В 1997 году правительство АНК сформировало комиссию BEE под руководством Сирила Рамафосы (впоследствии ставшего четвертым президентом ЮАР после отмены апартеида). Начиная с предоставления доклада комиссией BEE в 2001 году правительство не только институционализировало передачу активов, но и значительно расширило программу BEE, чтобы она охватывала «сферы развития людских ресурсов, равенства в трудоустройстве, развития предприятий, предоставления привилегий, а также инвестиций, собственности и контроля над предприятиями и экономическими активами». Комиссии также был поставлен ряд конкретных целей, которых южноафриканская экономика должна была достичь за десять лет. Среди прочих важных целей было возвращение по крайней мере 30 процентов продуктивной земли чернокожим фермерам и коллективным организациям, увеличение участия чернокожего населения в экономике до 25 процентов и увеличение до 25 процентов количества представленных на JSE акций в распоряжении чернокожих. Кроме того, комиссия определила цель довести до 40 процентов долю членов совета директоров и исполнительных директоров в представленных на JSE компаний, до 50 процентов долю предоставления государственных поставок компаниям с чернокожими владельцами, до 30 процентов долю поставок частного сектора компаниям с чернокожими владельцами и до 40 процентов долю черных руководящих сотрудников в частном секторе; кроме того были приняты рекомендации, согласно которым компании с чернокожими владельцами должны составлять 50 процентов получателей кредитов со стороны государственных финансовых институтов, участвовать в 30 процентах государственных контрактов и концессий и получать 40 процентов государственных инвестиций в частный сектор.
После доклада BEE ряд секторов промышленности, ожидавших изменения законодательства, принял свои постановления, и первым среди них горнодобывающий сектор, в начале 2002 года распорядившийся к 2010 году довести долю компаний с чернокожими владельцами до 25 процентов. Это вызвало большой переполох. Когда в прессу просочились черновики предписаний, в которых фигурировали цифры в 51 процент за десять лет, акции на JSE обрушились. В последующие полгода наблюдался отток капитала в 1,5 миллиарда рандов (около 250 миллионов долларов США). В ходе последующих переговоров были приняты документы, согласно которым доля компаний с чернокожими владельцами должна была увеличиться до 15 процентов за пять лет и до 26 процентов за десять лет. Горнодобывающая индустрия также согласилась выделить 100 миллиардов рандов на финансирование этого перехода. Кульминацией программы BEE стал Закон о широкомасштабном расширении прав чернокожего населения в экономике, подписанный президентом Мбеки в январе 2004 года. Закон уполномочивал министра торговли и промышленности устанавливать кодексы добросовестной практики в соответствии с программой BEE и следить за их реализацией. По существу, если какая-либо компания хотела получить государственный контракт или обновить лицензию, она должна была доказать, что исполняет рекомендации BEE.
Южноафриканский экономист и социолог Моелетси Мбеки, брат президента Табо Мбеки, назвал BEE «дьявольским союзом»:
Южноафриканскую политическую элиту подталкивают преследовать цели BEE супербогачи, стремящиеся получить политические привилегии от государства с целью 1) экстернализировать свои активы, сменив основную площадку своих корпораций с Йоханнесбургской фондовой биржи на Лондонскую фондовую биржу; 2) первыми ухватить лакомый кусок правительственных контрактов и 3) обеспечить себе право голоса для определения экономической политики на самом высоком уровне.
Дьявольский ли был этот союз или нет, но он сыграл существенную роль в переходе ЮАР в коридор. Он не только установил близкие отношения между промышленниками и прежде лишенными политической власти сегментами общества, он также предоставил гарантии бизнесу в том, что руководство АНК и средний чернокожий класс, получивший теперь свою долю в экономике, не будут настолько заинтересованы в экспроприации активов и богатства белых. Принятая в 1993 году временная конституция успокоила белых южноамериканцев тем, что закрепила билль о правах, а также разнообразные другие ограничения, затрудняющие подавление белого меньшинства со стороны АНК. Также важную роль сыграла учрежденная в 1995 году Комиссия по установлению истины и примирению, предоставившая широкую амнистию осужденным, в том числе и по обвинению в нарушении прав человека, которые доказали и предоставили свидетельства, что их действия были политически мотивированными. Это был сигнал, что вернувшее себе политические права черное большинство под руководством АНК не будет стремиться отомстить белым.
Но отношений и гарантий недостаточно, если между партнерами коалиции нет доверия, и здесь важное значение имеют символические жесты, свидетельствующие о компромиссах. Здесь и сыграли свою критическую роль лидерские качества Нельсона Манделы. Один из знаменательных эпизодов произошел 24 июня 1995 года, в день финала проводимого в ЮАР чемпионата мира по регби 1995 года. Национальной сборной ЮАР «Спрингбокс» тогда впервые позволили выступать после отмены объявленного режиму апартеида международного бойкота, и ей предстояло провести решающий матч со всеобщими фаворитами – новозеландской командой «Олл Блэкс». Команду «Спрингбокс» ассоциировали с апартеидом, и на их форме был изображен символ африканеров, столь ненавидимый чернокожим населением. Все думали только о том, как президент новой, избавившейся от апартеида Южной Африки исполнит свои обязанности главы государства в этот день. Как оказалось, он справился блестяще. Нельсон Мандела, продолжая свою политику преодоления злобы и недоверия и примирения между черным большинством и белым меньшинством, появился на публике облаченный в регбийку «Спрингбоков» с номером шесть капитана сборной, Франсуа Пиенара. Присутствовавшие на стадионе шестьдесят три тысячи болельщиков, шестьдесят две тысячи из которых были белыми и преимущественно африканерами, едва поверили своим глазам. Возможно, вдохновленные великодушным жестом Манделы, «Спрингбоки» вопреки всем ожиданиям вырвали победный гол в дополнительное время. Когда Пиенара спросили, каково это – иметь сильную поддержку 63 тысяч человек, он ответил: «У нас сегодня была поддержка не 63 тысяч южноафриканцев. У нас была поддержка 42 миллионов». Вручая кубок Пиенару (как это показано на фотографии на вкладке), Мандела сказал:
Благодарю вас за все, что вы сделали для нашей страны.
Пиенар, нисколько не смутившись, ответил:
Мистер президент, это ничто по сравнению с тем, что для нашей страны сделали вы.
Двери в коридор
Итак, мы рассмотрели роль, которую сыграла коалиция при поддержке АНК в переходе Южной Африки в коридор. Второй критический фактор – это положение страны относительно коридора.
Единственный способ достичь устойчивой свободы – это перейти в коридор и создать баланс, необходимый для строительства Обузданного Левиафана. Свобода не может процветать ни без государства, ни под игом Деспотического Левиафана. Но нет универсального способа постройки Обузданного Левиафана, как нет и единственных дверей в коридор. Перспективы каждой страны определяются ее уникальной историей, типами коалиций и возможными компромиссами, а также точным балансом власти между государством и обществом. Например, для Отсутствующего, Деспотического или Бумажного Левиафана существуют очень разные возможные пути, ведущие в коридор, как показано на схеме 6.
Нациям с Деспотическим Левиафаном легче всего войти в коридор, укрепляя свои общества (или разрабатывая новые способы сдерживания и ослабления своих государств), как это показывает на схеме стрелка, обозначенная как Путь 1. Такова была ситуация в Южной Африке, в которой доминировала мощная белая экономическая элита и где существовали одни из самых эффективных государственных институтов на континенте. Проблема ЮАР заключалась в необходимости мобилизации общества и в обретении им способности состязаться с властью, что и достигли АНК и движение чернокожих рабочих.
Но такая проблема не стоит перед обществом с Отсутствующим Левиафаном; дальнейшее укрепление общества и ослабление государства только ухудшат ситуацию. Путь 2 на схеме направлен в направлении другого из возможных входов в коридор – в данном случае в сторону усиления государства.
Наконец, государства, находящиеся в нижнем левом углу, к которым принадлежат многие Бумажные Левиафаны, а также общества вроде народности тив с ограниченной государственной способностью и без институционализированных способов проявления силы со стороны обществ, сталкиваются с еще более сложной ситуацией. Эти страны не могут войти в коридор либо усилив власть государства, либо усилив власть общества по отдельности, потому что поблизости от них нет коридора. Для вхождения в коридор они должны одновременно усиливать способность своего государства и способность своего общества, как это демонстрирует Путь 3. Один из способов такого перехода, как мы обсудим ниже, – воспользоваться мобилизационным эффектом, описанным в главе 11, то есть позволив обществу стать сильнее в ответ на усиление способности государства и наоборот.
Теперь мы обсудим, как работают эти разные пути, какого типа коалиции и компромиссы необходимы для поддержания движения в сторону коридора и как двери в коридор закрываются, когда такие коалиции невозможно сформировать.
Схема 6. Двери в коридор
Строительство на железной клетке
Южная Африка – пример Пути 1, когда основной конфликт представляет собой противостояние общества, представленного в данном случае черным большинством страны, и экономических элит, контролирующих институты государства. Состав элит и характер их власти может сильно отличаться в других Деспотических Левиафанах с важными последствиями для типа коалиции, которую нужно будет сформировать на Пути 1. В Японии начала ХХ века, как и во многих других обществах, наиболее влиятельными элементами в элите были высокопоставленные бюрократы (чиновники) и военные офицеры, даже если компанию им желали составить и представители большого бизнеса. Япония сделала поворот в сторону большего деспотизма, построив в начале ХХ века свою версию «железной клетки» на основе растущего влияния военных, верхние эшелоны которых серьезно противостояли любым попыткам отойти от политики с доминированием элиты. Эти группы возвышались над обществом благодаря своему контролю над армией и флотом, близости к императору и чиновникам вокруг него и принятой на вооружение политической философии