Мы с Теннесси разразились смехом, все еще прижимаясь друг к другу.
– Видишь? Бесстыжие. Я же говорил тебе. Самые нездоровые отношения на свете, – подтвердил Брендан.
– В этом ты не ошибся, Брендан. – Теннесси обняла себя за живот и пошла к лифту, отстранившись от меня, а я последовал за ней. – Но нехорошо говорить о людях за их спиной.
– Ты была здесь, пирожочек, – сказал Брендан со своим южным акцентом.
– Мы были кое-чем заняты, – напомнил я ей, и мой член кивнул в штанах в знак согласия.
– Считай, что все закончилось. Я только что пришла в себя.
– Черт побери, – пробормотал я, следуя за ней как влюбленный щенок.
Мы вошли в лифт. Я уже собирался повернуться к ней и заставить ее передумать с помощью своего языка, когда к нам присоединилась еще одна парочка.
Дважды черт побери.
Тишина заполнила небольшое пространство, пока мужчина рядом со мной скользил рукой по изгибу женской попки.
По крайней мере, один из нас сегодня получит свое.
Когда мы поднялись на наш этаж, я позволил Теннесси выскользнуть первой, а затем положил руку на ее спину, пока мы шли к нашей комнате. Теперь я успешно превратился из знакомого в того, кто изредка прикасался к ней, и я не собирался отказываться от своих новых привилегий.
– Можешь опустить руку и прекратить спектакль, здесь никого нет. – Она попыталась привести волосы в порядок.
– Никакой это не спектакль. Желание провести с тобой время – это что, преступление?
– Зависит от штата. Насколько я знаю, Невада – единственное место, где легализована проституция.
– Прекрати сейчас же.
Я надеялся, что мистер и миссис Уоррен не выйдут за ночным перекусом, потому что был готов придушить их обоих, если они появятся и сделают что-то, что Теннесси найдет провокационным.
– Дай угадаю – ты хочешь провести со мной время без одежды.
– Одежда – хорошая вещь, но не та, которую выбираешь ты, – я слабо улыбнулся.
– Забавно. Я всегда думала, что это женщины хотят изменить мужчин, а не наоборот.
– Я не хочу изменять тебя. Я хочу помочь тебе раскрыть весь твой потенциал.
Отлично.
Теперь я звучал как школьный консультант. Или сутенер.
В любом случае получилось покровительственно. Я открыл дверь и закрыл ее за нами. Она прошествовала в ванную, ее задница покачивалась из стороны в сторону. Она снова стала сексуальным котенком.
Я не мог уследить за настроением и характером этой женщины.
– Никто не просил вас о помощи, доктор Костелло. Идите и станьте чьим-нибудь капитаном Спасителем.
Она захлопнула дверь ванной у меня перед носом.
– Я не выйду, пока ты не ляжешь спать. Мы не будем продолжать нашу маленькую ошибку, – объявила она, как только оказалась в безопасности ванной комнаты.
Я прижался лбом к двери.
– Почему ты думаешь, что это была ошибка?
Я был жалок, даже – и особенно – в своих собственных глазах.
Почему меня это так беспокоило?
Дома меня ждало множество других женщин, я мог выбрать любую.
– Я не занимаюсь сексом на одну ночь, – отозвалась она с другой стороны двери. – Возможно, для кого-то это покажется удивительным, даже старомодным, но я так устроена.
– Это не обязательно должен быть секс на одну ночь, – услышал я свои слова. – Если только история с гонореей не правда.
– Лишь бы никто об этом не узнал, верно?
Я простонал.
Она поймала меня на слове. Не то чтобы мне было стыдно, но…
– Твои родители тоже этого не одобрят, – напомнил я.
– Нет, – согласилась она. – Что возвращает меня к моему предыдущему заявлению – никакого секса. Я не хочу быть твоим маленьким грязным секретом.
– Как же ты меня раздражаешь. – Я прижал кулак к двери.
– И ты должен привыкнуть слышать «нет» время от времени, – невозмутимо парировала она.
Я слышал, как она чистит зубы и снимает макияж с помощью той штуки на батарейках, которая обеспечивает глубокую очистку лица.
– И еще кое-что, – добавила она, прекрасно зная, что я все еще нахожусь снаружи и жду, когда она осчастливит меня своим присутствием. – Лучше бы, чтобы между нами был барьер из подушек, когда я выйду.
– Черта с два, милая. – Я отступил от двери, глядя на ту так, словно она лично меня обидела. – Если хочешь барьер, сделай сама.
С этими словами я сорвал полотенце, сложенное лебедем на нашей кровати рядом с завтрашним путеводителем, и выбросил их вместе с лепестками красных роз в мусорное ведро.
Миссис Вайнер не заслуживала ничего хорошего сегодня вечером.
ОдиннадцатьТеннесси
На следующее утро, приоткрыв один глаз, я увидела треугольную, невероятно атлетичную спину Круза, который… подождите, что он, черт возьми, делал?
– Круз? – икнула я, с трудом садясь.
Спина болела от горы подушек, расположенных между нами и впивающихся в позвоночник, и от отсутствия подушки, на которую я могла бы положить голову.
– Да, милая? – Он оглянулся через плечо, одарив меня очаровательной ухмылкой из-под усов, пока запихивал мою одежду в мусорные пакеты. Хуже всего было то, что он заставил меня поверить, что он может быть добр ко мне. Это было просто ужасно с его стороны.
– Что ты делаешь?
– Именно то, на что это похоже.
– Объясни словами. Сейчас шесть утра.
– Без четверти девять. И я выбрасываю твою одежду.
– Почему? – требовательно спросила я, осторожно выпрямляя спину. У меня не было денег сменить гардероб, каким бы ужасным он ни был.
Разве он не знал, что люди, у которых нет его денег, ценят каждую мелочь, которой владеют?
Он не прекратил своего занятия, продолжая все тем же плавным движением опустошать мою часть шкафа.
– Ну, потому что мы поспорили на то, что при проигрыше ты позволишь мне купить тебе новую одежду, а поскольку ты захочешь забрать ту одежду домой, у тебя не останется места для этой. Жаль, правда. Но такова жизнь.
Я знала, что он делает, и не ценила этого. Он хотел помочь мне выглядеть хорошо и правильно, чтобы жители Фэйрхоупа приняли меня.
Несмотря на мою обиду, я не хотела, чтобы меня принимали.
Мне нравилось торчать, как пуп, как сорняк в живописном розовом саду, и напоминать им, что в этом городе все не так.
– Оставь мою одежду в покое.
– Спор есть спор.
– Я выполню условия пари, но мне все равно нужна моя одежда.
– Почему?
– Потому что ты не можешь меня изменить. Я такая, какая есть, и, если тебе это не нравится, можешь присоединиться ко всему населению Фэйрхоупа и игнорировать меня.
Или вступать в сексуальную войну и домогаться меня.
Это тоже было можно.
– Дело в том, что на самом деле это не то, кто ты есть. – Он повернулся ко мне, окинув суровым взглядом. Его глаза могли растопить трусики так же, как Ури Геллер[31] мог гнуть чайные ложки. – Ты – самое близкое к Деве Марии существо, которое я когда-либо целовал, но при этом ты одеваешься как сердцеедка. Твоя кнопка самоуничтожения большая, блестящая и красная, и я хочу ее сломать. Ты проиграла вчера, а я не люблю тех, кто не умеет проигрывать достойно. А теперь поднимай свою задницу. Нам нужно начать заранее. Завтрак и беспошлинный шопинг.
Если бы не тот факт, что он командовал именно мной, я могла бы оценить властную натуру Круза. С мгновение я подумывала отказать ему и ввязаться в очередной спор, но, по правде говоря, после вчерашнего дня у меня не было сил бороться.
История с Робом меня очень беспокоила, и поцелуй с Крузом ничуть не помог. Как челка в пятом классе, этого не должно было случиться, и я не должна была позволить этому повториться.
Я знала, что он был пьян – я чувствовала вкус виски на его губах, – и решила, что мы просто совершили ошибку. Но, черт возьми, он привел несколько убедительных аргументов в пользу того, почему мы должны переспать.
– Хорошо. Давай я позвоню Мишке и удостоверюсь, что с ним все в порядке, а потом мы пойдем.
Круз, казалось, был удивлен моим податливым настроем. Его взгляд подозрительно скользил по мне, пока я перемещалась по комнате, будто он знал, что я планирую побег.
В этих темно-синих глазах и сильной челюсти было что-то смертоносное. Я задавалась вопросом, была ли я единственной, кто замечал это. Он не всегда был обходительным джентльменом.
– Почему «Мишка»? – спросил он ни с того ни с сего, когда я вышла из ванной, одетая в шорты и майку с цветущей вишней, которая демонстрировала мою грудь.
Забавно. Даже Роб не спрашивал меня об этом.
– О, не знаю. – Я нанесла второй слой помады перед маленьким зеркалом у входной двери. – Наверное, потому что я привязалась к нему за последние семь лет или около того и хотела бы знать, хорошо ли он спал, ел ли сегодня утром и тому подобное.
Круз прислонился плечом к стене, подперев стильным кроссовком мой чемодан и пристально глядя на меня.
– Нет. Почему ты выбрала это имя?
– Обещай, что не будешь смеяться. – Неужели я действительно собиралась выдать эту тайну? Наши семьи роднились – рано или поздно он все равно узнает.
– Я не могу с чистой совестью обещать, учитывая, что ты не думаешь перед тем, как говорить.
– Справедливо. – Я убрала помаду в маленькую сумочку из искусственного меха. – Я назвала его Мишкой в честь Мишки Райнхарта[32], солиста группы Needtobreathe.
– Христианской рок-группы?
– Именно ее, – я ждала взрыва хохота.
– А разве Мишка – это не прозвище? Его настоящее имя – Уильям или что-то такое.
– Ну, в то время я этого не знала, окей? И я не могла позволить себе модные книги с именами, которые люди покупают перед родами и придумывают что-то более забавное, например, Аксель или Космо.
Я смотрела на него, ожидая, что он будет гоготать – я и правда чувствовала себя глупо, узнав об этом, – но, к моему удивлению, он пожал плечами, присоединился ко мне у двери и открыл ее для меня.