Брови мужчины опустилась еще ниже, и он подошел ближе к решетке. Он был весь мокрый и его тело блестело в пламени факелов, и она хотела бы не замечать, как его мышцы перекатываются под кожей. Было что-то бесспорно чувственное в том, как он двигался: обещание того, что он может сделать с ней, как мужчина… и это были бы стоящие вещи…
— Я, должно быть, сошла с ума, — пробормотала она.
— Они позволили тебе спуститься сюда одной? — он огляделся по сторонам, словно искал что-то на потолке или за решеткой. — Ты сбежала?
— Я ищу оружие. Чэйлен сказал мне, что здесь есть оружие, которое я могу использовать, и когда я найду его, я уйду отсюда.
Когда он протянул руку, она метнулась назад и снова ударилась плечом о камень, но он только схватился за один из прутьев, его кулак был в три раза больше ее собственного, когда он проверил решетку с лязгом.
— Значит, ты не для меня? — спросил он.
— Боже, нет.
Мужчина выглядел одновременно злым и эротичным, когда смотрел на нее, опустив бородатый подбородок и сверкая голубыми глазами. «Какое облегчение».
«Облегчение? Почему? Что, черт возьми, с ней не так?» — ладно, она явно сошла с ума. Покачав головой, Амари пошла дальше, держась поближе к стене, вне досягаемости. На всякий случай.
— Что еще он тебе сказал? — мужчина говорил с акцентом старого света. — Скажи мне точно.
— У меня нет времени на разговоры.
Она вытянула факел, пытаясь разглядеть в темноте стеллажи с оружием.
— Нет, есть, — он следил за ней, как хищник, которым он и был, из-за решетки. — Что еще?
Амари остановилась снова. Что-то свисало с крюка на стене. Приблизив факел, она рассмотрела черное портативное устройство размером с ладонь с единственной кнопкой. «Детонатор? Это и было то, что она искала?»
«Чертов Чэйлен!»
Она взяла штуковину за шнур и поразилась, какая она тяжелая…
Раздался грохот, и она обернулась. Центральная часть решетки поднималась, дюжина прутьев исчезала в каменном потолке.
Мужчина шагнул вперед. И теперь, когда между ними ничего не было, он казался еще более огромным.
Она вытянула факел перед собой: «Не подходи ближе. Стой там».
Она выхватила второй факел из настенного кронштейна. Штуковина качнулся на шнуре и ударилась о стену…
Мужчина заворчал и схватился за ошейник, колени его подогнулись, и он рухнул на каменный пол. Перекатившись на бок, он свернулся калачиком и попытался вздохнуть, его голова запрокинулась назад, гримаса боли исказила его черты.
Амари посмотрела на черную коробку. Затем сосредоточилась на ошейнике, в который он вцепился скрюченными пальцами…
Снова послышался громкий лязг цепей, пропускаемых через шестерни. Свежий воздух, неожиданно ворвался в коридор, говоря о том, что проход из подземелья был открыт и находился недалеко.
Мужчина обмяк, хотя продолжал тяжело дышать.
Она взглянула на черную коробку на шнуре. Снова посмотрела на мужчину у ее ног. «Я ищу ненаглядную Чэйлена, — тихо сказала она. — Ты знаешь, где она?»
— Да, — последовал ворчливый ответ.
Закрыв глаза, она молилась, чтобы заключение, к которому она пришла, оказалось неверным. «Сукин сын».
— Что еще сказал тебе Чэйлен, — прохрипел мужчина.
Амари повернулась навстречу к влажному ветру. «Он сказал, что я должна найти его ненаглядную, иначе он убьет моего брата. И очевидно, это ты собираешься отвести меня к его женщине и помочь мне вернуть ее сюда. Так что давай, вставай. У меня мало времени».
Она обмотала шнур вокруг руки, так чтобы устройство легло в ладонь, а большой палец оказался на кнопке.
Глаза мужчины с трудом сфокусировались на ней. Теперь они были невероятно бледными, радужки крошечными, как будто тусклое освещение факелов вызывало такое же напряжение сетчатки, что и яркий лунный свет.
Может быть, ошейник содержит в себе нечто большее, чем просто электрический заряд, подумала она, глядя, как он мигает.
— У меня мало времени, — сказала она. — Нам надо спешить.
Когда мужчина уперся руками в твердый пол, она чуть не бросилась ему на помощь, но ее лучше держаться от него подальше, даже несмотря на его ошейник.
Он был огромен, когда поднялся в полный рост.
— Ты пойдешь впереди меня, — она указала факелом. — Так чтобы я точно знала, где ты.
— Я не причиню тебе вреда.
— Это не имеет значения для меня, даже если бы ты думал, что сможешь. Мы оба знаем, что я могу бросить тебя, как мешок с песком.
— Что он тебе сказал? — произнес, как заклинание, мужчина.
— Не здесь. Мы не будем разговаривать здесь, — она обвела рукой вокруг. — Держу пари, он как-то следит за нами и, возможно, слышит. У меня машина снаружи. Я чертовски надеюсь, что мы найдем ее, там, где я ее оставила.
Порыв ветра принес в подземелье влажный июльский воздух.
— Иди, — приказала она.
Через мгновение мужчина двинулся вперед, и она двинулась за ним, удерживая дистанцию. Вскоре пол начал подниматься. Она убеждала себе, что отслеживает каждое движение его мускулов, взмахи рук, шаги, чтобы понять, не собирается ли он развернуться и напасть на нее. Но это не было единственной причиной…
Его тело все еще было мокрым, блестящим, полным смертельных обещаний…
«Не сейчас», — сказала она своему проклятому либидо. После трех лет абсолютного игнорирования противоположного пола, сейчас было совершенно неуместно садится в этот поезд. Во всяком случае, он не был подходящим мужчиной. И, она, черт возьми, была не такой женщиной…
Но у него была такая шикарная задница. Ши-кар-на-я.
«Твой брат умрет, — напомнила она себе, — если ты все испортишь или будешь убита из-за того, что потеряла бдительность рядом с этим мужчиной».
Возвращение к мрачной реальности было, как раз тем, что ей нужно, чтобы сосредоточиться, и через двадцать метров они вышли к дощатому мосту, который был опущен через ров.
Сверкнула молния, свет рикошетом отразился от мокрых каменных стен, как шальная пуля, и мужчина прикрыл руками голову, пригнулся, словно ожидая удара, мышцы на его спине сильно сжались. И тут она заметила, что его ноги дрожат так сильно, что она засомневалась, в состоянии ли он идти.
Амари подошла к нему: «Все хорошо. Ты, как… в порядке?»
Мужчина отпрянул от нее, закрыв лицо ладонями, как будто его собирались ударить. И тут она заметила свежие раны на его руках, как будто он защищался от хлыста и было это недавно, не далее двенадцати часов назад.
Когда никаких ударов не последовало, он медленно опустил руки. Он тяжело дышал, его глаза остекленели и застыли, как будто он ожидал каких-то ужасов от этой новой реальности.
— Я не причиню тебе вреда, — грубо сказала Амари.
Странно было повторять его слова. Еще более странно было осознавать, что именно это она и имела в виду.
Мужчина смотрел на мост с явной опаской, словно не был уверен, не будет ли то, что ждет его на той стороне, хуже того ада, в котором он побывал. Но он начал двигаться, осторожно ступая босыми ногами по деревянным доскам. Она держалась за ним, не отставая. Дождь хлестал, и она промокла, ветровка не спасала, а он… он стал еще мокрее.
На полпути через мост небо зигзагом разорвала еще одна молния, и тогда она увидела свой Эксплорер у главного входа. Мост подняли, и у нее не было ни малейшего желания возвращаться к Чэйлену.
— Это моя тачка.
Внезапно мужчина остановился и замер на месте: «Я не могу…»
Он, казалось, был ошеломлен до такой степени, что не соображал: буря, частичная свобода, все-что-происходило-с-ним явно заставило отключиться его мозг.
Она посмотрела на устройство в своей руке. «Если ты не пойдешь дальше, мне придется воспользоваться этим».
Он не потрудился даже взглянуть на то, о чем она говорила, а ей не хотелось ему угрожать. Все, что она знала, — это то, что она должна затащить его в свой Эксплорер, и она была чертовски уверена, что недостаточно сильна, чтобы тащить его на себе.
Ей нужно было спасти брата, а Чэйлен дал ей оружие.
Ну, и карту, очевидно.
Глава 6
МОЛИТВЫ ДЮРАНА О ПОБЕГЕ БЫЛИ УСЛЫШАНЫ… Он так долго молил о возможности побега. Вариаций на тему «дорогая Дева-Летописеца, позволь мне уйти отсюда» было великое множество, но намного больше было вариаций на тему, чем он готов пожертвовать в обмен на свое освобождение. Но то, что все произойдет именно так, он и представить себе не мог. Итак, он буквально вышел из-за решетки и почти покинул адскую дыру Чэйлена, вроде как освободился из заточения, и, все же, когда женщина напомнила ему о власти, которую она имела над ним, он понял, что свобода, которой он обладал, не была его собственной.
Так что не было никакого гребаного смысла в этом, так называемом, освобождении… и все же, стоя на этом дощатом мосту, он застыл, глядя на гневные небеса сквозь дождь, который лил как из ведра, слушая грохот зазубренных молний, разрывающих ночную черноту над его головой, и просто пытаясь найти точку опоры.
Не то чтобы он боялся удара молнии. Он пережил кое-что похуже, чем удар током. Черт возьми, они однажды даже использовали на нем автомобильный аккумулятор. Нет, проблема была в том, что сейчас его мозг не способен был осознать все сразу: простор небес, раздолье земли и масштаб времени. На самом деле, с последним дела обстояли хуже всего.
Он давно уже потерял счет времени. Там, в подземелье, он не знал, день сейчас или ночь, и сколько прошло недель, месяцев…, лет. Как долго он находился там? Ради бога, он не узнавал марку ее машины, она не была похожа ни на что, что он когда-либо видел, тоже можно было сказать и про ее одежду. И его невежество пугало его до ужаса.
— Какой сейчас год? — прохрипел он.
Женщина что-то ответила, и он ждал, пока звуки дойдут до него и обретут смысл. Тем временем она переминалась с ноги на ногу, как будто рассчитывала минимальное количество шагов по залитому лужами двору.
— Пожалуйста, — сказала она, — не заставляй меня этим пользоваться.