Зэки, позавтракав перловой кашей, запив ее чаем, отправились на работу, конвойные с автоматами шли с ними в толпе. Вышли за территорию лагеря, путь шел по склону поймы реки Чусовая. Дороги нет, кругом пеньки от спиленных деревьев, неубранные сучья. Иван смотрел на конвойных и думал: запнутся, автомат выронят из рук, зэки натворят дел. Бригадир Петро рассказывал, что бандеровцы с лесными братьями народ отчаянный, им терять нечего – все смертники. На склоне горы встретили хозяина лагеря подполковника Попова, он с племянником лейтенантом Скворцовым и с тремя гражданскими лицами кучкой сидели на камнях и курили папиросы.
– Никак геологи к нам пожаловали, – первым проронил слова бригадир. – Жди беды, хозяин нас всех пошлет камни ворочать в помощь Миколе.
Слова Петра стали пророческими. Хозяин, выйдя навстречу, расставив ноги на ширине плеч, поднял вверх руку и сердито прокричал, покачиваясь:
– Куда вы, бараны претесь, не видите, кто перед вами стоит, вообще страх потеряли. Распустились, враги народа, но я вам здоровье поправлю.
Иван заметил, подполковник после вчерашнего вечера не протрезвел, а может, еще и не прекращал пить.
– Бригадиры, быстро ко мне, – в его голосе слышались нотки угрозы.
Петр с Миколой подбежали к нему. Хозяин повернул голову в сторону геологов:
– Сергей Иванович, объясни этим стахановцам, им, как жирафу, по два раза надо повторять, – и тут же прикрикнул на зэков: – Почему вчера не сожгли кучи с чащей, я за вас их буду поджигать? Не дождетесь!
– Побоялись, суш кругом, с утра дождь прошел, сожжем, – осмелился за всех бригадир Петр.
– Надо же, они пожара испугались. Все равно весь лес вырубать, что его жалеть, ну глядите, – погрозив кулаком в сторону зэков. – В срок не уложитесь, зубами будете валить древесину. Племяш, – окрикнул он лейтенанта.
– Разберись, кто мешает стране идти к светлому коммунизму.
К хозяину подошел с коротко стриженой бородкой сутулый геолог. На вид за сорок, двое других его товарищей остались сидеть на камнях:
– Кондратий Лукич, одним днем мы не успеем обследовать склон, завален камнями, а нам надо добраться до жилы, – нерешительным голосом проговорил геолог.
Хозяин задумался над его словами. Тишину нарушил лейтенант Скворцов.
– Я предлагаю взять несколько зэков из бригады Петра, помогут бандеровцам.
Петр сразу же возмутился:
– Моя бригада и так план еле-еле выполняет, а вы последних людей у меня забираете.
– А тебя, врага народа, я и спрашивать не буду, – озлобился хозяин. – Видите ли, план его не устраивает. Я вам для промывки мозгов прибавлю в план пару сотен кубометров. Вы тут все поляжете, как фашисты под Сталинградом, – тыкая в землю пальцем. – Сергей Иваныч, не расстраивайтесь, сколько надо, столько и будут камни ворочать. Вы только скажите, заставлю их Чусовую вспять повернуть. На днях в лагерь подвезут по разнарядке еще две сотни зэков, хотя к тому времени половина из этих, – ткнув пальцем в толпу, – подохнут как собаки.
У Ивана в голове промелькнула мысль: в поведении подполковника есть общее с надзирателями концлагеря Дахау – это ненависть к людям.
– Новенькие, давай выходи, – сказал Петро. – Я с вами поработаю, а то, – смотря на Миколу, тот стоял и улыбался, – заблудитесь в лесу, ищи вас потом по темноте.
Иван понял смысл слов Петра, бандеровцы их могут убить и на бережку завалят камнями, с собаками не найдешь, тайга все спишет. Жизнь в советском лагере требует шевелить мозгами, кто смышленее, тот и на коне с истиной, тут не поспоришь.
Лейтенант Скворцов с геологами привели зэков на то место, где им предстояло работать. Произошел обвал скалы, он перекрыл часть сухого русла реки Чусовая.
Микола, подойдя к завалу, громко прошепелявил:
– Динамита бы сюда.
Отсутствие у него передних зубов на первый взгляд выдавала в нем речь дряхлого старика, но это было не так. Чувствовалось он внутренне сильный человек, не зря бандеровцы выбрали его над ними старшим, двухметровый рост был тому подтверждением.
Геолог ответил:
– Динамитом нельзя, алмазы разлетятся по кустам. А нам надо лишь малую кроху определить, стоит ли на этом месте строить водохранилище для ГЭС или выгоднее добывать минерал.
– Конечно, строить, – выкрикнул из толпы какой-то зэк. – ГЭС нужнее побрякушек, заводы без электричества не работают. Советским людям алмазы не нужны, это буржуи носят их в ушах.
Геолог усмехнулся:
– На пригоршню алмазов две гидроэлектростанции построишь, такая им высокая цена. Страна покупает станки за рубежом не за шишки сосновые, а на золото и алмазы. А вы предлагаете похоронить богатства под толщей воды.
Геолог как будто прочитал лекцию студентам о значимости минералов, но зэкам алмазы ни к чему. Для них ценнее всего на свете свобода, она дороже всего золота на земле. Иван, слушая геолога, как раз об этом подумал. Геолог не знает, что такое в концлагере запах настоящего хлеба, который заключенных сводил с ума, беспрекословно выполняли все, что прикажут надзиратели. В жизни все познается в сравнении.
Микола, постояв некоторое время возле завала, снял с головы фуражку, почесав лысый затылок, протянул:
– Управимся месяца за полтора, не раньше, – оценив фронт работы. – Если, конечно, паек нам прибавят, а так минимум два месяцами и то при сухой погоде, в дождь ноги поломаем.
Геолог упрашивающим голосом сказал:
– Я попрошу Кондратия Лукича вас не обижать, – назвав начальника лагеря по имени-отчеству.
– Сергей Иванович, зэки вам лапши на уши навесят – черпаком не управиться, – громом проговорил лейтенант Скворцов. Он сидел на камне с блокнотом в руке. – Управятся, никуда они не денутся, а если отстанут от графика, – и перед собой потряс блокнотом. – Я их отправлю на стадион физкультурой заниматься. Ох и любят зэки культурный отдых!
– Вижу, у вас с юмором все в порядке, – ответил геолог лейтенанту, поверив, что он шутит.
Два других геолога в это время на берегу реки разбили палатку, мастерили из веток березы треногу для котелка.
Работа у зэков заключалась в ношение камней с одного места на другое. Камни большие по объему долбили кувалдами. Иван с Остапом ближе к обеду еле шевелили ногами, ломило в плечах. Лейтенант позволил зэкам сделать два перерыва по тридцать минут. Смотря на ручные часы, ни минутой раньше, ни минутой позже давал команду: «Враги народа, на физкультуру, марш!». Слово марш говорил громко. Наверно, в школьные годы слыл ярым пионером. Иван уже стал привыкать к его «шуткам». Остап, запнувшись о камень, свое недовольство выразил крепким выражением на украинском языке. Микола, услышав родную речь, подошел к нему и торжественно сказал:
– Москаляку на гиляку, слава героям!
Остап промолчал. Микола на него косо посмотрел, не сказав ни слова, отошел, продолжил работу.
Иван поинтересовался у Остапа, что обозначают высказанные им слова, он ему ответил: первое вешать русских на ветках, второе как бы Микола поинтересовался его отношением к советской власти. После революции украинские националисты это выражение использовали в своем освободительном движении, мечтая сделать Украину независимым государством. Остап добавил, что Микола к нему подошел не случайно, у него на него имеются планы, такие люди слов на ветер не бросают.
Геологи все время находились с зэками, как только они освобождали от камней небольшой участок, приступали к изучению почвы. Копали шурфы, образцы грунта в решете промывали в реке.
Зэки на отдыхе наблюдали за работой геологов. Одни называли их труд пустым времяпрепровождением. Другие интересовались, почему конкретно в этом месте залегают алмазы, а не в другом, оно что медом намазано, – шуткой и громко высказался один из зэков, чтобы услышали его слова геологи. Третьи, если что освободить от камней русло реки – мартышкин труд, на этом месте все равно разольется искусственное море. Геологи, молча, посмеивались и продолжали делать свою работу. После очередной промывки грунта образцы минералов раскладывали на поляне рядом с палаткой.
В шесть часов вечера лейтенант громко объявил:
– Кто желает остаться во вторую смену, перечить не стану. А я пойду домой котлеты есть.
Иван на очередную его шутку отреагировал спокойно. По-видимому, лейтенант хочет выглядеть умнее зэков, ведь он носит офицерские погоны, обладает неограниченной властью над ними. Власть расхолаживает человека, не задумывается, что в любой момент судьба преподнесет ему подарок – окажется на их месте.
Обратный путь до лагеря занял больше по времени, опоздали на ужин, ели холодным. Иван с Остапом, добравшись до нар, плюхнулись на них пластом.
– Вань, а тут в лагере не легче, чем в Дахау. Там хоть тачка была возить трупы, а тут на своем горбу камни ворочаю, пуп надорвал, завтра не встанем. Лейтенант на физкультуру пошлет, ляжем, как фашисты под Сталинградом, хозяин, видать, эти слова сказал всерьез. С геологами дружбу водит, чувствую, есть у него к ним интерес, если ни свет ни заря в такую даль к ним приперся. Мог бы тому же лейтенанту дать команду нами руководить. Геологам, если повезет найти, алмазы упадут хозяину в карман. Не все, конечно, совесть поди не всю пропил, но себя не обделит. При погонах и не воспользоваться служебным положением – грех большой.
– А нам какая разница, это их дела, где золото с бриллиантами – смерть рядом ходит. Пираты тоже грабили караваны, единицы возвращались на берег, деля добычу.
Иван вспомнил книгу «Граф Монте-Кристо», где один из героев убил человека, рассчитавшегося с ним деньгами за перстень с бриллиантом.
– Остап, ты читал книгу «Граф Монте-Кристо?».
– Кто ее не читал. Ты намекаешь бежать из лагеря. Граф воспользовался ротозейством надзирателей, а тут в лагере обманывать никого не надо, до ветра выйди за куст – конвой даже не заметит. Я сегодня за одним часовым наблюдал: ни украсть, ни покараулить, пугало огородный. Автомат отложил в сторонку, глаза закрыл, дремлет, подойди камнем по голове «погладь» и иди на все четыре стороны.