ие следы. Да и то вряд ли обратил бы на это внимание.
Спустя несколько часов, отряд, набив свои мешки добром до отказа, пошел обратно. За спиной оставалось еще множество сокровищ и еще больше книг, но унести все не представлялось возможным. Среди них шел и Жерак с двумя мешками и толстым фолиантом, который тот скрыл под подстегой. Командир отряда, выйдя из подземелья, приказал завалить вход. Они собирались еще вернуться сюда, возможно и не раз. И не хотели, чтобы кто-то смог это сделать вместо них. Поэтому стоило огромной плите встать на место, как сильнейшие воины внутренней энергии с огромными молотами, взялись на свод пещеры, надежно его обрушив. Они еще вернутся и легко смогут разобрать завал. Ведь за ним осталось ещё много несметных богатств. А до этого времени хранилище будет скрыто от посторонних, чтобы никто не унес их сокровище. Ведь никто не знал, что самое главное и опасное сокровище находилось сейчас у неопытного новичка, который временами смотрел на мир мутным взором, незаметно поглаживая на привалах взятый из хранилища гримуар.
Интерлюдия 2
Отряд наемников-авантюристов вместе с Жераком уже был в полмили от той пещеры, полной сокровищ. О погибших товарищах помнили конечно, но мысли о скором богатстве постепенно вытесняли печаль. Шли гуськом через небольшой пролесок. На тракт выходить было опасно, ведь любая шайка разбойников, заметив такие богатства, точно захотела бы «войти в долю». В лесу оно как-то спокойнее.
Некоторые из команды начали переговариваться и даже шутить. Рид и Фенор, два брата из Сизаретта, уже в полный голос обсуждали проститутку из местного борделя, у которой, по словам Рида, сиськи были больше головы.
— Монет десять на нее выложу, не меньше! Помнишь, что она вытворяла всего за семь медяков?
— Только в очередь после меня встань! Вытворялка у тебя еще не выросла о таком думать.
— Если ты старше меня на семь лет, Рид, это ничего не значит! — с некой злобой и шутливостью одновременно фыркнул Фенор. — Тебе по возрасту скорее подходит старуха Силиза…
Но он не успел докончить свою остроумную шутку, так как в голову ему прилетело золотое колечко с печаткой, оставившее на лбу вмятину.
— А ну прекратить! — прокричал командир отряда Даку. — И не разбрасываться трофеями! Еще раз подобное повторится и к своим шлюхам ты еще несколько недель сходить не сможешь.
— Прошу моего высокоунизительного прощения, высокоуважаемый командир, — с явной язвой в голосе медленно протянул Рид. — А ты не зарекался бы, малыш, а то я могу и детство вспомнить, когда тебя плавать учил. От Красной реки не так уж и далеко.
— Я ведь в тот день правда захлебнулся. Если бы мать не успела вовремя, то и не откачали бы….
И оба они понурили головы.
В банду наемников они попали четыре года назад, когда на Сизаретту пришел отряд из Новой Спарты за данью. Как-то так вышло, что денег в поселении оказалось меньше требуемого, и пришельцы решили устроить показательную резню, дабы другим неповадно было. Братья тогда ушли на ночную рыбалку далеко вверх по реке. Вернулись они, когда от Сизаретты остался только пепел и гора трупов. И вот так, через скитания и кочевой образ жизни, они и встретились с бандой.
— А знаешь что, Фенор? Давай ее напополам? За золотую блестяшку она точно согласится, — попытался вернуть разговор в прошлое русло Рил.
— Чур я спереди!
— А ну-ка заткнулись оба! — снова прогремел голос командира Даку. — Сейчас нам надо дойти до лагеря максимально быстро и тихо. Без Владыки мы слабы, да еще и новичок в команде, — он взглянул на идущего позади колонны Жерака. — Вот! Берите пример — идет тихо и без лишнего шума. Еще слово и половины доли вам не видать.
— Извините, ваше высок….
— Половину доли.
Далее братья шли смирно и тихо.
И вроде дальше все могло быть хорошо, если бы только не крупный медведь, вышедший на тропу перед бандой. Даку резко остановился и перестал дышать. Остальная команда сделала то же самое, кроме Жерака. Тот так увлекся своими мыслями, что даже не поднимал головы. Его схватил за плечо один из сотоварищей, замыкавший колонну.
— Не шевелись.
— А что там?
— Медвежонок… — не успел договорить сосед, как был перебит Жераком, который сбросил удерживающую руку и начал что-то ощупывать за пазухой.
— Но ведь медвежата мелкие. Что он нам может сдел… — не закончил говорить Жерак, когда, наконец, посмотрел на то, что назвали *медвежонком*.
— Молчи, это Княжеский Медведь и на наше счастье не Хладный. Но если есть медвежонок, то рядом точно будет его злая мать.
Он еще что-то хотел сказать полушепотом Жераку, но увидел, что тот смотрит куда-то за него вверх. На замыкающего колонну капнула слюна. Он почувствовал медвежье дыхание над своей головой.
«Только не двигайся! Только не двигайся! Только не двигайся! Она может отпустить нас, только нужно не двигаться и не создавать угрозу ее медвежонку. Не двигайся! Не двигайся! Не дыши!» — повторял про себя в голове Жерак. Но первым не выдержал сосед Жерака и с криком бросился от медведя прочь. Только успел он сделать от силы один шаг. Лапа разъяренной медведицы вонзилась ему в спину. Длинные когти выскочили из груди с кусочками легких. Не спасла ни кольчуга, ни поддоспешник. Жерака охватил ужас. Он смотрел прямо на своего товарища, имя которого забыл или не знал изначально. Это была непередаваемая картина страха, отчаяния и беспомощности. Лапа резко вздернула человека, выдрав из него позвоночник и несколько органов.
Жерак на днях перечитывал бестиарий Нового мира и узнал породу этого медведя. Бурый Княжеский медведь. Редкий вид, особенно на Орисе. Попал сюда во время Великой Войны со Скверной, когда прибыли северяне, в том числе северяне из Северного Господарства. Княжеские медведи чаще всего просто лишались своих наездников или раненные отставали от войск, иногда оставаясь прикрывать своих раненых хозяев. Некоторые выжили, несмотря на оскверненных животных и местных суперхищников. Княжеские медведи куда больше любых своих сородичей. В холке они достигали двух с половиной метров, в длину в среднем были около 5–6 метров, весом в пару тонн и обладали огромными острыми когтями и клыками приспособленными для хищного образа жизни. Питался этот вид исключительно мясом. Кожа по толщине больше похожа на крокодиловую, а в скорости на короткие дистанции он уступал разве что гепарду. Но даже не это делало его самым опасным хищником лесов. Их вид каким-то образом смог впитать в себя энергию, благо не осознанно и без тренировок, но сходную с той, что используют Практики внутренней энергии. Чем дольше жил Княжеский Медведь, тем он был не только больше, но и сильнее за счет накопленной силы внутренней энергии. И это не говоря уже о высоком уровне интеллекта у животного, еще немного и его можно было бы назвать полуразумным. Сзади отряда, судя по всему, была весьма взрослая самка.
Скинув все мешки с золотом, Жерак кинулся в кусты. Лишь книга осталась при нем. Возможно и умер бы парень от когтей Кислевитского зверя, если бы не Шрейг, который достал свой полибол укрепленный рунами и не всадил все семь болтов в живот медведице. Ни один из них даже не добрался до мяса, но боль они принесли сильную. Наконечники были сточены так, чтобы из них выпирали зубчики. Маленькие гарпуны застряли в теле медведицы, и достать их без боли было почти невозможно. Владеющего, лежащего на носилках просто выронили, тот упал в грязь, и остался там барахтаться.
Жерак за эти пару секунд умудрился убежать на пару десятков метров и упасть ничком в грязь. Остальная команда попыталась последовать за ним, но повезло им куда меньше. Медведица рвала и метала. Она в три прыжка добежала до остальной толпы. Одного бедолагу она сбила и наступила а него лапой, прямо на поясницу, переломив ему весь позвоночник и оставив парализованного умирать в муках и дерьме из-за внезапного расслабления сфинктера кишечника. Еще двое достали свои арбалеты и направили на зверя. Один успел выстрелить и всадить болт ей в брюхо, а вот второй только коснулся пальцем курка, как острые когти оторвали ему руки. Полный боли крик охватил поляну, и сопровождал дальнейшую бойню, что набирала обороты. Успевший выстрелить парень попытался перезарядиться, но не успел. Медведица встала напротив него и подняла лапы. На правой до сих пор висели куски мяса с куском позвоночника самого первого неудачника. Шок заставил арбалетчика застыть столбом. Не было сил даже моргнуть. Зверь понимал это и стал медленно протягивать левую лапу к его груди. Кончики когтей уже пробили стеганую куртку и начали проходить под кожу, но Шрейг и еще трое стрелков сделали новый залп прямо в морду медведице. Та резко опустила левую лапу, вырвав грудную клетку вместе с сердцем и легкими из арбалетчика, следом опустив и правую, снеся начисто голову. Его тело упало в паре метров от чудища, прямо рядом с калекой напарником. Медведица казалось не обращала на калеку внимания, готовясь напасть на стрелков Шрейга.
«Спасен», — пронеслось у него в голове. — «Хоть и без рук, но хотя бы жив».
И в этот самый момент медведица побежала, наступив ему на живот задней лапой. Внутренние органы превратились в кашу. Кровь в ту же секунду вылетела изо рта. Кишки зацепились за коготь, и в момент прыжка зверя, пролетели за ним еще на пару метров. Рвота, перемешанная с кровью и желудочным соком, выходила небольшим фонтаном на лицо безрукого арбалетчика. Возможно, он был еще жив, но лучше было бы, чтобы он поскорее умер.
Путь медведя попытались преградить Владеющие ближнего боя во главе с латником. Однако копья просто обломались, войдя на десяток сантиметров. Таранный удар раскидал людей как тряпичных кукол. Лишь опытный Практик четвертой ступени устоял, отступив от касательного удара на шаг. А следом, обрушил рубящим ударом свой полуторный меч на переднюю лапу зверя. Клинок подрубил ее, и медведица оступилась, но не упала. Взревев так, что осыпалась листва, она встала на задние лапы. Её рост и масса подавляли, высотой она была порядка пяти метров. Даже рослый Практик, в своих массивных доспехах, был ей только по грудь. И эту самую минуту в грудь медведицы прилетели новые арбалетные болты. Однако все внимание зверя было сосредоточено на основном сопернике. Она обрушила свою лапу на латника, но тот успел подставить свой железный щит. Удар был столь страшен, что его звук разлетелся на ближайшие десятки метров. Никто не услышал хруст костей воина, зато отпечаток страшной лапы могли увидеть все. Она оставила огромную вмятину с глубокими царапинами на щите. Поврежденная рука латника уже не могла удерживать щит. Он его опустил и, пытаясь выгадать время, нанес колющий удар мечом в живот. Но совершенно упустил из вида раненную лапу зверя. Уже вытаскивая клинок, который погрузился в районе живота медведицы на добрые полметра, тот заметил приближающуюся опасность. Ранение лапы оказалось не столь серьезным. Болезненным и глубоким, но не критическим и медведица вполне ей могла пользоваться. Тяжелый удар пришёлся в шлем, смяв его. Воин бы выжил, хоть явно получил бы сотрясение мозга, а уж про потерю зубов и разбитое лицо можно промолчать. Однако не выдержала его шея. Тихий щелчок и могучий воин упал. Упал, чтобы никогда