На платформе общих интересов
«При освещении пандемии в СМИ журналисты не чувствуют свою ответственность за написанную фразу, высказанное предположение. Они используют непроверенные данные, которые во время бедствий становятся опасны, потому что провоцируют панику, нагнетают всеобщий психоз.
Доставляя продукты питания пенсионерам, я часто видел их страх и непонимание того, что вообще происходит. Ты приходишь к ним в футболке, а они удивляются: «Действительно уже так тепло?» Они не могут адекватно оценивать ситуацию: изолированные в четырех стенах, они потеряли связь с реальностью. И здесь во многом виноваты СМИ.
Есть огромная пропасть между СМИ и врачами. В России не хватает площадки, где могли бы встретиться и пообщаться врачи и журналисты, сформировать общие интересы.
А население находится либо в потоке дезинформации, либо в информационном вакууме.
На мой взгляд, в атомной отрасли мы прошли схожую ситуацию лет 8–10 назад. Атомная энергетика — «зеленая», чистая, дешевая. Она позволяет электрифицировать удаленные территории. Но столько мифов было вокруг нее! У многих атом ассоциируется с бомбой, Чернобылем, Фукусимой.
И мы создали программу по формированию спикеров, которые прекрасно говорят на иностранных языках и могут прокомментировать от имени «Росатома» различные актуальные темы, чтобы донести правильное представление о них. Была выстроена команда, которая это транслировала — читай, лицо «Росатома». Так мы развеивали мифы.
Также мы многое внедряли и в медицину. Например, производственная система «Росатома» позволила создать «бережливую поликлинику». Мы начали ее формировать с наших закрытых городов, а дальше многие руководители регионов просили оказать им поддержку в ее внедрении. Кстати, в борьбе с коронавирусом используются подходы производственной системы «Росатома».
К чему я веду. Надо обмениваться опытом, среди врачей искать спикеров, которые будут от того или иного медицинского учреждения выступать и общаться со СМИ. Совсем не обязательно это должен быть главврач, есть ведь и другие профильные работники. Надо, чтобы они умели и знали, как общаться со СМИ, быстро реагировали.
Здесь надо искать синергетический эффект между различными отраслями. И опыт есть, он точно показал свою эффективность на примере атомной отрасли».
Самое тяжелое и самое хорошее
«Как ни странно, самая тяжелая работа для меня была связана с выпиской пациентов. Некоторые из них страдают деменцией и не всегда могут изложить свои мысли. Выдали мне дедушку, которого нужно было отвезти домой. Мы хотели вызвать такси, но тогда уже была введена пропускная система, и таксист не мог посадить пассажира без QR-кода. Оформить же дедушке QR-код я не мог — не было доступа к кабинету в «Госуслугах». Я связался с его дочерью и получил в ответ, кроме прочего, матерные комментарии.
«Какого черта вы мне звоните! Если вы его забрали, вы им и занимайтесь. И вообще, не отрывайте меня от работы!» И гудки. Признаюсь, здесь у меня началась паника. Мне вручили пациента, я должен обеспечить его доставку до дома, но не могу этого сделать!
Подключил все свои навыки переговорщика — к счастью, нас в атомной отрасли этому очень хорошо обучили. Опять созваниваюсь с дочкой, нахожу нужные аргументы.
Все закончилось удачно, пациент был доставлен домой.
Но в эти минуты, когда у тебя ком в горле, что сказать дедушке: «А вас дома не ждут»?
Вообще мой опыт волонтерства в домах престарелых показывает, что бабушки-дедушки не всегда рассказывают правдивые истории, почему они там оказались.
А раз бабушка забыла телефоны всех своих близких. Плакала, хотела, чтобы ей ее любимые Тамара и Владимир, которые оказались дочерью и зятем, позвонили. Старикам так не хватает близких, чтобы их как маленьких забрали, обняли, сказали: «Все будет хорошо».
И мы начали проводить свое расследование по социальным сетям, по горячим линиям. Нашли телефоны ее родных, позвонили. Бабушка находилась не в реанимации, а в терапевтическом отделении, и ей разрешили переговорить с Тамарой и Владимиром. Конечно, она получила колоссальный заряд бодрости.
Забота, положительные эмоции, надежда, которые дают волонтеры, напрямую влияют на выздоровление пациентов.
Мы видели массу случаев, когда из реанимации возвращались люди, которых, образно говоря, уже похоронили. А они выжили.
И я горд, что причастен к этому.
Команду, которая у нас сформирована в «Коммунарке», мне искренне хочется «упаковать» в проект, который заключается в следующем. Не дай бог, возникнет какая-то экстренная ситуация, а у нас уже есть высококлассная команда. Бросай нас в любую точку земного шара — мы знаем, что делать, и чем мы можем быть полезны. Ребята, которых в конце марта — начале апреля я даже не знал, теперь мои друзья, с которыми я бы точно пошел в разведку».
Человек с открытым сердцем
Елена, маляр-отделочник, ныне волонтер, Брянск.
«У нас сейчас открыта ковидная больница в бывшем госпитале ветеранов. Туда набрали полностью новый персонал — врачей, медсестер, сиделок. Многие из тех, кто там работал, уходили сами, не хотели связываться с коронавирусом. С СИЗ, с лекарствами все хорошо. В больнице комфортно, уютно, все в масках, руки моют. Все спокойно, без паники. Бешеного ажиотажа не было и нет».
Запугивают до сумасшествия
«На мой взгляд, во многом СМИ создают панику, посмотрите, какие жуткие заголовки. Реально кошмарят людей, запугивают до сумасшествия. Я с этим сталкивалась, когда возила продукты. Людям по 65 лет. Вроде образованные, машина, дом хороший. А ерунду такую несут…
Им расписаться нужно, мне их паспорт посмотреть, чтобы сверить имена-фамилии. А у них настоящая истерика: «Не подходите к нам! Зачем вам наш паспорт? Вы ко всем прикасаетесь, а теперь принесли нам тут заразу!» Я говорю, что у меня есть специальный раствор, я обрабатываю перчатки, соблюдаю дистанцию. А им даже официально установленная дистанция кажется маленькой. «Паспорт вам в руки не дадим!» А как я продукты оставлю, если фамилия вдруг не совпадает?
Очень много таких людей. Но я не заостряла на этом внимание.
Голова-то на плечах должна быть своя — информация информацией, но надо думать. Можно так себя накрутить до полного одурения. Например, многие врачи говорят, что на улице в маске ходить нельзя — в ней вы дышите своими вирусами, которые у вас в организме есть, вы их выдыхаете в маску и снова вдыхаете. Тем более, если вы не в толпе, а спокойно один идете или соблюдаете безопасную дистанцию, — зачем тогда маска? Дошло до того, что я часто видела, как в пустых парках люди гуляют в масках. Какой тогда вообще смысл в этих прогулках? Из-за паранойи теряется здравый смысл».
Родство душ
«Тогда, в начале карантина, по телевизору передали, что будет организован штаб волонтеров для помощи людям старше 65 лет, которым нельзя выходить. А многим пожилым людям, которые совсем одни, некому принести из магазина продукты. Я подумала, что не могу оставить людей наедине с их проблемами.
Мы с сыном в интернете зарегистрировались. На следующий день мне позвонили и назначили встречу в штабе. Мы туда приехали, нам все объяснили. В том числе, что все там работают бесплатно. Я сказала: ничего страшного. Бабушек тоже кормить надо.
Мой сын Константин — инвалид-колясочник, ему 28 лет. У него водительские права есть, мы вместе развозим продукты и лекарства.
Чего только по этому поводу я не услышала: «Ты еще и сына за собой таскаешь. Сама заразишься и его заразишь!» Вот такой бред несли. Мы вообще-то старушкам продукты и лекарства возим и средства защиты используем и все правила безопасности соблюдаем. Сын ждет меня в машине.
Что нами движет? Чувство долга? Нет. Я никому ничего не должна, но хочу помогать людям. Наверное, это родство душ. Почему человек должен страдать? Я ведь могу ему помочь.
Сделать добро. Когда люди довольны, благодарят меня это дорогого стоит. Значит, я все делаю правильно. И сын согласен со мной полностью.
Первые несколько дней мы брали по 6–8 вызовов, потом уже по 12–15 и больше — появился опыт. В среднем исполнение каждой заявки занимает минут тридцать.
В центральный отдел в Питере или Москве звонят старушки или их родственники, которые хотят им помочь. Из центрального кол-центра информацию передают по регионам. Некоторые звонят прямо в Брянск, в нашу волонтерскую организацию. Девочки у нас молодцы, как они только справляются? По 12 часов на телефоне».
Вы не Путину звонили, а волонтерам
«Всякое бывает. Одной бабуле лекарства привезли. Она вдруг закатила истерику: «Вы должны со мной четыре часа провести». Говорю ей: «Я не соцработник, я волонтер. Вот продукты, лекарства. Сидеть с вами — уже не моя работа».
Это все из-за нехватки любви, старики хотят к себе больше внимания, они закрыты в квартирах, им не с кем поговорить. Когда мало вызовов и есть время, остаешься. Конечно, не на 4 часа. Минут на 10–15. И бабулька начинает: «Ля-ля-ля. Как работа, как ты, как семья? А вот по телевизору передали… Ты не забывай меня, я тебе позвоню». Я говорю: «Хорошо, звони, приеду».
Заказанные продукты мы покупаем за свои деньги, показываем чеки. Деньги старики возвращают нам до копейки.
Хотя однажды был случай, когда возвращать не захотели.
Я говорю бабульке, что купила все за свои деньги, нам на это средств не выдают. У меня, например, сегодня 15 человек, кому я развожу, если я каждому куплю булки и бутылку молока, то мне завтра будет нечего есть. А она в ответ: пусть вам Путин ваши деньги возвращает! Я опять объясняю, что Путин мне ничего возвращать не будет, потому что вы не Путину звонили, а волонтерам.
Кое-как удалось убедить».