емой Бетейем деревне такой кастой были «каллы» – джати из варны шудр. Они стали наиболее влиятельной группой не только благодаря своей численности. Как пишет Бетей, это произошло еще и потому, что
каллы имеют традицию насилия, отчего ади-дравиды остерегаются бросать вызов их авторитету.
Термин «ади-дравиды» («изначальные дравиды») используется в Тамилнаде в качестве ярлыка для далитов. Этот термин распространился в начале ХХ века как способ дестигматизации общины париев, группы неприкасаемых. От названия этой группы произошло слово «пария», обозначающее нежелательного человека, отверженного или бесправного. Дравиды были первой народностью, заселившей Южную Индию до миграции индоарийских племен, которая, по всей видимости, проходила несколькими волнами. Термин «изначальные дравиды» был призван повысить их статус.
Такой антагонизм между тем, что индийский социолог М. Н. Шринивас называл «доминирующей кастой» деревни и далитами, широко распространен и часто осложняется насилием. Организация Human Rights Watch изучала его в Тамилнаде в контексте противостояния между далитами и другой джати шудр, тхеварами. Как выразился один опрошенный:
Тхевары противостоят далитам. Сами они не очень развитая община. Они землевладельцы, но не крупные. Они не очень хорошо образованны, но нанимают на работу далитов.
Так что имеются экономические причины держать далитов под контролем, но организация Human Rights Watch выявила еще более обширную систему иерархии и доминирования. Как поведал ее представителям один тхеварский политик, совершенно без капли иронии,
в прошлом, лет двадцать – тридцать назад, хариджам [далитам] нравился их статус «неприкасаемых». В прошлом женщинам нравилось, когда их угнетают мужчины… Большинству далитских женщин нравится вступать в отношения с мужчинами тхеварами. Мин нравится, что мужчины из общины тхеваров берут их в любовницы. Они делают это вовсе не силой. Все, что делают с далитами, делают без применения силы. Поэтому они и не реагируют. Они не могут позволить себе отреагировать, мы же даем им работу и защищаем… Без далитов мы бы не прожили. Мы хотим, чтобы кто-то работал на полях. Мы землевладельцы. Без них мы не смогли бы обрабатывать землю или пасти скот. Но далитские женщины вступают в отношения с мужчинами тхеварами не из-за экономической зависимости. Она этого хочет. Он ей это разрешает. Если у него есть власть, то она сильнее привязывается к землевладельцу.
Такие отношения доминирования не только полностью уничтожают всякие представления о свободе, но и отравляют местные политические институты. Предполагается, что часть мест в панчаяте зарезервирована за далитами. Такое резервирование бросило вызов прежней гегемонии доминирующих каст. В 1996 году в деревне Малаваламу в Тамилнаде большинство представителей местных каст, включая тхеваров, дали понять, что не позволят войти в панчаят ни одному из далитов. Статья в Times of India сообщала, что «они предупредили, что те потеряют работу на полях и им не позволят пасти скот или брать воду из колодцев на земле пата [неиспользуемой], принадлежащей высшим кастам». Выборы были запланированы на октябрь, но из-за угроз их пришлось отменить, потому что все кандидаты из далитов взяли самоотвод. В феврале далит Муругесан осмелился выставить свою кандидатуру. Поскольку доминирующие касты бойкотировали выборы, он выиграл. После этого на Муругесана посыпались многочисленные угрозы, а в июне 1997 года он был убит. Как вспоминает очевидец,
их было человек сорок. Все тхевары. Они закололи Муругесана ножом, в правый бок живота. Нож был очень длинным. Рамар [лидер нападавших] сидел в автобусе и отдавал приказы тхеварам перебить всех париев. Из двенадцати шестерых убили на месте. Остальных шестерых затащили в автобус и закололи их по пути секачами футов шести длиной… Пять тхеваров вынесли Муругесана из автобуса, положили его на землю и отрубили голову, а потом выкинули ее через полкилометра.
После этой резни вмешались власти и позволили пятерым далитским женщинам получить места в панчаяте. В ответ тхевары уволили далитов-работников и не давали другим нанимать их. Далитские дети боялись ходить в школу. Одна из избранных женщин рассказывала представителям Human Rights Watch:
Офис находится в зоне касты индуистов. Меня туда не пускают. Поэтому нам приходится проводить собрания в нашей телевизионной комнате; это как бы импровизированный офис. Они до сих пор угрожают нам. Они следят за мной… если избранная женщина из далитов войдет туда, представители высших каст набросятся на нее. Если женщины настаивают на том, чтобы войти, их бьют. Меня охраняет один полицейский. У него есть пистолет, но он держит его в сумке… Все парализовано.
В другой тамильской деревне женщина по имени Велудавур рассказала представителям Human Rights Watch о широко распространенном сексуальном насилии по отношению к далитским женщинам:
В деревне тхевары вошли в дом и изнасиловали далитских женщин. Они принуждали их к соитию силой. Мой муж умер, поэтому, если бы я осталась там, то же произошло бы и со мной… Я оставила все свои земли. Такова обычная участь тех, над кем доминируют.
Экономика в кастовой клетке
Даже если далиты и находятся на самом дне кастовой системы, разделяющей людей в социальном и экономическом смыслах, то можно было бы усомниться в том, что такая древняя иерархия может быть настолько жесткой, чтобы определять род занятий людей в недавние времена. Кто бы настаивал на исполнении этих норм? Но мы уже видели, как нормы требуют насилия и даже поощряют на убийства тех, кто нарушает их. Могли бы такие нормы создать прочные связи между именем человека, его кастой и его занятием?
Первым, кто систематически исследовал этот вопрос, был британский колониальный администратор Э. А. Г. Блант, опубликовавший в 1931 году книгу «Кастовая система Северной Индии». Воспользовавшись данными о кастах и родах деятельности британских переписей, Блант оценил степень, в какой представители различных джати занимались традиционным для них родом деятельности. Сначала он поделил различные джати на двенадцать широких категорий, начиная с земледелия и выпаса скота, разнорабочих, ученых профессий и вплоть до торговли и производства, поставщиков продуктов и напитков, и даже нищих. Внутри этих широких классов он выделил более специализированные виды деятельности. Например, в земледелии были те, кто выращивал цветы и овощи, мак и водяные орехи. В число ученых профессий входили астрологи, писари и священники из числа брахманов. В торговле и производстве Блант выделил тридцать пять различных занятий, закрепленных за одной из джати. Например, представители джати лохар были кузнецами, джати сонар – ювелирами, а джати паси изготавливали пальмовое вино «тодди». Очевидно, что земледелие было самым распространенным занятием – им занимались 90 процентов представителей всех каст в этой категории. И все же оно не такое интересное, как другие, потом что это наиболее общее занятие, не считая выращивание водных орехов. Более поражают результаты конкретных занятий. Блант обнаружил, что 75 процентов представителей метельщиков занимались профессией своей касты, как и 75 процентов ювелиров (из касты сонарров), 60 процентов кондитеров и поджаривателей зерна, 60 процентов цирюльников и водовозов, 50 процентов плотников, ткачей, маслобоев и гончаров.
Но такое разделение не значит, что разные касты автономны. Они связаны системой «джаджмани», подразумевающей целую сеть услуг, которые представители разных каст оказывают друг другу. Внешне она похожа на взаимный обмен равноценными дарами, хотя дары некоторых ценнее даров других. Первое подробное описание этой системы составил миссионер Уильям Уайзер в 1930-х годах в Каримпуре – поселении на севере Индии, неподалеку от слияния рек Ганга и Джамны в штате Уттар-Прадеш. Впоследствии Уайзер и его жена Шарлотта написали целое этнографическое исследование о Каримпуре, отметив ключевое влияние доминирующей группы:
Лидеры нашей деревни настолько уверены в своей власти, что даже не пытаются показывать этого. Случайный гость почти не отличит их от других крестьян… И все же когда кто-то из них появляется среди людей прислуживающей касты, то в каждом слове и жесте последних проскальзывают уважение и страх. Прислуживающие давно поняли, что пока их подчиненное положение не обсуждается, то направляющая их рука покоится на них мягко. Но в случае каких-то шагов к независимости или хотя бы безразличию с их стороны отеческое прикосновение становится зажимом душителя… в каждом аспекте жизни лидеры подчиняют жителей деревни себе. Их благорасположение означает достаток, а неодобрение – крах.
Всего в Каримпуре было 754 человека в 161 семье. 41 семья принадлежала к брахманам, а всего Уайзер перечислил 24 разные джати: 2 типа брахманов, 2 типа кшатриев, 12 различных джати шудр и 8 категорий неприкасаемых. Он составил сложную схему типичных услуг, которые разные джати предоставляли друг другу. Начнем с брахманов. В принципе брахманы были жрецами, следившими за исполнением религиозных потребностей остальных каст. Наиболее престижные брахманские семьи исполняли ритуалы только для других брахманских семей или для еще более высокопоставленной семьи за пределами деревни. Другие брахманские семьи исполняли ритуалы для кшатриев и шудр. Брахманам принадлежало большинство земли в деревне, и другие касты были обязаны предоставлять им услуги. Так, например, плотник из джати бархаи должен был вынимать и затачивать лезвия плуга раз или два в неделю. В сезон сбора урожая он должен был следить за остротой серпов и обновлять рукояти по мере необходимости. Если ломалась повозка, то он должен был чинить ее, а также выполнять другие задачи, связанные с его профессией. Представители других каст, такие как работники по металлу, цирюльники, водоносы и гончары, выполняли схожие установленные задачи для разных людей. В обмен они получали заранее определенную плату, обычно натурой и от каждой касты свою. Так, брахман предоставлял плотнику и работнику по металлу 10,5 фунта зерна в каждый сезон за каждый плуг, которым владел. Небрахманы предоставляли 14 фунтов зерна за плуг. Такое различие в нормах наблюдалось даже там, где существовали и денежные платежи. Так, например, портной получал за одинаковый кусок ткани от брахмана половину того, что заплатил бы небрахман. Брахман покупал молоко наполовину дешевле, чем небрахманы. Определенная часть земли деревни была закреплена за высшими кастами; больше всего получали брахманы, но земля также выделялась плотнику, метельщику, маслобою, портному и стирщику. Самые обременительные работы выполнялись на землях брахманов, которые семьи из низших каст должны были обрабатывать за определенное вознаграждение.