Она обеспокоенно постукивала пальцами по колену. Я оценил, как сильно она заботилась о своем сыне и как оберегала его. Она явно была без ума от этого ребенка.
– Хочешь, я поговорю с ним? – спросил я.
Она вскинула голову, как будто только что вспомнила, что я здесь.
– С Робом, – уточнил я. – Не с Мишкой.
Я не знал Мишку. Он не был моим пациентом – его мама отвезла его в клинику за городом, и я мало его видел за эти годы, что меня вполне устраивало, учитывая обстоятельства.
– Я могу справиться со своими неожиданными проблемами.
– Тот факт, что ты используешь слова «неожиданная проблема» в этой ситуации, говорит мне о другом. Я просто пытаюсь помочь.
– Помоги мне – исчезни.
Вот опять. Я прикусил щеку изнутри, используя каждую унцию своего терпения, чтобы не сорваться.
– Ты злишься не на меня, поэтому я предлагаю тебе сделать глубокий вдох.
– Ты такой же мерзавец, как и он, – прорычала она, пригвоздив меня взглядом.
– Почему? Потому что мы были друзьями в школе?
– Потому что ты такой же привилегированный придурок.
– Если я соответствую стереотипу, то сегодня доказано, что и ты тоже.
Я расцвел злобной улыбкой.
– Я могу быть приятной, доктор Костелло, но будьте уверены, вам я всегда буду усложнять жизнь, – она встала и взяла свою сумочку. – Оставайтесь сегодня в своей части корабля.
И захлопнула дверь перед моим носом.
Отличненько все обернулось.
ДесятьКруз
Я провел ужин за чтением многочисленных сообщений Габриэллы. Она присылала мне фотографии своих кувшинов (это не эвфемизм – она начала выпускать бутылки для воды для женщин, посещающих спортзал) и показывала новое нижнее белье, которое получила бесплатно в качестве рекламного материала для своего блога.
Я отвечал коротко, но, тем не менее, отвечал.
Не было смысла избегать ее целых десять дней. Это было не только жестоко, но и бесполезно.
Мне было не с кем поговорить: моя спутница ненавидела меня до глубины души, а все больше людей на корабле думали, что у меня два пениса и я женат на вороватой проститутке, заразившей меня гонореей (я заметил, что Брендан и пара Уорренов сидели за одним столом в обеденном буфете).
Теннесси нигде не было видно, но, зная ее, она бы точно не пропустила бесплатный ужин, где наверняка держалась особняком.
Обычно во время круизов я изучал маршрут и планировал свои дни и вечера наперед. Но не в этот раз. Я был слишком рассеян, чтобы оставаться обычным, расчетливым «я». После ужина я бесцельно слонялся по лайнеру.
В итоге я попал в зал игровых автоматов.
Последние семь лет, каждый раз, когда я отправлялся в круиз с семьей (и часто со своей настоящей девушкой), у меня не было возможности насладиться игровым залом.
Это считалось уделом подростков, а я находился на другом этапе жизни. В той главе, где я играл в гольф и теннис с отцом и обсуждал мировую политику и фондовый рынок в библиотеке с Уайаттом и его лысеющими друзьями.
Я не знал, когда в следующий раз смогу поиграть без помех и внимания со стороны всех, кто меня знал.
Средний возраст в игровом зале составлял пятнадцать лет, и это только потому, что я поднял его с двенадцати своим тридцати одним годом. Очевидно, на круизном лайнере был еще один зал игровых автоматов, где подавали алкоголь, и большинство людей предпочитали находиться именно там. Все вокруг меня были как минимум на две головы ниже, в разноцветной одежде, с уложенными гелем волосами и непропорционально большим количеством одеколона и духов.
Я начал с гонок NASCAR, переключился на Donkey Kong, а затем взялся за Galaxian. Я провел так около часа, прежде чем заметил, что вокруг меня стало подозрительно пусто.
Или, если быть точнее, все перешли к другой стороне зала, сгрудившись вокруг стола для аэрохоккея в четверки и пятерки.
Будучи сам знатоком аэрохоккея, я направился к столу, чтобы посмотреть, из-за чего вся суета.