– Дядя Кондратий, дядя Кондратий, – радостным голосом прокричал лейтенант ему в спину.
– Какой я тебя дядя, я целый полковник. – Начальник лагеря обернулся, поднял голову и, смотря пьяными глазами на лейтенанта, пробубнил: – А, это ты, племяш, – узнав родственника, – пойдем звание мое новое обмывать. Следующее генерал, дослужусь до большой звезды и тебя генералом сделаю. Люблю я вас с сестренкой младшенькой!
– Дядя Кондратий, ты бы больше не пил, сегодня геологи на алмазы наткнулись, говорят, жила богатая, две пригоршни намыли. Я к ним на ночь часовых приставил для охраны, мало ли чего. Поселок недалеко, рыбаки или те же охотники набредут.
– Алмазы! – с удивлением произнес он это слово, протрезвев. – Ну-ка пойдем, расскажешь, ты сам-то их видел, эти алмазы, не врут геологи? – зайдя в кабинет сел на стул.
– Говорят, алмазы, я же не геолог, не могу определить на глаз, но они радовались как дети. Алмазы, точно они! Геологи попросили им шурф удлинить. Зэкам дал задание за четыре дня очисть участок, как муравьи пашут. Я им пообещал день отдыха. Пошел на нарушение.
– Ладно, дадим зэкам день отдыха, сегодня снова двух врагов народа за забор унесли. Мрут как мухи, силенок нет, а куда я их пошлю тут в лагере одна работа камни таскать и лес валить, пирожков мы не стряпаем. Вот что, племяш, приведи мне главного бандеровца этого Миколу, побалякую я с ним. А ты иди домой, отдыхай, завтра я с вами пойду, посмотрю на алмазы. Доверяй, но проверяй. Запомни, племяш: никому нельзя верить, а в лагере тем более, народ тут с душком, да и на воле такой же. Люди – те же звери, только без хвоста, послаще поесть подольше поспать.
Микола, сняв фуражку зашел в кабинет начальника лагеря, встал у порога:
– Заключенный… – не успев доложиться по форме, назвать свое имя, фамилию и статью, хозяин махнул на него рукой.
– Не надо и так вижу, проходи, садись, – показав рукой на стул напротив себя, сам сидел за столом. Налил из бутылки в стопку водки, пододвинул ее к Миколе. – Выпей, сегодня государство мне очередную звезду на погоны подарила. С таким большим званием долго в лагере не задержусь, переведут в город. А то год-два с вами поживу и самого за забором похоронят, мест там много.
Микола подумал, что начальник шутит, предложив выпить водки, не решаясь взять стопку.
– Пей, потом еще налью на посошок, у меня к тебе серьезный разговор.
Микола выпил.
– Мои люди шепнули, оказывается, ты в побег намерился, не спросив моего разрешения. Гвозди с топором припрятал, для плота бревна складировал на берегу реки. Ловко придумал, за туриста хочешь сойти, по Чусовой поплывешь с котелком на борту. Я вот что тебе скажу: далеко не уплывешь, а тайгой пойдешь – у нее одна дорога, выведет в поселок, а там тебя милиция сцапает. А без документов ты не человек, а зэк, в зеркало себя видел. Хочу тебе помочь, а ты мне поможешь, – ожидая, что он ответит.
Микола задумался:
– Готов помочь, хотя у вас, гражданин начальник, итак в лагере помощников хоть отбавляй. Не скрою, были такие мысли, потом подумал: лучше, как положено, отсижу свой срок, получу в руки настоящий документ, и поеду со спокойной душой на родину. Риска нет, от тебя, начальник, не убежишь – ты нутром зэка чуешь, – а сам думал: зэки сдали хозяину о намерении его бежать из лагеря, и сдали из близкого окружения. Отказаться от предложения хозяина, значит, подписать себе смертельный приговор.
– Вот и договорились, назад дороги нет. Я правильно говорю? – полковник дал понять Миколе: не согласится с предложением, конвой уведет его в карцер прямо из кабинета.
Микола молча кивнул. Хозяин продолжил:
– Не зря тебя фашисты орденами награждали, голова у тебя соображает. Не буду скрывать, сегодня геологи алмазы нашли, племяш только что доложил, говорят, на жилу богатую напоролись. Поди заметил, у тебя глаз зоркий? – хитро посмотрев на него.
– Как тут не заметишь, ребенок догадается. Часовые весь день из рук автоматы не выпускали, на ночь остались. А нам, зэкам, алмазы – это что мертвому припарка. В лагере: сало на них не купишь, те же камни, что ворочаем – цена им одна. Это там, на воле алмазы в цене. Говори, начальник, чего надо делать, а то скучна лагерная жизнь, по веселью соскучился. Знаешь, как я на родине веселился во время войны, всего полно было – и золота, и бриллиантов. Эшелонами отправляли евреев в Германию. У нас на Украине их целые поселения и, представь, ни одного бедного. Вы что думаете, мы, хохлы, на немцев пахали, как бы не так: «хохол родился, еврей заплакал», – высказал поговорку. – Одолей германец москалей, я бы сейчас жил во дворце султаном, из золотой кружки горилку пил. Немец был не дурак, умел нужного человека себе подобрать. Ему одному с таким огромным хозяйством не справиться, всю Европу завоевал.
– Спорить не буду, тут ты прав, – ответил хозяин, подстраиваясь к его разговору. – Я решил помочь геологам алмазы намыть. Людей себе в бригаду надежных подбери, человека четыре. Геологи себе на уме, на советский энтузиазм не рассчитывают, беседовал я с ними, в глазах видел, не все богатства, что находят в земле, сдают государству. И правильно делают. Взять меня, все считают, что я алкоголик. А я ведь пью от безысходности. Вся моя молодость прошла за колючкой, а ее уже не вернешь. На моих плечах погоны, обязан подчиняться приказам, откажешься – вместе с зэками на нары сяду. А имея в карманах алмазы, куплю себе генеральские погоны. В жизни все решают деньги: кому быть генералом, а кому всю жизнь носить лейтенантские погоны.
– Что ж, не намыть, намоем геологам алмазы, зэки работу любят. – Микола смотрел на хозяина из-под бровей, давая понять, а что он лично ему взамен даст. Хотя все в его власти, зэки и без всякого обещания работу выполнят. Что-то не договаривает полковник, темнит.
Хозяин поймал пронзительный взгляд Миколы, подумал, на мякине его не проведешь, пообещаю раньше положенного срока выйдет на свободу.
– Алмазы намоете, лично тебя вот этой рукой за ворота выведу, – показав правую руку. – Документы настоящие справлю, комар носа не подточит. НКВД про тебя забудет раз и навсегда. А так твой лоб зеленкой помазан, дела на бандеровцев и лесных братьев с красной полосой, знаешь, что она обозначает, по глазам твоим вижу – догадываешься. Для вас лагерь последняя остановка, следующая там, – и поднял вверх глаза. – Своим словам гарантии не даю, ты все равно мне не поверишь, верить мусору – себя не уважать. Я бы на твоем месте тоже не поверил.
– Начальник, хочу уточнить, чтобы мысли дурные в голову не лезли. Вы сказали, документы справите, без НКВД такие вопросы не решаются.
– Ты же знаешь, в лагерь приходят документы на некоторых зэков о помиловании, находятся покровители, фронтовые друзья с большими погонами, вот вместо этого человека и выйдешь на свободу. Положись на мой опыт. Я еще пару способов назову, как законно покинуть лагерь. Тебе же только выйти за ворота, на родину все равно не собираешься, это что самому в петлю лезть. Народ твои «подвиги» не забыл, страна большая, пристроишься, где-нибудь на хуторке. Разговор между нами объяснять не надо, что знают двое, знает и свинья.
– У меня просьба пару человек взять на мытье алмазов из бригады Петра, фамилии зэков я скажу. Ребята надежные, а мои бандеровцы языком много болтают, одни недоумки, им самое место камни ворочать.
– Хорошо, завтра покажешь, кого дать в помощь, – и налил в стопку водки. – На посошок выпей. Зэки, если унюхают запах, скажи хозяин в хлам пьяный, заставил выпить, поверят, на воле сами такими бывали.
Микола, выйдя от хозяина, придя в барак, присел на нары к двум своим зэкам:
– Хозяин приказал завтра помочь геологам, только лицо глупое не делайте, что не знаете, что они нашли алмазы. Нам побрякушки не нужны, это их дело, пару человек даст в помощь из бригады москалей. Я отказывался, говорю, своих людей полно, гаркнул так, аж стены затряслись, думал, закроет в карцер, пронесло. И чтоб без всяких там наездов на москалей, мирно работаем, понятно.
– Что тут непонятного, бери больше, кидай дальше, все легче, чем камни таскать. А долго будем мыть эти алмазы, хозяин не сказал? – спросил один из его подчиненных с широким лицом, на подбородке глубокая ямка.
– А тебе какая разница, срок у нас идет, торопиться нам некуда. – А сам рассуждал: хозяин мягко стелет, пообещал выпустить его на свободу. С какого такого перепугу станет рисковать своей шкурой ради одного зэка, у него их полный лагерь. Прикажи любому зэку – носом нароет алмазов. Видать, хочет на него свалить то, что задумал, а вот что он задумал, в голову к нему не залезешь. У хозяина рука не дрогнет геологов положить рядком, списав их убийство на бандеровцев, и здесь же, не отходя, пристрелить последних, сомневаться в этом не приходится. Когда в кармане лежат алмазы, человек в запале себя не контролирует. Что же делать? А в лагере жить ему не даст, с зэком поделился своими планами, а они на статью тянут. Свидетелей убирают первыми. Племяннику своему физкультурнику прикажет в карцере сгноить, был бы человек, а нарушение он найдет.
На следующее утро начальник лагеря поджидал зэков у палатки геологов. Геологи, из матерчатого мешка доставали алмазы, их рассматривали, говорили на своем профессиональном языке о качестве минерала, записывая что-то в блокнот. Хозяин не решался начать разговор с геологами, о чем вчера говорил с бригадиром бандеровцев. Первое – предложить дать в помощь зэков намыть им алмазов. Второе, и оно самое важное поделить между собой алмазы. Понимая, не согласись геологи с его предложением, генералом ему не быть, как и не быть начальником лагеря. Склонить гражданских лиц пойти на преступление, имея на плечах офицерские погоны, ему светит уголовная статья. И не начать разговор, значит, упустить птицу удачи. Пока решался, племянник привел зэков на работу. Время еще есть поговорить с геологами по душам, а лучше посидеть у костра с бутылочкой водки, сварить уху, за стопкой дела решаются намного быстрее, решив отложить разговор.