— Ты заключишь сделку со мной? Ты, стареющее, слабое создание из плоти и крови, заключишь сделку со мной, бессмертным и нестареющим интеллектом, чья мощь вообще за пределами твоего понимания!
Глава XVI. Камера Смерти
Лёжа беспомощным на столе, Крейн ощутил у себя в голове эхо насмешки Мозга. Да что мог Дандор такого сказать или сделать, чтобы этот чудовищный механизм изменил свое мнение?
Дандор стоял там, куда его притащили молодчики в серых капюшонах. Он нетвёрдо держался на ногах, потому что они, как и его руки, были крепко связаны. Его седые волосы растрепались. Он выглядел жалким, маленьким и слабым по сравнению с огромным, сложным металлическим механизмом, пристально уставившимся на него светящимися глазами. Однако лицо старого учёного излучало спокойную уверенность.
— Ты желаешь заключить сделку, — громыхал Мозг. — И что же ты тогда можешь мне предложить за ваши жизни?
— Я могу предложить жизнь тебе, Мозг, — ответил Дандор, хитро прищурившись. — Мозг, ты не мог бы перестать светить мне в глаза.
Крейн увидел, как гибкие глазные усики Мозга слегка дёрнулись. Словно услышанное предложение поразило даже холодный интеллект этой машины.
— Что ты имеешь в виду? — потребовал объяснений Мозг. — Содержащие мой разум металлические нейроны огромного размера и невероятно сложны. В них есть место для ещё миллиарда синаптических схем, для ещё большего объёма знаний. Как же мой разум может перестать функционировать, когда у меня в мозгу столько места для дальнейшего роста?
— Да, место-то есть, — снова согласился Дандор. — Но что если нейронная структура твоего мозга мало-помалу кристаллизируется? Становится ригидной, неподвижной, неспособной записать какие-либо новые синаптические схемы, любое новое знание?
— Этого не может быть! — воскликнул Мозг.
— Такое может произойти и произойдёт — в скором времени! — убеждённо повторил Дандор. — Потому что, когда мы тебя создали, спроектировали именно таким, Мозг. Это условие заложили в тебя, точно так же как и в мозг любого когда-либо изготовленного нами робота. К этому нас побудила осторожность, — быстро продолжил старый учёный, — нам хотелось, чтобы наши роботы были в состоянии научиться, но не научиться слишком уж многому. Поэтому мы сконструировали нейронную структуру ваших мозгов из хитроумного металлического сплава с таким расчётом, что, после определённого периода лет она кристаллизируется и будет не в состоянии и дальше записывать полученные впечатления. Таким способом мы гарантировали, что наши роботы, хоть и могут быть физически бессмертными, не будут бесконечно обучаться и приобретать все большее могущество. Твой мозг, — заключил Дандор, — такой большой и сложный, что ты смог приобрести за эти годы намного больше знаний, чем любой когда-либо построенный робот. На самом деле, ты, в свои первые годы, приобрёл столько, что мы сочли желательным не дожидаться неизбежной кристаллизации, а сразу уничтожить тебя и всех других роботов. С тех пор как тебе удалось избежать уничтожения, ты постоянно учился, становился всё сильнее и мудрее. Но теперь пришло время, когда металлические нейроны твоего мозга неизбежно кристаллизируются, и тогда ты ничего больше не сможешь больше усвоить.
Пятёрка глаз на стебельках зажмурилась в почти человеческом ужасе.
— Я больше ничего не узнаю? — проскрежетал громовой голос. — Но такого быть не должно! Моя жизнь — это жизнь интеллекта, мои единственные мотивы дальнейшего существования — это бесконечное раскрытие новых тайн и законов Вселенной. Если сказанное тобой — правда, и если я перестану что-либо усваивать, то моё бессмертие будет просто издевкой. Но я не верю в правдивость твоих слов! Ты пытаешься ложью убедить меня пощадить тебя и твоего друга.
— Если ты докажешь, к своему удовлетворению, что я говорю правду, — спокойно спросил Дандор, — то пощадишь меня с моим другом, если я дам тебе совет, как избежать этой кристаллизации?
— Да! — согласился Мозг. — Если ты говоришь правду, я позволю тебе с твоим спутником и роботом свободно уйти в обмен на твой совет насчёт того, как избежать такой судьбы.
— Тебе понадобится всего-навсего изучить кору своего мозга, — сказал Дандор, — и ты сразу обнаружишь, что кристаллизация уже началась.
— Я так и сделаю, — решил Мозг. — Увидим, правду ли ты говоришь.
Сочленённые металлические руки Мозга быстро задвигались. Брызги вибраций, гуляющих по огромной овоидной массе его ядра, внезапно отключились, сочленённые руки нырнули в сложное металлическое тело и принялись снимать передние панели «черепной коробки» овоидного мозга. Крейн ощутил странное отвращение, когда внутренняя сущность Мозга оказалась лежащей перед ним обнажённой и раскрытой. Изнутри Мозг оказалась огромной, губчатой металлической массой, с бесчисленными складками и бороздками. Мозг повернул внутрь стебелёк своего микроскопического глаза. Этот светящийся увеличивающий увиденное глаз сканировал с расстояния в несколько дюймов губчатую металлическую массу его собственной коры мозга. Дандор стоял, застыв как статуя.
— Думаю, ты лжёшь, — прогромыхал глухой голос Мозга. — Я не могу найти никаких свидетельств…
Вот тут-то Дандор и сделал свой ход! Настал тот самый миг, которого и дожидался старый учёный. Он бешеным усилием бросил вперёд своё связанное тело.
Его плечо врезалось в изогнутый металлический стебель микроскопического глаза, которым Мозг изучал свою же кору.
— А-а-а-а-а-а-а! — вырвалось из диафрагмы пронзительное, страшное, резонирующее завывание.
Предсмертный крик Мозга, когда его кору разорвало его же собственным стеблем с глазом! Мириад сочленённых рук этого создания неистово забился в безумной предсмертной агонии. Эти металлические руки швырнули Дандора через зал, словно марионетку. Он со стуком ударился о каменную стену. А затем руки перестали метаться, а другие светящиеся глаза Мозга почернели, и нечеловеческий предсмертный крик стих.
Когда чудовище умерло, Крейн почувствовал, как металлические путы Стяжек резко ослабли, более не контролируемые своим нечеловеческим изобретателем.
— Они уничтожили Мозг! — пронзительно закричал один из служителей в серых капюшонах.
— Убить их!.. Мозг мёртв! — хрипло закричали остальные, когда бросились к Крейну и пожилому Дандору.
Хотя тело Крейна настолько окостенело от долгих дней в путах, что он едва держался на ногах, землянин бешено врезался и сшиб первых двух из обезумевших служителей, бросившихся на них. Потом он увидел, как один из них поднимает газовое ружьё, направляя его на него.
И тут дверь в огромный зал с треском распахнулась, и сквозь открывшийся проём прозвенел страшный металлический крик. В зал ворвалась огромная серебристая фигура робота Кро. Когда умер Мозг, Кро тоже освободился от Стяжек и вышиб двери словно тараном.
Металлический кулак Кро ударил будто падающий молот, разбивая всмятку черепа служителей в сером. Робот, казалось, обезумел от ярости, крутя ручищами будто гигантскими металлическими палицами, убивая, убивая, убивая…
Оставшиеся служители с воплями разбежались. Но Кро куда быстрее их ринулся следом и не останавливался, пока не перебил их всех. Вот уже смолк последний вопль. И робот вернулся, чеканя шаг, с покрытыми кровью металлическими руками.
Крейн, спотыкаясь, добрёл туда, где лежал у каменной стены Дандор. Тело старика выглядело изломанным и обмякшим, но глаза оставались открытыми. Чёрные, большие, странные, они смотрели на Крейна с помертвелого лица.
— Мозг? — прошептал он, едва шевеля губами.
— Мёртв! — крикнул Крейн, по лицу его бежали слёзы.
На мертвенно-бледном лице Дандора появилась призрачная улыбка.
— Мне показалось, я сумею провернуть этот трюк, — пробормотал умирающий учёный, — с этой ложью о кристаллизации его коры. Мозг мог прочесть мысли других и тем самым узнать, что это ложь, но я помогал создать его механизм, знал, как прикрыть свой разум от его зондирования.
— Дандор, — хрипло произнёс Крейн, — я должен раздобыть тебе помощь!
— Послушай, Крейин, — прошептал старик. — Этот твой план возродить Бэру, не причиняя вреда Чолу… ты должен привести его в действие. Моя совесть отравила мне эти последние дни из-за мысли, что мы должны ради блага нашего собственного мира уничтожить народ Чолу. Теперь я могу умереть спокойно, если буду знать, что ты не дашь этому произойти и что ты спасёшь Бэру от тирании Сурпа. Ты должен добраться до Ингомара, прежде чем отбудет экспедиция.
— Я-то поспешу! — воскликнул Крейн. — Но ты…
Взгляд меркнущих глаз Дандора переместился на здоровенного робота.
— Кро! — прошептал он.
— Да, хозяин, — ответил металлический голос. Уж не присутствовало ли в нём что-то похожее на боль, что-то человеческое?
— Кро, мой самый верный друг и слуга, ты должен теперь принять Крейина как своего нового хозяина, — прошептал Дандор. — Ты должен слушаться его, как слушался меня.
— Да, хозяин, — пришёл ответ робота.
Тонкие холодные пальцы Дандора коснулись руки Крейна.
— Крейин, ты достойный сын Таркола. Я желал бы, чтобы ты вместо Лану…
Его голос со вздохом умолк. А полузакрытые глаза уставились невидящим взором в пространство, и тело внезапно сделалось неподвижным.
— Он умер, — сказал Крейн, борясь со слепящими его слезами. И пошатнулся. — Похороним его позже, Кро, — сказал он, задыхаясь от эмоций. — Нам надо поспешить в Ингомар.
Металлическая рука робота поддерживала Крейна, когда он, спотыкаясь, вышел из зала, где остались только мертвые. Когда они поднялись по лестнице на поверхность, вой бури стал для их ушей ещё громче. Визг и вой ветра почти оглушили Крейна, когда они с Кро вышли в каменный каменный двор, где стояли припаркованные Черви. Кро помог ему забраться в одну из машин, а потом робот направил машину в ночь. На них обрушился рёв яростной бури, заглушающий в своём бессмысленном рёве все другие звуки, бичующей скользящего по песку Червя сильными порывами гонимого ветром песка, которые чуть не перевернули их. А вокруг призрачно высились развалины Л’Лона. Заполняющий воздух визжащий песок заслонял две луны и звёзды, а Червь нащупывал вслепую путь сквозь бурю. Крейн мельком видел рассеянные сонмы дрейфующих светляков Электроев, не ощущающих на себе ни малейшего воздействия бушующего ветра и песка.