К тому же я усвоила урок десять-с-половиной-лет назад. Я бы не позволила ему идти до конца. Я бы не забеременела снова.
Так в чем же было дело?
Круз был джентльменом. Он никогда бы не стал рассказывать всем о своих любовных победах.
Тактически, я высунула ногу из сандалии под столом и большим пальцем погладила его по икре, кивая тому, что говорила Джослин.
– …уменьшение челюсти, но я сказала ему: «Детка, заодно уменьши мне и нос, ладно?» Конечно, я не думала, что он правда на это согласится…
Тем временем Круз кивал и потягивал пиво, игнорируя мое бесцеремонное движение.
К счастью, я была слишком пьяна, чтобы обидеться. Или намекнуть.
Может быть, я вела себя слишком непонятно. Ни за что не поверю, что он не согласился бы.
То, как он поцеловал меня вчера, окончательно доказало наше влечение друг к другу. Кроме того, у бассейна он признал, что я сексуальна.
Я просунула руку под стол и положила ее на его колено.
Черт возьми, его бедра были твердыми, как у статуи.
– …Крис Уэйд получил 1,794 ярда, и не нужно бить, когда ты остался без защитников, – горячо объяснял Далтон Крузу, пока его жена продолжала бубнить:
– …создание ямочек будет моей следующей процедурой. Думаю, я попрошу сделать это на нашу годовщину. Семь лет брака считается большой датой, верно?
Когда Круз все еще не подавал виду, я провела рукой по его колену и мизинцем по внутренней стороне бедра. Я надеялась, что все остальное у него было таким же твердым, как нога. Я мельком взглянула на него.
Он нахмурился на что-то сказанное Далтоном и добавил:
– А еще у них одна из худших защит в НФЛ, так что это еще ни о чем не говорит.
Мой мизинец почти добрался до его паха, и наконец-то – наконец-то – левая рука Круза тоже пробралась под стол. Вместо того, чтобы остановить мою руку, он положил свою прямо на край моего платья, где ткань прилегала к коже.
От прикосновения к моей чувствительной плоти по позвоночнику пробежала волна удовольствия.
Он прижал кубик льда к внутренней стороне моего колена.
Ого.
– В эту игру могут играть двое, – пробормотал он себе под нос, делая вид, что увлечен разговором с Далтоном о футболе.
– Игра продолжается, – произнесла я, улыбаясь Джослин, которая сейчас размышляла об удалении лишней кожи с половых губ после того, как у них с Далтоном родится третий и последний ребенок, которого она планировала в следующем году.
Я слишком много знала об их сексуальной жизни.
И форме сосков.
– …могло быть ложным маневром для Робертса. Но если он сделает этот шаг, думаю, мы будем в хорошей форме. – Круз продолжал беседовать с Далтоном, пока его рука поднималась по моей внутренней стороне бедра с кубиком льда, который буквально таял на разгоряченной коже.
Мой мизинец нащупал его член через джинсы.
Он был твердым и полностью готовым к делу.
Теперь оставалось только понять, как далеко я хочу зайти.
– Лучше оставить все как есть, чем продешевить, – ответил Круз на слова Далтона, когда его член откликнулся на мой мизинец.
Он притворился, что пересаживается удобнее, слегка подрагивая бедрами в такт моим прикосновениям.
Боже, о боже.
Это происходило.
Кубик льда продолжил свое путешествие между моих ног, почти упираясь в трусики. Я издала тихий стон. Это было так приятно, не отодвигать трусики в сторону и дразнить меня, прижимая его к ткани.
Другая (связанная с этим) новость: я больше никогда не буду смотреть в глаза этому мужчине.
– Теннесси? Ты меня слушаешь? – Джослин щелкнула пальцами перед моим лицом.
Святые угодники, что?
– А?
Она хотела узнать, не нужно ли мне немного ее кожи с половых губ для увеличения попы?
– Я спросила, знаешь ли ты таинственную бывшую, которая заставила Круза проклясть Фэйрхоуп, когда он учился в медицинской школе.
– Мм… – Я прочистила горло и поерзала в своем кресле, чтобы получить больше трения о мой клитор. – Не могу вспомнить. Он когда-нибудь описывал ее?
– Я не знаю. Дорогой? – Джослин толкнула мужа локтем.
Глаза Далтона метнулись прямо к моим девочкам – клянусь, этот парень был первоклассным развратником, – он пожал плечами.
– Я не помню, это было так давно. И мы с Крузом вращались в разных кругах. Но дай-ка подумать…
Круз просунул ледышку за край моих трусиков, позволяя ей расплавиться на моих половых губах, и черт возьми…
– Блондинка, кажется, он говорил. Карие глаза? Нет. Нет. Ореховые. Длинные ноги. Сказал, что она была ужасным человеком. Ноль такта, когда дело касалось сердечных дел. У нее было странное имя, – перечислял Далтон. – Лесси? Нориана?
Минутку…
Круз выбрал этот момент, чтобы убрать мою руку со своего паха, встать и допить остатки пива.
– Ладно, приятель, рад был тебя видеть. Я оплачу счет в баре. Передай Джойс привет.
– Да она же здесь, – запнулся Далтон. – И это…
– Да, точно. – Круз начал вытаскивать меня из кресла, даже не удосужившись дослушать до конца. – Приятно было познакомиться с тобой, Джойс. Ты совершенно незабываема.
К несчастью, я была пьяна и все еще наслаждалась ощущением тающих остатков кубика льда, дразнящих мой клитор, в результате чего шаталась на ногах, как маленький олененок, и безудержно хихикала.
– Давай, милая, пойдем.
Круз схватил меня за руку и практически помчал через казино к выходу, бросив по пути деньги бармену.
Я старалась не отставать от него, задыхаясь. Столько всего пронеслось у меня в голове. Но самым насущным вопросом было…
– С какой стати ты сказал своим друзьям в медицинской школе, что мы встречались?
Он описал именно меня.
Я поняла это.
И я думала, что Далтон и Джослин тоже это поняли, потому что они смотрели на меня как на головоломку, которую им нужно разгадать. Как на женщину, которая и была ответом к этой головоломке.
Дело было не в том, что они свингеры. Ну, может, не только в том, что они свингеры, – они смотрели на меня, пытаясь сложить пазл, а не соединить наши гениталии.
Может, и то и другое? Нет, точно нет.
И это только сейчас до меня дошло.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, но ты весь вечер заводила меня, и нам давно пора что-то с этим сделать. Где лифты? – пробормотал Круз. Он стоял как римская колонна, судорожно оглядываясь по сторонам и держа меня за руку, словно я собиралась немедленно исчезнуть.
Мы прошли мимо Брендана и группы парней среднего возраста, которые гоготали, направляясь в казино в гавайских рубашках, прикрывающих пивные животы.
– Смотрите-ка. Сегодня они милуются, – присвистнул Брендан, проходя мимо нас. – А завтра, кто знает?
– Это меня описал Далтон. Что, блин, это было? – Я шла позади Круза, стараясь не отставать.
– Ты не единственная блондинка в Фэйрхоупе.
– Ореховые глаза? Странное имя? Сомнительная личность?
– Я говорил про Тейлор Каннингем.
– Тейлор – не странное имя.
Она не была блондинкой и имела вполне приятный характер, но я позволила посеять сомнения, поскольку волосы у нее были светлые.
– Думаешь? – Он резко повернул направо после того, как попытался найти лифты слева. – Я думаю, это мужское имя. Раньше было, во всяком случае. В наши дни многие имена подходят и девушкам, и парням.
Я хотела, чтобы он остановился.
Я хотела поговорить о том, что все это значит.
Но… еще больше я хотела, чтобы он оказался в моих трусиках, поэтому я решила вернуться к этому разговору позже.
– Где эти чертовы лифты? – прорычал Круз.
Это был первый раз, когда я видела его хотя бы немного взволнованным и жаждущим чего-то, чего он не получил по щелчку пальцев. Внутри меня возникли гордость и радость от осознания того, что это я сделала его таким.
– Не уверена, но в ста футах от нас есть комната технического обслуживания.
– Подойдет, – он направился к двери. – Я не могу допустить, чтобы ты снова передумала. Нет времени.
Через секунду мы уже были в комнате технического обслуживания. Она располагалась в углу палубы, незаметная для других, и была до краев забита сумками с инструментами, метлами, лестницей, рулонами бумаги для уборки и чистящими средствами.
Круз закрыл за нами дверь и прижал меня к ней, его руки лежали по обе стороны от моих плеч, когда он смотрел на меня сверху вниз. Его дыхание касалось моего лица, сладкое и алкогольное, ударяя по всем моим системам, вызывая мурашки.
– Я…
Я начала что-то говорить, чтобы заполнить невыносимую, наполненную напряжением тишину, но его рот с силой прижался к моему, прежде чем я смогла сделать вдох.
– Нет, Тернер. На этот раз ты от меня не удерешь.
Этот поцелуй сильно отличался от вчерашнего.
Мягко говоря, Круз Костелло сорвался и выложился по полной.
Это было по-животному, грубо, до синяков. Это был ответ на приглашение, которое я сделала ему ранее тем же вечером, когда мой мизинец задел пуговицы его джинсов.
Моя голова поплыла от пьянящего, необузданного желания.
Он прижал меня к деревянной двери, схватив за заднюю часть бедер, и заставил обхватить ногами его узкую талию, как в кино. Рядом с нами грохнулась метла, свалив на пол ряд чистящих средств, стоящих на полке.
Под воздействием алкоголя и гормонов нам обоим было все равно.
Он зашипел мне в рот, когда я разомкнула губы, мой язык танцевал с его языком. На вкус Круз был таким хорошим, таким мужественным, и я хотела его больше. Я хотела его всего. Я не могла вспомнить, за что я его ненавидела.
Я запустила пальцы в его волосы, притягивая к себе, поворачивая голову то туда, то сюда, чтобы целовать под разными углами, глубже, быстрее, страстнее.
Мы целовались как подростки. Стонали, тянулись, кусались и вздыхали. Как будто миру вот-вот придет конец и мы должны были урвать свой кусок, прежде чем все закончится.
Даже когда я закрыла глаза и его усы напомнили мне, что я целуюсь с Крузом Костелло, я стала настолько мокрой, что была уверена: швабра в занимаемой нами комнате будет использована по назначению, когда мы закончим.