Альенде – великолепный пример изречения «если не получилось с первого раза – попробуй еще». Он и попробовал в 1964 году, проиграв в третий раз. Но в 1970 году, в четвертый раз, ему наконец повезло. Несмотря на то, что он набрал 36,6 процента голосов, всего лишь на 1,5 процента больше своего давнего соперника Алессандри, конгресс утвердил его президентом при поддержке Христианско-демократической партии, кандидат которой занял третье место в президентской гонке. В 1970 году Альенде возглавил новую коалицию левых сил под названием «Народное единство» (U. P.), что немного иронично в свете дальнейших событий, и решил направить Чили по пути построения социализма.
В этом отношении в чилийском обществе не было согласия, но Альенде пришел к власти на волне, поднятой тайным голосованием и социальными переменами, происходившими по сценарию Красной королевы. Например, в 1958 году, помимо введения тайного голосования, была легализована и Коммунистическая партия, вошедшая во FRAP, а затем и в U. P. Кроме того, регистрация избирателей стала обязательной и за отказ регистрироваться грозило тюремное заключение. Это значительно увеличило электоральную базу – с 1,25 миллиона человек в 1960 году до 2,84 миллиона человек в 1971 году, когда право голоса наконец-то получили и неграмотные. Правительство христианских демократов Эдуардо Фрея, пришедшее к власти отчасти в ответ на эти перемены, не только проводило различные реформы, включая перераспределение земли, но и в целом укрепляло общество. Также в 1961 году президент США Джон Ф. Кеннеди утвердил план «Альянс ради прогресса». В своей речи 13 марта того же года Кеннеди заявил:
Мы предлагаем полностью революционизировать обе Америки и построить полушарие, где все могут надеяться на достойные стандарты жизни и где все будут жить честно и свободно. Для достижения этой цели материальный прогресс должен сопровождаться политической свободой… Давайте снова превратим Американский континент в огромный плавильный котел революционных идей и усилий, отдавая дань уважения творческой энергии свободных мужчин и женщин, показывающих пример всему миру, что свобода и прогресс могут идти рука об руку. Давайте снова пробудим нашу американскую революцию, пока она не возглавит борьбу людей по всему свету.
Частое использование слов «революция» и «революционный» довольно иронично в этом контексте, поскольку «Альянс ради прогресса» отчасти задумывался как план по предотвращению социалистических революций на континенте и возник как реакция правительства США на Кубинскую революцию. (Другой реакцией стала военная высадка в Заливе свиней на Кубе месяцем спустя.) Этот план предусматривал проведение земельных реформ, которым предстояло преобразовать Латинскую Америку. Как выразился Кеннеди, предполагалось, что Альянс «удовлетворит основные потребности американцев в доме, работе и земле, здравоохранении и образовании – techo, trabajo y tierra, salud y escuela».
Совсем неудивительно, что tierra (земля) была предметом первоочередной заботы для многих инкилино, только что получивших новые политические права. Это, а также тот факт, что этим вопросом теперь активно заинтересовались Соединенные Штаты, и поставило в 1964 году земельную реформу в список первоочередных задач. В 1967 году Фрей начал аграрную реформу с целью перераспределения земель и экспроприации ферм, эквивалентных по площади 80 гектарам в долине Майпо. (Это означало, что в местах, где земля ниже по качеству, площадь ферм могла превышать указанный размер.) В ожидании реформ образовалось около 200 сельских союзов, на тот момент незаконных и легализованных в том же наборе законопроектов. В 1970 году таких союзов насчитывалось около 500. Также наблюдалось увеличение рабочих забастовок – с 88 тысяч в 1960 году до 275 тысяч в 1969 году.
Очередной иллюстрацией эффекта Красной королевы в действии служит то, что в ответ на такую общественную мобилизацию Фрей не просто инициировал земельную реформу, он также и увеличил способность государства. В частности, Фрей пытался сократить политику клиентелизма, благодаря которой некоторые политические деятели получали поддержку, почти ничего не делая для населения, которому они должны были предоставлять услуги. Он делал это различными способами – например, пользуясь правом постатейного вето для устранения «общих расходов» из программ финансирования, представляющих интерес только для конкретных кругов, а также сокращая возможности конгрессменов влиять на общественные работы и на зарплаты. Также уменьшилась юрисдикция конгресса и сената в сфере бюджета.
Что касается повестки Альенде, то на пути ее осуществления возникли значительные помехи. Например, он не получил большинства в конгрессе. Его даже выбрали президентом только благодаря христианским демократам, которые проголосовали за него после того, как он согласился внести в конституцию «статут о гарантиях», добавлявших к конституции 1925 года целый ряд новых прав личности. Эти поправки многое говорят о страхах и обеспокоенности христианских демократов и других политических сил. В одном положении говорится: «не допускается считать преступлением поддержку и распространение каких бы то ни было политических идей». В других отражен страх перед тем, что образовательной системой могут воспользоваться как средством пропаганды – например, в положении о том, что «образование, предоставляемое посредством национальной системы должно быть демократическим, плюралистическим и не отражающим официальную ориентацию какой-либо партии. Реформы системы образования также должны осуществляться демократически, после свободного обсуждения в компетентных органах с плюралистическим составом». Другие положения отражают опасение по поводу военизированных группировок. В одном говорится: «Право создавать вооруженные формирования имеют исключительно вооруженные силы и карабинеры – институты, в основе своей профессиональные, иерархичные, дисциплинированные, исполняющие приказы и не принимающие участия в обсуждении политики. Положения о таких институтах могут быть закреплены только на основании закона».
Получив власть, Альенде приступил к исполнению своего плана. Он включал в себя усиление земельной реформы и экспроприации, а также создание рабочих кооперативов. Также у него были планы обширной национализации промышленности. Другие аспекты его экономической политики подразумевали большое повышение зарплаты рабочих. Некоторые пункты, такие как повышение зарплаты государственным служащим, можно было легко выполнить посредством президентских указов. Но другие требовали согласия со стороны конгресса. На что пошел бы Альенде, не получив такого согласия? Стал бы действовать вне конституции? Именно это и должен был предотвратить «статут», но кто будет гарантировать его исполнение? В марте 1971 года Альенде дал интервью французскому философу-марксисту Режису Дебре. В ходе беседы Дебре заметил: «У вас… есть исполнительная власть. Но не законодательная, не судебная и не репрессивный аппарат. Эти законы и институты не были созданы для пролетариата; конституция была составлена буржуазией для ее собственных целей». Альенде ответил:
Очевидно, что вы правы, но послушайте, мы в конечном итоге все это получим. Что мы говорили в ходе избирательной кампании? Мы говорили, что трудно победить на выборах, но не невозможно, а стадия между победой и обретением контроля над правительством будет трудной; еще труднее проложить новую дорогу, чилийский путь для Чили, направить усилия чилийцев на службу нашей стране. И мы сказали, что воспользуемся положениями текущей конституции, чтобы проложить путь для новой, народной конституции. Почему? Потому что мы можем сделать это в Чили. Мы представляем проект, а конгресс его отвергает; тогда мы проводим плебисцит.
Итак, Альенде считал, что в Чили можно построить социализм конституционными методами. Даже если ему недоставало законодательного большинства, он в целях исполнения задуманного проекта предполагал обратиться напрямую к народу посредством плебисцита. Как именно сработал бы этот план, неясно, ведь на выборах Альенде получил лишь 36,6 процента голосов. Когда Дебре надавил на него, Альенде сказал:
Мы побеждаем по их правилам игры. Наша тактика была верной, а их – неверной. Но я сказал народу: с 3 сентября по 4 ноября Чили содрогнется сильнее, чем футбольный мяч под ударом Пеле.
Если сам Альенде и верил в то, что способен привести Чили к социализму конституционными методами, многие в его коалиции не вверили в это, и Альенде не мог их контролировать. Группы рабочих захватывали фермы и заводы, игнорируя законы, а правительство задним числом подтверждало эти захваты. Земельная реформа и национализация приняли хаотический характер. Как писала газета «Эль Меркурио» в редакционной статье в 1972 году, «ни президент республики Сальвадор Альенде, ни партии “Народного единства”… даже отдаленно не верят, в то, что репрессивные меры могут воспрепятствовать группам рабочих, крестьян и студентов нарушать законы». Такие группы прекрасно понимали это и продолжали пользоваться сложившейся обстановкой. Эти действия все чаще оправдывались тем, что имеющиеся политические институты созданы противниками «Народного единства» и, следовательно, предназначены для сохранения статуса-кво – того самого прежнего положения, которое «Народное единство» и было намерено изменить. Перед нами снова пример эффекта Красной королевы с нулевой суммой, радикально отличающегося от того, который мы наблюдали в Древней Греции или в Соединенных Штатах. В итоге чилийская политика стала еще более поляризованной. Генеральный ревизор осудил поляризацию политики, заявив на пресс-конференции, что институты, подобные его институту, «не революционные и не реакционные». Необходим был компромисс, но никто не желал идти на компромиссы. Сенатор от Социалистической партии Карлос Альтамирано говорил:
Есть такие, кто делает вид, будто настаивает на «демократическом диалоге» с христианскими демократами. Как социалисты, мы заявляем, что такой диалог возможен только с теми силами, которые четко выступают против эксплуататоров и капитализма. Мы поощряем и будем развивать диалоги на уровне масс со всеми рабочими, вне зависимости от того, наши они сторонники или нет, но мы отвергаем диалоги с реакционными и контрреволюционными лидерами и партиями.