Тина безучастно посмотрела на экран и выключила сотовый, небрежно бросив его на тумбочку. А после снова улеглась в кровать и закрыла глаза.
Изображенный на картине мужчина протягивал руку, приглашая пойти за собой, и взгляд его обещал, что это будет незабываемое путешествие.
… Лена звонила и звонила. Не получив ответа, обратилась в полицию. Там долго раскачивались, но все же откликнулись.
Квартирная хозяйка попыталась отпереть дверь своим ключом, но у нее ничего не вышло: та была заперта изнутри на задвижку. Лена заплакала, предчувствуя, что их всех ждет. Однако, когда стражи порядка попали в квартиру, взломав дверь, внутри оказалось пусто.
Тела, которое все приготовились увидеть, не было.
– Куда она подевалась? – отчего-то шепотом спросила хозяйка.
Участковый и еще один полицейский обошли квартиру, осмотрели все углы, заглянули в ванную и даже в шкаф, вышли на маленький балкон. Тины нигде не было, как не было и следов борьбы. Крошечная квартирка дышала теплом и покоем; казалось, Тина вышла на минутку и скоро вернется.
Она даже кровать не застелила (явно не готовилась к приему гостей). Уезжать тоже не собиралась: все вещи на своих местах, разряженный телефон покоился на тумбочке, кошелек и карты – в сумке.
– Судя по всему, квартиру девушка не покидала. Но и здесь ее нет, – с умным видом произнес участковый.
Лена еще раз оглядела комнату, точно они могли не заметить спрятавшуюся Тину, и натолкнулась взглядом на уродскую картину, которую подруга невесть зачем притащила и повесила на самое видное место. Лена любила все яркое, светлое, а тут – сплошная темнота и эта зловещая фигура!
Впрочем, почему «фигура»? Силуэтов было два. Лена нахмурилась. В прошлый раз она видела лишь одного человека.
Или все-таки их и тогда было двое, просто она не заметила?
Так и не сумев вспомнить, Лена отвернулась от картины.
Незачем ломать голову. Разве это могло иметь хоть какое-то значение для разгадки тайны исчезновения бедняжки Тины?..
Умертвия
Марине снился кошмар, и она проснулась от собственного вопля.
Ночная рубашка была мокрой от пота, сердце молотом грохотало в груди, тело била мелкая противная дрожь. Едва открыв глаза, Марина уже знала, что не одна: кто-то из них снова явился к ней из небытия. С покорностью обреченного поняла она это по могильному холоду, что растекался по комнате, по гулкой тишине, пожирающей звуки, по животному, сумасшедшему ужасу, который не давал пошевелиться.
Так и есть. В углу комнаты застыла темная фигура. Они всегда выглядели по-разному, неизменным было лишь зловещее уродство. Явившийся этой ночью был высокого роста, почти касался головой потолка. По-обезьяньи длинные руки свешивались вдоль костлявого тела, обряженного в черный балахон. Марина глядела на него, словно загипнотизированная, хотела отвести взгляд, но не могла.
– Смотри на меня! – раздалось не то наяву, не то в воображении. Голос был ликующим и злобным. – Смотри! Я хочу, чтобы ты видела свою смерть.
Существо резко подалось вперед и вскинуло руки, желая ухватить девушку. Марина завизжала и зажмурилась-таки, успев перед этим увидеть, что пальцы адского создания были длинными и узловатыми. Больше она ничего не услышала и не увидела, потому что сознание покинуло ее.
Утром, проснувшись или очнувшись от обморока, Марина заставила себя сползти с кровати. Ее мутило, голова гудела, как колокол, руки тряслись, будто у алкоголика с сильного похмелья.
Как в таком состоянии работать?
Граф, огромный роскошный котище, спрыгнул с кресла, в котором спал, и потерся о ее ноги. Пока кормила кота, умывалась, варила кофе, мерила температуру, немного взбодрилась. На работу идти придется: температуры нет, ничего не болит, а вялость и дурные сны – не настолько веские причины, чтобы ломать рабочий график.
Марина, конечно, знала: никакие это не сны. Но кто поверит, если сказать, что всю последнюю неделю к ней по ночам являются чудовища?
Хорошо еще, что Граф рядом. С ним немного спокойнее: обнимешь, прижмешься, зароешься носом в густую шерсть…
– Вы же вроде видите привидения и всякую нечисть, – укоризненно сказала Марина коту. – Почему не шипишь на них, не защищаешь меня?
Кот поглядел равнодушными зелеными глазами и отвернулся.
Марина поехала на работу на автобусе. Всего две остановки, часто она ходила пешком, это для здоровья полезно, особенно при ее сидячей работе, но сегодня не было сил. Она чувствовала себя разбитой и несчастной, а еще ведь целый день с клиентками общаться, попробуй сделай что-то не так: маникюр – дело тонкое.
Ее салон «Марина» располагался с торца пятиэтажки, в спальном районе. Проходимость, как говорила хозяйка помещения, хорошая, к тому же сарафанное радио работало на славу: Марина делала дизайн ногтей с душой и с выдумкой, подходила к делу аккуратно и творчески, недаром с отличием окончила художественную школу. Запись к ней была на месяц вперед, и около года назад Марина взяла на работу второго мастера.
Сейчас можно было бы передать клиенток коллеге, а самой отдохнуть, но сотрудница находилась в отпуске, поэтому придется как-то справляться. Впрочем, работа всегда отвлекала Марину, главное, чтобы клиентки попались хорошие, без особых придирок.
Привычный ритм и в самом деле успокоил. Время до обеда пролетело быстро, Марине даже удавалось забывать о своих проблемах. А к трем часам пришла Ксюша – приятельница, бывшая одноклассница, которую всегда приятно было повидать, и которая никогда не заказывала вычурный дизайн.
– Ты какая-то неживая сегодня, – заметила Ксюша. – Приболела?
– Спала плохо, – обтекаемо ответила Марина. – Голова тяжелая.
– Я сама плохо сплю, – призналась Ксюша. – Ворочаюсь, ворочаюсь… А знаешь, какое самое верное средство от бессонницы? Муська!
– Муська? – подняла глаза Марина.
– Кошка моя. Я ее беру под бочок, она мурчит и на меня сон наводит, – улыбнулась Ксюша. – Тебе тоже надо завести кошку или кота.
– У меня есть. Временный, правда. Графом зовут.
– А почему он временный?
– Стася попросила у себя подержать. Она на две недели улетела в Италию, а Графа оставить не с кем.
Марина, Ксюша, Стася учились в одном классе, дружили и когда-то жили в одном дворе. Потом судьба разбросала, так вышло, что Марина продолжала общаться и с Ксюшей, и со Стасей, а те между собой отношений не поддерживали.
– Странно, конечно, – фыркнула Ксюша. – Как она кота решилась завести? У нее же аллергия. И вообще она животных не любит.
А ведь верно, вспомнилось Марине, Стася кошек и собак не жаловала. Насчет аллергии Марина забыла или никогда и не знала.
– Люди меняются, – пожала она плечами.
Марина не стала говорить этого Ксюше, чтобы не сплетничать, но ей подумалось, что Стасе было одиноко, требовалось забыть о неудачных отношениях с бывшим мужем. Ситуация там вышла крайне неприятная, вспоминать о ней, а уж тем более рассказывать Ксюше не хотелось.
Подруга давно ушла, после нее пришла и ушла еще одна клиентка. Пора было собираться домой. Впервые в жизни Марина поймала себя на мысли, что идти туда нет никакого желания. Обычно она радовалась возможности побыть дома: прийти вечером, приготовить что-то вкусное (она обожала готовить), поужинать, просматривая что-то в Интернете, почитать на ночь книгу.
Теперь все изменилось. Слова «вечер» и «ночь» наводили ужас, оставаться одной в темноте было страшно. Но куда деваться? К тому же она и не одна: есть еще Граф, которого надо накормить.
Марина вздохнула и вышла из салона.
Возле дома она оказалась, когда уже почти стемнело. Не успела открыть дверь подъезда, как та неожиданно распахнулась, едва не ударив Марину по лбу.
Она отскочила, а мужчина, который не просто вышел, а вывалился из подъезда, похоже, споткнувшись, смущенно забормотал извинения, глядя себе под ноги. Марина узнала его: этот человек жил этажом выше. Его считали странноватым; старушки-болтушки, перемывающие кости жильцам, сидя на лавочке, не стесняясь, называли «чудиком».
Мужчина и вправду был весьма колоритной личностью: кудрявые волосы до плеч, небрежно забранные в хвост, очки в диковинной оправе, нервные движения и явное нежелание общаться с людьми, граничащее с нелюдимостью. Марина слышала, что он ученый, а им положено быть не от мира сего.
– Ничего страшного, – приветливо отозвалась Марина и хотела зайти в подъезд, но «чокнутый профессор» поднял на нее глаза и уставился так, словно перед ним был призрак. Губы его кривились, он хотел сказать что-то, но у него не получалось.
Так и стоял, прижимая к груди коричневую кожаную папку, глядя на Марину круглыми, как у филина, глазами.
– В чем дело? – спросила она. – Вам плохо?
– Умертвия, – наконец выдавил он. – Почему вы ими отмечены?
Тут уж пришла очередь Марины вытаращить глаза.
– Отмечена? О чем это вы?
– Вы в опасности, понимаете? В большой опасности! – вскричал мужчина.
Марина рассердилась. Без того тошно, еще этот тип беду накликает!
– Вы бы следили за тем, что говорите! Я же…
– Простите! – Он смешно мотнул головой, будто отгоняя муху. – Я не должен был.
Сосед круто развернулся и кинулся прочь, еще раз извинившись на ходу. Марина в полном смятении поплелась в свою квартиру.
Граф встречал ее возле двери. Вился вокруг, громко мяукая и припадая на одну лапу: она у него была искривлена от рождения.
– Сейчас, сейчас. Погоди, дай хоть разуться, – проворчала Марина. – Ты, кажется, меня готов слопать.
Кот ел, а Марина смотрела на него и думала, что у нее аппетита нет. Она чувствовала усталость, но боялась ложиться спать, поскольку знала: среди ночи непременно проснется и поймет, что они снова явились.
Кто? Зачем? Марина понятия не имела, она никогда не верила в мистику и потустороннее. Только как не верить, если собственными глазами видишь доказательства?
Зазвонил телефон. Стася. Она звонила регулярно, справлялась о своем любимце.