– У тебя классные сиськи, – икнул он, окинув мою грудь сумрачно-кобальтовым взглядом.
Стояло лето, жаркое, как грех, а на мне не было лифчика под белой майкой. Странно, но в последний раз, когда мы виделись, я, кажется, еще была с молоком. К счастью, я уже закончила кормить Мишку. Мои соски больше не были каждый размером с семейную пиццу, а синие вены, толстые, как сосиски, давно исчезли.
Какое-то время я не могла представить, что кто-то захочет возиться с Мишкиным буфетом. И каждый раз, когда я принимала горячий душ, чтобы сделать массаж груди (потому что у меня была тонна молочных протоков), я кричала от боли, и мои груди плакали вместе со мной, источая желтоватое молоко.
Воистину, быть родителем – чудесная вещь.
– Чем я могу тебе помочь, Костелло? – вздохнула я, желая, чтобы он ушел.
Трудно было поверить, что я была влюблена в этого парня до того, как Роб пригласил меня на свидание. Круз был так тошнотворно идеален. В тотально отталкивающем смысле. Например, как профессионально сделанный торт, идеальный и гладкий, что его не хотелось разрезать.
Хотя иногда мне хотелось разрезать Круза Костелло.
– Ты мжшь впстить менъя и задъяснить мне, что в Робе было такого, чего не было во мне.
Черт, его мотало, как три простыни на ветру.
– Для начала, умение говорить на английском, – невозмутимо ответила я.
Он был здесь только потому, что не мог смириться с тем, что я не бросилась к нему в объятия много лет назад, когда все остальные девушки бросались?
Поговорим о хрупком мужском эго.
Позади него прошел ночной парад, стуча в барабаны и распевая.
Лицо Круза перекосило от отвращения.
– Он трепло.
– Прекрасно. – Я закатила глаза, но на них уже выступили слезы, отчего они заблестели. Я так дорого заплатила за свою ошибку, что мне казалось излишне жестоким снова поднимать эту тему и обсуждать интимные подробности.
Сколько раз я могла искупать свою вину?
Сейчас я все делала правильно. Или настолько правильно, насколько это было возможно, учитывая обстоятельства.
Круз сделал шаг вперед. От него пахло костром, амброй и сандалом. Древесный и мускусный аромат одновременно. Я заставила себя вспомнить, что он хотел того же, что и все остальные до него, – затащить меня в постель, потому что, очевидно, это была самая простая задача в пределах Фэйрхоупа.
– Отойди от меня, – предупредила я, отступая.
– Не раньше, чем ты дашь мне то, чего я хочу…
– Чего ты хочешь? – недоверчиво спросила я.
– Да. То, что всецело принадлежит мне.
Он собирался сделать еще один шаг, я знала, и в этот момент я думала только о том, как это будет выглядеть.
Потаскушка-Неряшка Несси впустила в свой дом, пока родителей (и сына!) там не было, новоиспеченного доктора-квотербека Фэйрхоупа.
Конечно, она просила и умоляла его об этом.
Это было бы слово всеобщего любимчика против слова порочной женщины.
Я замахнулась сжатой в кулак ладонью и ударил его по щеке, но Круз был высоким, и в итоге я врезала костяшками пальцев по его кадыку.
Должно быть, я не рассчитала силу, или, может быть, Круз был слишком пьян, чтобы подчиняться правилам гравитации, потому что он упал, как сонный ребенок, на задницу на лужайке перед домом моих родителей.
Он стонал от боли, пока парад маршировал мимо с барабанами и трубами, и до меня дошло, что мы привлекаем внимание, за что меня просто сожгут заживо.
– Заткнись, Костелло. Вставай и стряхни с себя пыль, – прошипела я, выходя на улицу, чтобы он услышал мое предупреждение.
Это, конечно, только заставило его стонать громче.
Серьезно, почему я вообще беспокоилась?
Мне следовало просто схватить Мишку, запихнуть его в машину и переехать в другой штат. Фэйрхоуп ни за что не оставит меня в покое.
– Она напала на него! – кричала миссис Андервуд с другой стороны улицы.
– Ударила его по горлу! – причитал мистер Томас.
Люди начали спешить из парадного строя в сторону моей лужайки. Я отступила, чувствуя, как вспыхнули мои щеки.
Отлично.
Теперь у меня неприятности, а ведь я даже не выходила из дома. Я действительно была неудачницей.
Они помогли Крузу подняться и спросили, все ли с ним в порядке.
Я бросилась в дом и закрыла дверь, а затем принялась подсматривать через глазок. Мое лицо было таким горячим от ужаса, что я думала, оно взорвется.
– Ты в порядке?
– О, дорогой, что она с тобой сделала?
– Мне так жаль. Она всегда была чокнутой!
Круз только кивнул и сгримасничал, уставившись на мою дверь, словно знал, что я прямо за ней.
Это и был печально известный инцидент с ударом по горлу.
Совершенно заслуженным.
А теперь, пожалуй, продолжим.
– Шанс. – Круз потер свой квадратный, заросший щетиной подбородок в комнате техобслуживания.
– Что? – спросила я.
– То, что я заслужил, и то, о чем я пришел поговорить той ночью, это был шанс. Шанс, который ты дала ему вместо меня. Не поцелуй. И ничего сверх этого. Просто шанс.
На мгновение я тупо уставилась на Круза, ошеломленная. Я думала, он хотел получить шанс переспать со мной, а не шанс… попросить переспать со мной?
Он уставился в пол, потирая щеку, и продолжил:
– Я не пытался позабавиться с тобой. Правда была в том, что я в тебя немного влюбился.
– Что?
– Я ждал, что скажу тебе об этом на параде четвертого июля, когда вернусь домой из медицинской школы. Думал, что ты будешь там, ты ведь никогда не пропускала его, несмотря ни на что. В то время меня не очень волновала твоя репутация. Я решил, что не могу позволить кучке незнакомцев решать, что мне делать со своей жизнью, а что нет. Сначала я ждал, когда ты появишься. Я выпил пиво, потом еще одно, потом еще. Четвертое уже было лишним, скажу я тебе, потому что тогда все пошло наперекосяк, и я перешел на рюмки. Вскоре я обнаружил себя произносящим нечто оскорбительное на крыльце твоего дома, и мы знаем, чем все закончилось. Но в тот раз я пришел к тебе, потому что хотел узнать, поужинаешь ли ты со мной. И я хотел узнать это не потому, что хотел смутить тебя, а потому, что все время, пока я был в отъезде, в медицинской школе, каждый раз, когда я целовал другую девушку, я думал про себя – интересно, какова Теннесси на вкус?
Я полагала, что он пришел за тем, чего город не подал ему на блюдечке – за тем, что получил его друг, а он нет – за мной.
– Ты ничего такого не сказал. Ты сказал, что у меня отличные сиськи, – обвинила его я, слезы застилали мне глаза.
Он прикусил внутреннюю сторону щеки.
– Я беру свои слова обратно.
– О?
– Они не отличные. Они идеальны.
– Ты думаешь, я поверю, что ты действительно хотел пригласить меня на свидание? – закричала я, внезапно охваченная эмоциями, и не самыми хорошими.
Я бы согласилась в одно мгновение, к черту гнев и обиду на него. Но теперь, теперь слишком много воды утекло с тех пор, и это больше не было вариантом.
Все женщины, с которыми он встречался.
Все слухи, которые обо мне ходили.
Все эти годы.
В то время мне было наплевать на твою репутацию.
Он использовал прошедшее время.
Не настоящее.
О свиданиях речь больше не шла.
– Я не жду ничего от тебя. Но вот такая она, правда. Делай с ней что хочешь.
Ага.
Теперь я плакала.
Первая горячая, огромная слеза скатилась по моей щеке, попала в уголок рта и взорвалась солью на языке. Это было ужасно, потому что каким-то образом мне удалось удержаться от рыданий даже после того, как мы узнали, что я испортила нам круиз.
– Ты ублюдок, – прошипела я.
– Мне жаль, – он искренне извинился.
– Почему ты никогда не пытался снова?
– Ты физически напала на меня в тот первый раз, что несколько помешало моим планам, хотя не то чтобы я помню, как это было.
– Это ничего не значит!
– Нет значит нет.
– Нет – значит может быть, в зависимости от контекста. Я понятия не имела, что ты что-то предлагаешь, мне казалось, что ты хочешь насильно взять то, за чем пришел. Значит, та бывшая, о которой ты рассказывал людям в медицинской школе…
Он покачал головой.
– Я не хотел возвращаться и видеть тебя с Мишкой. Это было слишком, я ведь был влюблен в тебя всю среднюю школу. Но в конце концов, после удара в горло и третьей серьезной девушки, мои чувства утихли, и я забыл тебя.
– Приятно слышать. Спасибо, – пробормотала я, две слезы, гонясь друг за другом, скользнули по моей щеке. – Теперь мы никогда не сможем быть вместе. Твой брат и моя сестра женятся, а я слишком долго была женой Лота[34]. Город ни за что не позволит мне встречаться с таким, как ты. Не говоря уже о наших семьях.
К тому же вот еще что.
Я действительно считала, что не заслуживаю его, и в любом случае никогда в жизни больше не хотела заниматься сексом. Или иметь других детей. И тому подобные забавные вещи.
– Согласен, – сказал он, делая осторожный шаг ко мне. – Но мы все еще в круизе, и я предлагаю извлечь из него максимум пользы.
Он сжал мои руки, глубоко заглядывая мне в глаза. Я не должна была чувствовать себя оскорбленной, учитывая, что это было именно то, на что я надеялась, когда мы вошли в комнату технического обслуживания, но каким-то образом все изменилось за последние несколько минут.
Мне казалось, что я играю главную роль в своем собственном, исковерканном фильме «Осторожно, двери закрываются». Только я не была Гвинет Пэлтроу, а Круз не был… ну, я забыла, кто еще снимался в том фильме, что означало – он определенно не был настолько горячим.
По мере того как я переваривала новую информацию, к головоломке, которой был Круз Костелло, добавлялись новые кусочки.
– Вопрос.
Я снова вырвалась из его объятий.
– Валяй.
– Почему Габриэлла возненавидела меня еще сильнее, когда вы начали встречаться? Что ты ей сказал?