что по завещанию графа Ростопчина ожерелье может покидать сейф банка только на день венчания. Но там ничего не сказано, где оно должно проходить. Ожерелье под усиленной охраной привозят в Россию совершенно официально. Молодожены проходят обряд и возвращаются на постоянное место жительства в Ниццу.
— В чем же фокус?
— В том, что грузинские власти и нынешние коммерсанты, отделившись от России и уничтожив все геральдические знаки, связанные с СССР, должны иметь свои раритеты, символы, своих идолов. В их истории не так много найдется подобного. Они предлагали потомкам Ростопчиных огромные средства за ожерелье своей святой царицы, но получили отказ. Попытались взять силой, но ожерелье убрали в банковский сейф. И вот нашелся смельчак, пообещавший им достать ожерелье. За какую сумму, никто не знает. Вскоре пошли слухи, будто грузины все же получили реликвию. Остается предположить, что в сейфе французского национального банка лежит очень хорошая копия, а подлинник вернулся на родину.
— И эту аферу провернул Чаров?
— Ну а кто же еще? Я попытался разыскать свидетелей того скандала. Чаров не мог сработать в одиночку. Слишком большой размах. Мое следствие не увенчалось успехом. Я натыкался только на могилы. В течение полугода погибло не менее десятка человек из тех, кто мог бы пролить свет на истину, или тех, кто лично знал Чарова. Этот человек не оставляет следов.
— Тогда как ты можешь доказать, что мы имеем дело именно с Чаровым?
— Мне пришлось съездить во Францию. Чаров хорошо освоился в стране. Слывет там деловым человеком, меценатом, ценителем искусств. Его выдвигали на пост мэра Ниццы, но он отказался. Сейчас Чаров с супругой в отъезде, где-то за границей. Но я нашел фотографии. Его лицо нередко попадало на страницы светских журналов. Только напомню: официально никакого Чарова в природе нет. Есть Гийом Пуартье, вдовец, женатый теперь на русской девушке.
Крылов достал из портфеля пачку вырезок.
Увидев лицо Чарова, Ингрид долго всматривалась в него.
— Да, да, это он. Представь, что глаза карие, нарисуй усы, надень парик с проседью, и ты увидишь своего партнера. Чаров прирожденный артист, любит и умеет гримироваться. Он все умеет.
— А главное, что ни с кем не делится и не оставляет свидетелей, — добавила фрау Йордан.
— Партнеры ему нужны лишь на время проведения операции. Потом они исчезают.
— Вот какой конец мне уготован…
— Он сам сумеет распорядиться коллекцией в Европе, без твоей помощи. Ты выполнила для него черную работу. Чаров теперь француз, его имя Гийом Пуартье. И здесь он чувствует себя не хуже, чем ты. Глянь-ка на эту фотографию. Тебе не приходилось встречаться с похожей девушкой?
— Я ее знаю. Когда я искала помещения под выставки и обратилась в компанию, которая занимается арендой офисных помещений в Европе, мне представили ее. Она занималась арендой, проверкой залов, их подготовкой. Когда мы привозили экспонаты, все уже было готово.
— Я думаю, что в этих помещениях уже стояли видео- и фотокамеры и все твои переговоры фиксировались, а речи записывались на пленку. Эта милая обаятельная красотка — жена Чарова, Вероника Оболенская. На своей шее она вывезла из Санкт-Петербурга фальшивое ожерелье царицы Тамары, которое потом было положено в сейф национального банка Франции.
— Значит, Чаров все знает. Зачем тогда я ему нужна?
— Чтобы ты ему помогала. Нет сомнения в том, что он будет проводить черный аукцион в России. И продаст все лоты твоим покупателям.
— Я должна с этим смириться?
— Зачем же. Ты должна ему помочь. Проникнись к нему доверием и сама под каким-нибудь предлогом передай ему списки покупателей.
— Глупо:
— Не очень. Это может сделать и Алина. Алчная баба якобы решила получить свою долю, поняв, что ты ей платишь гроши, а речь идет о миллионах. Выкрала у тебя списки и хочет передать их за определенный процент от сделки.
— К чему весь этот спектакль?
— Мне нужно, чтобы Чаров не видел в тебе серьезного конкурента. Продолжай выполнять все его просьбы и предписания. Пусть все идет своим чередом. Надо усыпить его бдительность по отношению к тебе.
— И что дальше?
— А то, что ни один покупатель не сможет вывезти из России ни одного ордена. Они смогут только их пощупать и пустить слюну. Деньги будут платить здесь и покупки получать тоже здесь. А значит, Чарову придется вывозить ордена самому. Доставка их покупателю — его проблема. Вот главный узел, его узкое место. Коллекция пойдет через границу не штучно, а одной партией. Тут-то мы ее и должны перехватить. Одним ударом и на своей территории, где он ничего сделать не сможет. А покупатели останутся теми же. Только деньги они заплатят тебе, а не Чарову, и ордена получат из твоих рук.
— И ты знаешь, по каким каналам он будет переправлять товар?
— Боюсь, он сам этого еще не знает. У нас достаточно времени на все уточнения. Я возвращаюсь в Москву. Моя задача — выяснить, где будет проходить аукцион и каким образом Чаров собирается транспортировать столь ценный груз, когда вся милиция встанет на дыбы.
Фрау Йордан задумалась:
— Место аукциона узнать не трудно. Достаточно проследить за покупателями. Сорок пять человек прибудут в Москву в один день. А дальше что? Это не иголка в стоге сена. Такую группу солидных, привыкших к роскоши людей по багажникам машин не попрячешь. И перед ними в грязь лицом не ударишь. Надо помнить, что на аукционе сконцентрируются все ордена и уж оттуда они прямиком направятся к границе. Но только не забывай, что на этой стороне коллекции будем ждать не только мы, но и люди Чарова. Думаю, что кандидат в мэры французской курортной столицы имеет достаточные силы, и он не набирал сопляков с пляжей Средиземного моря.
— Я все учел. Тоже не мальчик и имею опыт в таких делах.
Глава IIIПОРА ДЕЙСТВОВАТЬ
1
Анна Андреевна Львова, если согласиться с ее поклонником, — самая талантливая актриса в Москве, не умела готовить, стирать, гладить, наводить порядок и вообще заниматься хозяйством, предпочитая завтракать в уютном ресторанчике возле своего дома, где очень вкусно кормили. Ею был забронирован двухместный столик у окна, и табличка «Заказано» убиралась, только когда она садилась на свое место.
В редких случаях Аня завтракала со своим любовником Башмаковым, если тот у нее ночевал. Но она часто повторяла: «Башмаков ходит под башмаком у собственной жены!» И этот каламбур ей очень нравился. Впрочем, ей плевать было на Башмакова. Достаточно того, что он купил ей квартиру, машину, дарил цветы охапками, присылал корзины к финалу каждого спектакля. Конечно, Башмаков не был идеалом и не походил на принца, но она его терпела, пока он тратил деньги и обещал спонсировать сериал, где Аня сыграет главную роль. Кино и телевидение театральную звезду обходило стороной. Все знали ее невыносимый характер, капризность и страсть к диктату. С такими звездами никто не связывался. Да и продюсеры, в отличие от поклонников примадонны, не считали ее дарование большим. И зачем раскручивать актрису, которой перевалило за тридцать? К тому же Анна не пылала страстью к профессии. Ей хотелось быть звездой, но при этом ничего не делать. Она мечтала о принце с голубыми глазами и постельных утехах. Башмаков не способен был дать ей и половины того, чего хотелось. Годы поджимали, и Анна начала всерьез задумываться о настоящих и надежных отношениях с мужчиной, отвечающим ее критериям. Но не складывалось. Куда не глянь — либо женат, либо импотент. Нищие красавцы ее не интересовали, богатые уроды надоели, оставались алкоголики и дураки. Положение ужасающее.
Устроившись за своим столиком у окна, она осмотрела зал. Здесь даже в утренние часы было полно народу. Престижный район, хороший ресторан, чего еще нужно. Ни одно лицо не привлекало к себе внимания. Впрочем…
Аня увидела высокого блондина в дорогом костюме, стоящего у входа в зал и ищущего свободное место. С местами была проблема. Время ланча, когда приходят завсегдатаи. Девушка кивнула официанту на мужчину у входа и на свободное место за своим столиком. Тот все понял. Через минуту блондин сидел рядом, и она бесцеремонно разглядывала его.
— Я вас здесь раньше не видела, — первой заговорила Анна.
— И не могли видеть. Я приехал в Москву на три дня, а сюда забрел совершенно случайно.
«Периферийный красавчик, — подумала Аня. — Жаль. Хорошо бы такого иметь всегда под рукой. Но с другой стороны, если он не оправдает надежд, потом не отвяжешься. Атак приехал и уехал, никаких проблем. — Три дня меня устраивают, — решила она. — На это время можно отвязаться от Башмакова, притворившись больной».
— Тут очень хорошо готовят омлет с шампиньонами, рекомендую попробовать, и прекрасный капуччино.
— С удовольствием последую вашему совету.
Аня пригласила официанта и сделала заказ. Когда тот отошел, она небрежно бросила:
— Меня Анной зовут. Живу вон в том высоком красном доме.
Журавлев глянул в окно. Он знал этот дом. Мало того, он битых два часа блуждал возле него в ожидании этой неженки, вышедшей на улицу в одиннадцатом часу утра.
— Симпатичный домишко. Меня друзья зовут Диком. А вообще, Вадим. Вадик. Мой дом поскромнее, зато целиком принадлежит мне. Правда, находится он очень далеко. В пригороде Омска.
— Омск? Это где-то в Сибири?
— Где-то там.
— А Новосибирск от вас далеко?
— Смотря какими мерками мерить. Километров шестьсот.
— А Куйбышев?
— Посередине между Омском и Новосибирском.
— Потрясающе. Можно сказать, я еду к вам в гости.
— До вас ближе, чем до меня.
— Вы не так поняли… Впрочем, я не против обмена визитами. Могу пригласить вас к себе на чай, если вам понравился мой дом. Дело в том, что я актриса и наш театр, а точнее, один из лучших наших спектаклей будет участвовать в конкурсе. И мы послезавтра вылетаем в Новосибирск. В Куйбышеве пробудем две недели или больше. Удивительное совпадение.