Сергей натолкнулся на него, когда бежал в дом, и замер, изумленно глядя на снежную фигуру. Три шара, поставленные один на другой, глупая оранжевая морковка… Но почему-то при взгляде на него не хотелось улыбаться. Наоборот, мороз пошел по коже, будто кто-то запихнул снежок за шиворот.
Черные глаза снеговика казались осмысленными, живыми. Он пялился на Сергея и, кажется, следил за ним взглядом. Мужчина поежился и поспешно поднялся на крыльцо.
– Какого хрена ты его слепила? Заняться больше нечем? – рявкнул он с порога.
Нина улыбнулась своей жалкой улыбочкой.
– О чем ты говоришь, милый? Я не…
– Ага, как же! А кто тогда, если не ты? Садовник зимой не приходит. Или это уборщица развлекается?
– Я не понимаю, о чем ты.
Растерянность Нины выглядела искренней, но сочувствия не вызывала.
– О снеговике, дура! – заорал Сергей, окончательно теряя терпение. – Это третий уже! Вчера на одном месте стоял, сегодня утром чуть не посреди двора торчал, а сейчас возле дома!
Сергей схватил жену за руку и подтащил к двери. Распахнул ее, вытолкнул женщину на веранду. Снеговик стоял, растянув рот в бессмысленной улыбке, уставившись на вывалившихся из дома людей.
– Убедилась?
Нина закивала, большие коровьи глаза наполнились слезами. Сергей втащил ее обратно в дом. Молча прошел в столовую, сел. Жена, стараясь подавить рыдания, выставляла на стол приготовленную еду: блюдо с жареным мясом, тушеные овощи, печеный картофель, зелень. Сергей любил простую и сытную еду, безо всяких выкрутасов. Он ел жадно – проголодался, а жена сидела на другом конце стола перед почти пустой тарелкой.
– Сережа, я не лепила снеговика, – тихо проговорила Нина. – Честное слово. Я их и не люблю. Это Николенька любил.
Николенька. При упоминании этого имени аппетит пропал, и Сергей отшвырнул вилку и нож. Да уж, отсталый братец Нины всегда ждал первого снега, чтобы слепить кособокого монстра. И не унимался до тех пор, пока снег по весне не растает. Тут и там во дворе и в саду всю зиму торчали его уродцы. Сергей успел забыть об этом. Николенька (так называли этого придурка Нина и ее папаша) умер два с половиной года назад.
А через полгода к праотцам отправился и папенька, встретился там с сынулькой-дурачком и дражайшей женушкой, которая умерла, производя это недоразумение на свет божий.
Сергей бросил на стол салфетку, отодвинул стул и вышел из-за стола. Уже через пару часов, лежа в кровати, он подумал о том, что Николеньке нипочем не слепить такого снеговика: ровного, гладкого, как с картинки. Даром что двадцать лет исполнилось, разум и умения, как у пятилетнего.
С этой мыслью Сергей и заснул. Среди ночи проснулся внезапно, и ему пришла на ум одна странность: когда они с Ниной вышли на крыльцо (точнее, он ее туда вывел, как нашкодившего малыша), снеговик смотрел на них. А ведь ранее, когда Сергей шел по дорожке к дому, снежный мальчик стоял лицом к нему и, следовательно, спиной к крыльцу.
«Выходит, он повернул голову?» – спросил Сергей сам себя. Мысль была настолько абсурдной, что даже не пугала, и он снова провалился в сон, а утром не помнил об этом.
Снеговика, кстати, около крыльца не было. Похоже, Нина додумалась его сломать, чтобы не нервировать мужа. И правильно. На работу Сергей отправился в хорошем настроении (сегодня предстояла встреча с Лесей).
– Вернусь поздно, работы много, – небрежно сказал он Нине.
Когда врал жене, совесть его не мучила. Врет – значит, щадит ее чувства, это даже благородно, если подумать. И милосердно. Мог ведь и не утруждаться. Скажи он правду, Нина все равно смотрела бы с собачьей преданностью и винила себя в том, что муж потерял к ней интерес. Такой уж характер. Прилипчивый.
Вернулся Сергей ближе к полуночи, оставленный Ниной ужин есть не стал: они с Лесей заказали обед в ресторане, так что он был сытым во всех отношениях. Принял душ и лег спать. Жена, кажется, уже заснула, лежала тихим холмиком, повернувшись к окну.
Если подумать, все неплохо: она отличная хозяйка, мягкая, послушная. Не надоедает, ни во что не вмешивается. Найти барышню на стороне не составляет никаких проблем. Может, и не стоит…
Сергей оборвал свою мысль.
Стоит, конечно же! Свобода и полная уверенность – вот чего не хватает.
Так что вопрос решенный, дело времени.
Он вытянулся во весь рост и вскоре уже спал.
Выспался отлично, а когда встал, почувствовал аромат блинчиков. Нина отменно их пекла. Была суббота, вставать рано не обязательно, на выходных Сергей решил выспаться. Возможно, он проведет эти два дня дома. Или сходит куда-то с Ниной: нужно поддерживать имидж счастливой семейной пары.
На душе было радостно, Сергей даже пошутил, беседуя с женой за завтраком, и она расцвела от удовольствия, сделавшись почти хорошенькой.
Все изменилось, стоило ему войти в кабинет. Работать Сергей не собирался, но любил посидеть тут, выкурить сигару, глядя в огромное окно.
Окно! Не успел он войти, как увидел это чудище.
– Что за… – дальше последовал поток брани.
Прибежала перепуганная Нина, вскрикнула, попятившись.
За окном стоял, заглядывая в комнату, снеговик. Он был огромный, настоящий великан (окно высокое, довольно далеко от земли). Рот – черная линия, прорисованная углем, – кривился в усмешке, а глаза смотрели злобно, ненавидяще. Сергей готов был поклясться, что проклятый снеговик видит его, наслаждается его паникой, непониманием происходящего.
Именно страх был причиной того, что случилось дальше. Не помня себя от ярости, Сергей набросился на Нину. Они были вместе более пяти лет, и в последнее время ему случалось поднимать на нее руку. Никто, конечно, не знал об этом, да и сам Сергей не считал, что бить женщин – это в порядке вещей, но иногда жена буквально выводила его из себя.
Сейчас он поколотил ее сильнее, чем в предыдущие разы, с трудом остановившись. Был уверен, что не сломал ей ничего, но все же губа Нины была разбита, и лишь вид крови немного остудил его бешенство. Жена лежала на полу, поджав ноги, и тихонько всхлипывала.
Сергей выскочил из кабинета и промчался через весь дом, распахнув входную дверь. Схватил стоявшую в гараже лопату, кинулся к снеговику. Наверное, Нина вчера его слепила, а он не заметил, потому что пришел поздно, в кабинет не заглядывал.
Вчера утром никакого снеговика не было, вспомнилось Сергею, и тут в голову пришла дичайшая мысль. Вдруг снеговик, с того момента, как Сергей видел его в последний раз, шел вдоль стен дома, обходя здание, чтобы в итоге остановиться на противоположной стороне, под окном кабинета?
Он неуклюжий, движется медленно; ему потребовалось бы время, чтобы добраться от дальней стороны двора до его середины, а потом – добрести до крыльца. При мысли о плетущемся куда-то снеговике стало нехорошо. Только в мультике это выглядело бы забавно, а в реальной жизни казалось зловещим.
Ледяное существо без сердца, ведомое злой волей, кружит вокруг дома, подчиняясь неведомой силе… Да еще и растет при этом! Когда Сергей увидел снеговика впервые, тот был маленький, теперь же он смотрел на настоящую громадину одного с собою роста, даже немного выше.
– Ах ты, гад! – крикнул Сергей, стараясь с помощью гнева побороть растущий страх, и замахнулся лопатой, вонзив ее в белый бок.
Снег оказался плотным, но не настолько, чтобы разрушить снеговика было трудно. Спустя несколько минут от снежной фигуры и следа не осталось. Сергей утрамбовал снег. Сплюнул, отбросил лопату.
Нина вышла к нему с заплаканными глазами. На щеке виднелась ссадина, губа опухла. Теперь, когда враг был повержен, ярость Сергея улетучилась, к тому же он устал, а вдобавок было немного стыдно за свою вспышку.
– Я погорячился, – примирительно сказал Сергей. – Свари кофе, будь добра.
Нина удивила. Прямо и твердо поглядела ему в глаза, не бросилась, как обычно, исполнять приказание.
– Я не лепила снеговика, – выговорила она разбитыми губами. – Я никогда, ни разу в жизни не сделала тебе ничего плохого.
«Как будто я тебе делал!» – хотел возмутиться Сергей, но не стал, удивленно глядя на стоящую перед собой женщину, которая невесть почему обрела голос.
Нина отвернулась и ушла в спальню.
Остаток дня они провели порознь. Нина ничего не готовила (впрочем, со вчерашнего дня осталось полно еды, Сергей ведь не обедал, не ужинал). Он не стал возмущаться: не хотел провоцировать новый конфликт. Ничего, Нина отходчивая, не сможет долго дуться на любимого мужа.
Звонила Леся, и он обещал приехать завтра, провести с ней воскресенье. Пусть Нина посидит одна, подумает, поскучает по нему.
Ночью Сергею снился Николенька. Он катал во дворе огромные комья снега, не обращая внимания на сердитые окрики. А когда чаша терпения переполнилась, и Сергей подошел к Николеньке, взял за плечо, развернул к себе, чтобы проучить как следует, то оказалось, что на придурковатом лице вместо глаз горят черные угли, совсем как у огромного Снеговика.
Сергей заорал и проснулся.
Кругом была тьма – непроглядная, плотная.
Неужто проблемы со зрением?! Ведь даже при выключенном свете и плотно задернутых шторах можно что-то разглядеть, когда глаза привыкают к темноте. А сейчас, сколько он ни моргал, сколько ни всматривался, ничего, сплошной мрак.
Сергей пошарил рукой по кровати, но жены рядом не оказалось, и ему стало по-настоящему страшно.
– Нина, – хрипло позвал он. – Что случилось? Почему так темно?
Сергей почти не надеялся, что она отзовется, однако услышал в ответ знакомый голос:
– Мы теперь внутри него.
Нина, очевидно, сидела в кресле.
– Кого? О ком ты? Чего ты несешь?
– Снеговик. Сначала он был снаружи. А сейчас мы внутри.
Сергей оторопел. Она это серьезно?
– Ты хочешь сказать, что наш дом очутился в сугробе? – уточнил он. – Снега выпало много, нас завалило?
Сергей вылез из кровати, потянулся к тумбочке, нашарил выключатель, желая включить ночник, щелкнул – ничего. Электричество, видно, отключилось. Сотовый разрядился.