– Извини, куколка. Они сказали, что хотят именно тебя. И довольно категорично настроены.
Еще бы.
Как будто Габриэлла упустит возможность напомнить мне, что я – ничтожная крестьянка, а она – полузнаменитость, с сотнями тысяч подписчиков, которые фанатеют от каждой ее отфотошопленной фотографии.
Я нацепила на лицо ухмылку, поблагодарила себя за то, что надела легинсы под откровенную униформу, и направилась к столику, а затем положила на него два липких меню.
– Дамы. Добро пожаловать в «Джерри и сыновья». Меня зовут Теннесси, и сегодня я буду вас обслуживать.
Если бы убивать добротой было реально, эти двое были бы уже мертвы.
Миссис Холланд уставилась на меня ненавидящим взглядом. Габриэлла, однако, подыграла моему спектаклю.
– О, Несси, добрый день. Мне нравится твой новый макияж! Наконец-то ты выглядишь моложе пятидесяти.
– Правда? – спросила я с насмешливым удивлением. – Черт, еще несколько слоев макияжа, и я бы получила право на социальное обеспечение и скидку для пожилых в Applebee. Как твоя головная боль?
– Намного лучше, спасибо. Я рада быть подружкой невесты Тринити.
А мне не терпится оставить этот столик и заняться другими клиентами.
– Отлично. Я дам вам немного времени, чтобы изучить меню.
– В этом нет необходимости, – миссис Холланд вздернула подбородок. – Мы знаем, что мы хотим.
– Мы знаем? – Габриэлла скептически повернулась к ней.
– Мы будем мороженое. Без арахиса, пожалуйста. Никакого, повторяю, арахиса. У моего ангелочка аллергия. – Она сжала руку Габриэллы через стол. – Никаких следов арахиса, хорошо?
– Я обязательно передам Коултеру. Что-нибудь еще? – Я взяла меню.
– Мне диетическую колу, – пробормотала Габриэлла.
– И кофе для меня. – Миссис Холланд невинно улыбнулась.
Бросив на них последний взгляд, я подошла к Коултеру и пересказала заказ, подчеркнув «без арахиса».
– Я знаю про Габриэллу. – Коултер вытер потный лоб тыльной стороной предплечья, переворачивая полоски бекона на гриле. – Не волнуйся. Никакого арахиса.
Поспешив в угол закусочной, я достала свой телефон и начала писать Крузу сообщение.
Это было глупо.
Конечно, я не собиралась отказываться от лучшего, что случилось со мной после Медведя (и корректирующего белья), из-за нескольких чванливых людей, даже если этими некоторыми людьми были члены моей семьи. И я должна была извиниться перед ним за то, что со мной было трудно, и за то, что оттолкнула его.
Нам нужно было прояснить ситуацию.
Теннесси:
Привет. Извини за то, что случилось на репетиционном ужине. Я бы хотела поговорить.
Можешь подойти к…
Коултер стукнул кулаком по колокольчику, показывая, что один из заказов готов.
– Третий столик.
Мой взгляд вернулся к незаконченному сообщению.
– Официантка! Долго нам еще ждать, пока ты болтаешь по телефону? Это десерт из мороженого! Оно тает! – Миссис Холланд кричала так громко, что ее могли услышать жители соседних штатов.
С низким рычанием я сунула телефон в сумочку за прилавком, взяла заказ и пошла к их столику.
Миссис Холланд откинулась на красном виниле, ее дочери нигде не было видно.
Куда делась Габриэлла? Ушла поточить клыки, прежде чем вонзить их в мою шею?
– Вот. – Я поставила мороженое, кофе и диетическую колу на их столик. – Надеюсь, вам понравится.
– О, обязательно. Без арахиса, верно?
– Вы просили об этом триллион раз, – подтвердила я. – Не волнуйтесь, единственные упавшие с орешника здесь вы и ваша дочь.
– Я бы не хотела убить тебя, будь ты вежливее.
– Я бы не хотела убить вас, будь вы любезнее, – невозмутимо ответила я.
– Не могу дождаться, когда доктор Костелло бросит тебя. – Улыбка миссис Холланд стала шире.
Я не смогла сдержаться и рассмеялась.
– Даже если он бросит меня, что вполне возможно, он никогда не будет с вашей дочерью. Она такая, какой вы ее воспитали – мстительная, подлая, мелочная и, возможно, хуже всего – скучная.
– Полагаю, ты гораздо лучше?
Она сморщила нос.
По крайней мере, ее улыбка исчезла.
Я пожала плечами.
– Он выбрал меня, верно?
С этими словами я вернулась к стойке, проходя мимо Габриэллы. Она усмехнулась, нарочно задев мое плечо, и села на свое место.
– Похоже, они та еще парочка. – Трикси оторвалась от телефона и сжала мою руку. – Мне жаль.
– Все в порядке, – я погладила ее руку. – Я привыкла.
Приняв еще один заказ, я собиралась забрать свой телефон и закончить сообщение Крузу, когда услышала громкий вздох за спиной, за которым последовал удар.
Обернувшись, я обнаружила Габриэллу на полу закусочной. Она держалась за шею и стонала, что не может дышать.
– Доченька! Доченька! – Миссис Холланд бешено размахивала руками. – Кто-нибудь, вызовите врача! Я думаю, у нее аллергическая реакция! У нее аллергия на арахис!
Люди начали в суматохе бегать. Трикси схватила телефон за стойкой и набрала девять-один-один. Кто-то сказал, что у него может быть эпинефрин, перевернул сумку и стал в ней рыться.
Миссис Холланд плакала и делала то же самое, копошась в сумке дочери.
А я… я знала, что меня подставили.
В этом мороженом не было арахиса.
Я убедилась в этом.
Коултер в этом убедился.
Миссис Холланд нашла эпинефрин.
– Я нашла его! Я нашла его! Слава богу! – закричала она с облегчением, подбегая к Габриэлле, которая все еще скорчилась на полу, пытаясь отдышаться.
Она воткнула шприц в бедро Габриэллы с особым драматизмом.
– «Скорая» уже едет.
Джерри обогнул стойку и подбежал к миссис Холланд. Он присел на пол, чтобы быть на уровне ее глаз, чуть не сбив меня с ног. – Я не могу выразить, как мне жаль, миссис Холланд. Я просто вне себя. Такого с нами еще никогда не случалось. Ужасная ошибка. Ужасная. Мы все знаем, что у Габриэллы аллергия на арахис.
– Она сделала это нарочно! – Миссис Холланд проигнорировала его, указывая на меня. – Она на все готова, лишь бы завоевать доктора Костелло. Она не могла смириться с тем, что ему приглянулась моя драгоценная Габриэлла! Я хочу, чтобы она заплатила за это! Она пыталась убить мою дочь.
Это было последнее, что она сказала, прежде чем машина «Скорой помощи» остановилась на обочине перед закусочной.
А прямо за ней – полицейские.
Двадцать шестьТеннесси
Несмотря на мою сомнительную репутацию, меня никогда раньше не арестовывали.
Для меня это был первый арест, и я надеялась, что последний. Если, конечно, миссис Холланд и ее дочери не удастся посадить меня за попытку убийства.
Что, как мне сказал офицер Корриган (который стажировался у моего отца, когда тот был шерифом), было маловероятным, учитывая, что Коултер, который на самом деле готовил мороженое, плакал навзрыд, разговаривая с копами на месте преступления, и клялся, что он не только проверил мороженое, но и пялился на мой зад, пока я шла с заказом к третьему столику, и видел своими глазами, что я ничего не добавляла в еду.
Я не подсыпала орехи в десерт.
Кто знал, что приседания могут спасти жизнь?
Если я выйду из этой передряги целой и невредимой, то запишусь в местный спортзал и буду качать зад, пока он не отвалится. Прекрасная вещь.
В настоящее время я находилась в камере одна. Были свои плюсы у жизни в городе с одним светофором. Например, до неприличия низкий уровень преступности. Офицер Корриган сказал, что мне разрешено сделать один телефонный звонок, желательно тому, кто внесет за меня залог.
– Я знаю ваших маму и папу. – Он натянул ремень на свой расползающийся живот, который пытался вырваться из синей формы. Я стояла за решеткой, глотая каждое его слово. Сейчас было явно не время для пространственных рассуждений. – Я могу помочь вам позвонить, если хотите. Или, может быть, вы хотите позвонить сестре? Я могу организовать и это.
Самое странное, что я не хотела звонить ни маме, ни папе, ни Тринити.
Я хотела позвонить Крузу.
Я предполагала, что после разговора с кем-либо из них мне станет только хуже. И я знала, что они абсолютно точно поверят всему, что им скормят Габриэлла и ее мать.
Меня охватил гнев, когда я подумала о том, что меня подставили и я не виновата, но моя семья все равно мне не поверит.
Что я сделала, чтобы заслужить такое отношение?
– Нет. – Я впилась пальцами в холодные металлические прутья, мои глаза встретились с глазами офицера Корригана. – Я хочу позвонить Крузу Костелло.
– Доктору? – Он уставился на меня.
Нет, художнику эпохи Возрождения.
– Да.
– Вы знаете его номер?
Мои щеки запылали.
– Я не помню его наизусть. Можно мне взять телефонный справочник?
– Конечно, дорогая. Все что угодно.
Через тридцать минут я позвонила Крузу. Он ответил с первого звонка, и я поняла, что он в курсе произошедшего. Вообще-то я была уверена, что все на планете Земля в курсе сложившейся ситуации.
– Теннесси.
– Привет, – ровно сказала я, отчаянно пытаясь не показаться слабачкой и не быть нахалкой. – Извини, что звоню. Я знаю, что мы не разговаривали три дня…
– Залог за тебя был назначен в размере пяти тысяч долларов. Твой отец потянул за ниточки, плюс это твое первое правонарушение, и, честно говоря, все знают, что это чушь собачья.
Я слышала, как он двигается. Дверца его машины захлопнулась. Он уже ехал мне на помощь. Мое сердце забилось от небывалого удовольствия и тепла.
– О. Хорошо. Значит, мой отец знает.
– Он знает.
– Но его здесь нет.
– Он сказал, чтобы ты посидела там ночку и подумала о том, что сделала. – Круз произнес эту фразу с издевкой. Наступила короткая пауза, пока я переваривала услышанное.
– Значит, не все знают, что я невиновна.
– Полагаю, что нет.
– А ты? – спросила я наконец.
– Я знаю, что ты этого не делала, – ровно ответил он.
Спасибо.