Эффектной иллюстрацией того, к чему приводит отсутствие правил и бюрократических процедур, служит история Самуэля Морено, избранного мэром столицы Боготы в 2008 году. Оказавшись у власти, Морено создал «теневое правительство» Боготы, которое делегировал своему брату Ивану. Иван создал то, что колумбийцы теперь называют «контрактной каруселью», и заведовал раздачей всех контрактов для города. Братья использовали эту систему для получения взяток, составлявших иногда до половины стоимости контракта. Для сокрытия незаконной деятельности они часто встречались в Майами, отправляясь туда на частном самолете. Братья разработали свой жаргон: их доля в контракте называлась «укусом» – «мордида», – с этим словом мы уже встречались в Главе 9, когда описывали Гватемалу. Настоящей жемчужиной в коллекции «укусов» стал контракт на создание интегрированной транспортной системы города, которая ежедневно пропускает через себя миллионы человек. Доля братьев Морено составляла восемь песо за пассажира. На этом они не остановились. Они присваивали себе все, что только можно было присвоить. Они по своему усмотрению распределяли контракты на оказание услуг скорой помощи, и их приспешники забирали себе половину выделенных средств. Получить контракт без выплаты «укуса» было невозможно, и к тому же братья обвиняли таких претендентов в жадности. На постройку моста, который должен был связать 9-й квартал с 94-й улицей и разрешить проблему пробок в Боготе, было выделено 45 миллиардов песо (15 миллионов долларов США). Строительные работы так и не начались, а деньги исчезли. Никто точно не знает, сколько в общей сложности получили братья; по некоторым оценкам, их накопления могли достигать 500 миллионов долларов.
Самюэль Морено – далеко не посторонний в колумбийской политике. Его дед, Густаво Рохас Пинилья, в 1950-х годах был военным диктатором, а в 1960-х годах попытался показать себя демократом. Как и Морено, представители политической элиты Колумбии воспринимают государственный бюджет как средство пополнения своего личного благосостояния. При любой возможности они рады поживиться и за счет земли.
Огромное количество земли в сельских районах Колумбии официально считается «бальдио», то есть пустошью, и ею владеет правительство. Исследование Джеймса Робинсона показывает, как начиная с XIX века колумбийское правительство принимало множество законов, предполагающих распределение земли и наделение правом собственности на нее. Закон 160, принятый в 1994 году, утверждает, что прожившие на бальдио пять лет или более, могут подавать прошение в Институт аграрной реформы INCORA (Instituto Colombiano de Reforma Agraria) на получение права собственности на занимаемую землю. Такая передача допускается только для безземельных граждан. Предполагается, что приоритет имеют бедняки или беженцы, а размеры участка ограничены «семейной сельскохозяйственной единицей» (Unidad Agrícola Familiar) – то есть участком, на котором, согласно INCORA, может «проживать с достоинством» одна семья. Но оказалось, что этой системой легко злоупотребить, если обладать нужными связями, особенно если это связи с юридическими фирмами из Боготы, доведшими жонглирование законом и его нарушение до настоящего искусства. Примером тому служит скандальный случай с сахарной компанией «Риопайла-Кастилья» из департамента Валье-дель-Каука. В 2010 году компания с помощью юридической фирмы «Бригард и Уррутия» создала двадцать семь анонимных простых обществ. Эти общества приобрели в восточном департаменте Вичада 42 участка бальдио общей площадью в 35 000 гектаров, предназначенных для бедняков и беженцев, но в результате всем завладела «Риопайла». Похожие схемы позволили Луису Карлосу Сарименто, богатейшему человеку Колумбии, приобрести для себя 16 000 гектаров «бальдио». Когда журналисты поинтересовались, как уважаемая юридическая фирма может быть посредником в таком вопиющем нарушении закона, юрист из «Бригард и Уррутия» заявил:
Закон в данном случае подлежит интерпретации. Здесь нет черно-белого решения.
Фрагментированная, неэффективная природа Бумажного Левиафана имеет важные последствия для свободы, в частности для контроля над насилием. Макс Вебер определял государство, как «человеческую общность, которая (успешно) устанавливает монополию на законное использование физической силы на определенной территории». Вследствие способа, каким Бумажный Левиафан применяет свою власть, он не может обладать такой монополией на физическую силу, законно ее использование или нет. Колумбия также служит иллюстрацией разрушающих последствий отсутствия монополии на насилие со стороны государства.
В своем исследовании Колумбии Джеймс Робинсон вместе со своими соавторами Марией Анхелией Баутиста и Хуаном Себастьяном Галаном описал, как в 1977 году Рамон Исаса, бывший солдат и фермер, основал отряд под названием «Стрелки из ружья». У Исасы была ферма в муниципалитете Пуэрто-Триунфо на востоке департамента Антьокия (см. карту 14). В судебных документах отмечено, что в середине 1970-х марксистская вооруженная группировка ФАРК (Революционные вооруженные силы Колумбии) создала новый фронт в этом районе и проводила политику «обложения налогами» местных фермеров и экспроприации их скота. В 1977 году Исаса купил десять ружей, что и дало название его отряду. Вместе со своими сторонниками он устраивал засады на членов ФАРК, убивал их и присваивал их оружие. К 2000 году «Стрелки из ружей» сменили свое название на «Крестьянские силы самообороны Магдалены-Медиа», получали снабжение со стороны землевладельцев и расширили свои операции на шесть фронтов. Один фронт возглавлял зять Исасы Луис Эдуардо Сулуага (по прозвищу Макгайвер в честь героя американского телесериала). Макгайвер командовал фронтом Хосе Луиса Сулуага (FJLZ), названным в честь его брата, которого убили боевики. FJLZ контролировал обширную территорию общей площадью в 5000 квадратных километров. Фронт имел письменный свод законов («статутов») на 32 страницы, и пытался в равной степени применять их как к своим членам, так и к гражданским лицам. У FJLZ также имелся административный аппарат, военное крыло численностью в 250 солдат в униформе, гражданское крыло «сборщиков налогов» и «социальная команда», также не милитаризованная, а сосредоточенная на политическом противостоянии боевикам-марксистам. Они регулировали торговлю и социальную жизнь, они объявляли задачи, у них была своя идеология, свой гимн, своя молитва, своя радиостанция под названием «Интеграция в стерео». Фронт даже выдавал медали и награды, в том числе орден Франсиско де Паула Сантандера и Большой золотой крест. Как же они платили своим чиновникам и солдатам? Они взимали налоги с местных землевладельцев и предпринимателей, а также контролировали производство, в том числе молока и картофеля, и облагали его налогами. Фронт проложил десятки километров дорог, расширил электрическую сеть и строил школы. В Ла-Данте, где располагался его штаб, фронт построил клинику, реконструировал дом престарелых, строил дома для бедных, основал художественный центр и даже соорудил арену для боя быков, хотя Макгайвер говорил Баутисте, Галану и Робинсону, что не одобряет бой быков, потому что это жестоко по отношению к животным.
Территорию контролировало не колумбийское государство, а Исаса и Макгайвер. В своей речи к магистрату после демобилизации группировки в 2006 году Рамон Исаса так объяснил их роль в выборах:
Мы действовали в небольших поселениях, таких как Ла-Данта Сан-Мигель или Кокорна, удаленных от главных дорог, в которых не было военных или полиции. Там мы защищали жителей, но никому не приказывали голосовать за кого-то конкретного. Мы скорее наблюдали – за чем наблюдали? – наверное, за тем, чтобы выборы проходили как следует, чтобы не было споров и перестрелок. Этим мы занимались в том и в других регионах, где располагались эти поселения; мы обеспечивали безопасность выборов.
Колумбийцы часто объясняют особенности своего Бумажного Левиафана тем, что в стране много гор и джунглей. Но Исаса и его фронты располагались на основной дороге между двумя крупнейшими городами, Боготой и Медельином, прямо под носом у колумбийского государства, в зоне его прямой видимости. Лидер другой влиятельной группировки боевиков, Эрнесто Баэс, однажды иронично спросил судью: «Как же небольшое независимое государство может существовать в таком правовом государстве, как наше?» Ответ: в Бумажном Левиафане – легко.
Колумбийское государство не просто игнорирует своих граждан, оно активно делает из них жертв. Одна из иллюстраций – так называемый «ложноположительный скандал». Когда в 2002 году президентом был избран Альваро Урибе, он приказал усилить борьбу с левыми группировками боевиков. За поимку и уничтожение боевиков он предложил военным ряд мощных стимулов, таких как премии и выходные. В результате военные убили до 3000 невиновных граждан и переодели их в боевиков. Один прокурор даже назвал один из военных отрядов, батальон Педро-нель-Оспины, «группой убийц, поставивших себе целью преследовать жертв и делать вид, что они убили противников в бою». В общем, если до вас и не доберутся боевики и другие вооруженные формирования, то доберется армия.
Другую особенность колумбийского Бумажного Левиафана отметил почти 200 лет назад Симон Боливар, освободитель Латинской Америки, возглавивший революцию против испанского колониального владычества:
Эти благородные господа полагают, что Колумбия населена простолюдинами, которых они видели вокруг своих очагов в Боготе, Тунхе и Памплоне. Перед их взором никогда не представали карибы Ориноко, обитатели равнин Апуре, рыбаки Маракайбо, лодочники Магдалены, бандиты Патии, неуправляемые пастусос, гуахибы Касанары и все другие дикие орды африканцев и американцев, бродящие, словно стада оленей, по диким лесам Колумбии.
Боливар утверждал, что колумбийские элиты в действительности не знали и не понимали страны, которой, по их утверждениям, управляли (и которую грабили). И действительно, прославленный президент Колумбии XIX века, Мигель Антонио Каро, один из авторов Конституции 1886 года, действовавшей до 1991 года, за всю свою жизнь никогда не покидал Боготу (как не покидал ее и другой президент после него, Хосе Мануэль Маррокин). Для кого же тогда он составлял конституцию? Для «благородных господ из Боготы, Тунхи и Памплоны, конечно же». Периферия страны управлялась из Боготы и получала мало ресурсов или общественных услуг. В 1946 году из 18 500 километров дорог только 613 километров (и все неасфальтированные) проходили по периферийным территориям, составлявшим три четверти общей площади Колумбии. Политические элиты в Боготе следили за тем, чтобы периферия оставалась периферией. Но прежде чем делать вывод, что в самой