Мне с самого начала следовало знать, что единственным человеком, способным привлечь внимание каждого мужчины в этом круизе, была Теннесси Тернер.
Она наклонилась вперед с одной стороны стола для аэрохоккея, ее груди выбивались из кружевного платья, как газировка из фонтана в кинотеатре.
Она прижимала подушечку пальца к верхушке биты, как будто ей даже не нужно было держать ее целиком, чтобы шайба проскользнула в ворота.
Я взглянул на ее соперника; это был мужчина лет двадцати с небольшим, коротко стриженный и прилично выглядящий, действительно увлеченный игрой, а не верхушками Теннесси (это был эвфемизм, кстати).
Мой пульс участился. Я проигнорировал странное ощущение, списав его на то, что проведу десять дней с нашей деревенской дурочкой/блудницей посреди океана.
Они играли в течение десяти минут. Она уничтожила беднягу, другой пижон – на этот раз еще моложе – занял его место, а предыдущий удалился и вернулся через несколько минут с коктейлем для дамы. Под «дамой» я имею в виду свой нынешний бич существования.
Теннесси вытерла пол пижоном номер два и девушкой, которая его заменила, и мужчиной средних лет, который вышел на сцену – он был чьим-то отцом и был призван спасти положение.
Теннесси была бесспорно талантлива в аэрохоккее, я помнил это с наших подростковых лет. На самом деле, во всем городе был только один человек, которого она не обыграла.
Этим человеком был я.
Хотя мы должны были держаться подальше друг от друга сегодня вечером, я не мог отказаться от шанса посоперничать.
Поэтому, когда все больше и больше людей собиралось вокруг и жаждало сыграть с Теннесси, я шагнул к ней с другой стороны стола для аэрохоккея и бросил три сотни в центр.
– Сделаем игру интереснее?
– Сказал самый скучный человек на планете Земля.
Она сделала вид, что дует на свои ногти, как будто они горят, на ее лице появилась саркастическая улыбка.
– Что ты предлагаешь?
– Спорим, я смогу выиграть следующую игру, держа одну руку за спиной.
Все вокруг нас затаили дыхание.
Теннесси выпрямилась, одарив меня фирменным деловитым взглядом, к которому я привык в «Джерри и сыновьях». Втайне мне нравилось, когда она обслуживала мой столик. Любые крохи внимания с ее стороны были желанными.
Она изогнула бровь.
– Мистер Вайнер, я удивлена.
– Почему, миссис Вайнер?
– Мне казалось, я просила вас оставить меня в покое сегодня вечером.
– Это было до того, как до меня дошло, что вы были главным событием в игровом зале.
Я опустил взгляд на ее декольте, давая понять, что имею в виду не только ее навыки игры в аэрохоккей.
Она одарила меня сексуальной ухмылкой. Меня убивало то, что я хотел ее, и еще больше – то, что я не мог получить ее, пусть у меня и появились все шансы добиться ее.
У меня были деньги, безупречная репутация и целый гарем потенциальных подружек. И все же я не смог добиться от этой женщины ничего большего, чем закатывание глаз.
– Дорогой, я думала, что мы уже постановили: тебе со мной не справиться.
Из толпы, образовавшейся вокруг нас, раздались негромкие свистки. Казалось, что целая половина чертова круизного лайнера наблюдает за нами. Я думал, ужас от того, что меня застанут за чем-то не совсем идеальным, разорвет меня на куски, но этого не произошло.
Я никогда не чувствовал себя более живым, чем в тот момент.
– Проверим? – сказал я.
– Тогда ставка – три сотни, – она кивнула на деньги между нами.
– А когда ты проиграешь?
– Я не проиграю.
– А если проиграешь? – исправился я. – Что я получу?
– На твой выбор.
– Я буду выбирать твои наряды до конца круиза. Поведу тебя по магазинам и одену тебя в то, в чем я хочу тебя видеть. Я буду одевать тебя… – я сделал намеренную паузу, – и раздевать тебя, как мне заблагорассудится.
Толпа восторженно[29] закричала (каламбур, конечно же, подразумевался). Я на мгновение удивился их реакции, пока не вспомнил о нашем фиктивном браке…
Ее зоркие ореховые глаза, прекрасного оттенка сердцевины дерева, вспыхнули на мгновение, прежде чем Теннесси снова застыла с усмешкой на ярко-красных губах.
– Насколько я понимаю, ты сможешь попросить меня ходить голой, пока мы не сойдем на берег. Ты не победишь, так что мне совершенно все равно, что ты от меня хочешь.
– Договорились? – Я приподнял бровь.
Она быстро кивнула.
Толпа зааплодировала.
Я забрал деньги, сунул их в карман и протянул руку для рукопожатия. Ее ладонь была холодной и липкой. Я отстранился от нее, ненавидя то ощущение, которое произвело на меня всего лишь одно рукопожатие.
– Семь раундов или первый набравший семь очков, – изложил я правила.
– Да, я знаю, как играть в аэрохоккей, приятель.
Она уничтожила меня в первых двух раундах, но только потому, что я позволил.
Хотел укрепить ее уверенность, а также убедиться, что у нее по-честному есть шансы. К третьему раунду я вступил в игру. В юности мы с Теннесси всегда соревновались в аэрохоккей в местном игровом зале. Мы были просто лучшими в нем. Роб обычно не обращал внимания на то, как я смотрю на его девушку, играя с ней. Наверное, потому что был занят демонстрацией другим девчонкам своего навыка игры в автомат «Хватай-ка» – этот ублюдок всегда умудрялся доставать плюшевые игрушки. У него была секретная техника, которой он не хотел делиться.
Я выиграл третий, четвертый и пятый раунды, а в шестом планировал посмотреть, как все пойдет. Теннесси была хороша, но я был лучше, к тому же я хотел сменить весь ее гардероб, привезти ее в Фэйрхоуп обновленной, респектабельной женщиной и получить за это очки.
Прекрасный доктор Костелло преобразил Теннесси Тернер, и теперь родная сестра его невестки выглядит как человек, которому можно позволить нянчить наших детей.
– Ты подрастерял навык, – прокомментировала Теннесси, блокируя шайбу, которую я послал в ее сторону, и с силой отбила ее назад. Она пыхтела.
– А ты слишком самоуверенна, – ответил я. Она хотела разбить мою маску невозмутимости. Ее ждало большое разочарование.
– Да, знаешь, последние несколько лет были просто улетными. – Она сдула прядь светлых волос, выбившуюся из-под лака и упавшую на глаза. – Так что, естественно, я ослабила бдительность.
– Ты собираешься жаловаться на свою жизнь каждый раз, когда мы разговариваем? – Я послал шайбу в ее сторону со скоростью света. – Потому что в таком случае я здесь не единственный скучный человек.
– Знаешь, тебе следует проявить больше сочувствия, – сгримасничала она. – Не у всех нас идеальная жизнь.
Я могу предложить тебе гораздо больше, чем сочувствие, если ты только сойдешь с облака жалости к себе, на котором застряла.
– Разве вы не женаты? – вслух спросил озадаченный подросток из толпы, почесывая вскочивший на щеке прыщ.
– Моя жизнь не идеальна, – сказал я, блокируя шайбу, которую она послала в мою сторону. Черт. У нее были припрятаны козыри. Я и забыл, как весело с ней было, когда мы… ну, когда мы становились самими собой.
– Конечно, да. – Она сексуально рассмеялась. – Почему ты бросил бедную Габриэллу? Тебе не понравился тест-драйв?
– Мы хотели разного, – коротко ответил я.
– Чего ты хочешь? – спросила Теннесси, пытаясь отвлечь меня и послать шайбу в мои ворота.
Тебя, с горечью подумал я. Я хочу тебя.
Но в моем организме было недостаточно алкоголя, чтобы произнести это вслух, и в любом случае я не был уверен, что действительно, по-настоящему хочу ее. То есть я хотел ее, но так же, как хотел четыре булочки с корицей. Сначала будет хорошо, а потом – не очень.
– Не уверен.
Вместо этого я прислонился бедром к столу для аэрохоккея, делая вид, что мне скучно. И, пока я этим занимался, послал шайбу прямо в ее ворота. Та оказалась внутри благодаря прямому удару. Теннесси застонала и опустила голову, а я продолжил:
– Я всегда думал, что если встречу ту самую, то пойму. Кстати, четыре – два в мою пользу.
Она схватила шайбу и снова положила ее на стол, нанося удар женщины, одержимой дьяволом.
– Ты стареешь.
– Разве это не тебе почти тридцать? – спросил я непринужденно. – Ты знаешь, что любая беременность женщины после тридцати пяти и старше называется гериатрической беременностью?
– А вы умеете вести беседу, не так ли, мистер Вайнер?
Люди вокруг нас захихикали. Я должен был помнить про наличие аудитории. Это помогало держать под контролем сердцебиение и то, что у меня в штанах.
Я выиграл еще один раунд, сделав счет пять-два, настроения дать ей победить у меня было.
– Ты всегда меня ненавидела, – обвинил ее я. – Почему?
– Чушь, – ее рот открылся в возмущенном шоке. – Это ты всегда смотрел на меня свысока. Даже до того, как я начала встречаться с Робом.
– Как это?
– Кто такой Роб? – спросил кто-то.
Она вернула шайбу на стол, послала в мою сторону и вколотила прямо в ворота.
Отлично. Может, я немного отвлекся.
– Пять – три. – Она заговорщически подмигнула мне. – Однажды я подслушала, как ты сказал ему, что у нас с ним нет ничего общего и что ему не стоит приглашать меня на свидание. Ты сказал, что от таких девушек, как я, много проблем.
Мне не хотелось говорить ей, что я сказал ему это, потому что у меня были на это свои причины.
– Их и было много.
Я пожал плечами, положил шайбу на место и начал новый раунд.
– Ты не смотрел мне в глаза после того, как я начала с ним встречаться. Ты не мог смириться с тем, что он тебя не послушал, да?
Ага. Так оно и было. Конечно.
– Но я был прав, не так ли? – Я снова отправил ей вращающуюся шайбу.
– Думаю, да, но что насчет того, что все называли ошибкой? – Она выдержала мой взгляд, остановив игру на несколько секунд. – Он – лучшее, что когда-либо случалось со мной, и я бы не променяла его ни на что в этом мире.
– Рад за тебя. – Я забил шайбу и снова выиграл. – Шесть – три.