– Сонья, что такое?
Поставив на землю, Лассе развернул к себе и присел передо мной на корточки, чтобы не нависать. Я была тронута его жестом. Вроде мелочь, а уже значимой себя ощущаешь. Северянин же, казалось, даже не понял смысла своего поступка.
– Тебе нужно поесть и помыться. – Он призадумался и цокнул языком. – Сейчас я к тебе приставлю Атлин. Она позаботится обо всём. Хорошо?
– Не нужно, – смущённо пролепетала я. От его предложения мне стало не по себе. – Ваша сестра мне не нянька. Да и не по статусу…
Вскинув голову, он пристально всмотрелся в мои глаза. От этого взгляда я впервые в жизни покраснела. У меня даже уши пылали. Я не знала, куда себя деть? В какую сторону смотреть?
Поджав губы, уставилась перед собой.
И зря!
Моему взору предстал такой вид, что я просто забыла, как дышать. Мокрая ткань штанов натянулась на мощных бёдрах моего северянина. Она облепляла его как вторая кожа. И я видела такой бугор! Да росла я в храме, но у нас всякие пленные водились. И привозили их порой без одежды. Но ещё ни у кого эта штука не выпирала настолько.
О чём я думаю! Стыдоба какая! Меня сегодня чуть не разорвали мёртвые. Тело ломает. Усталость дикая. А я стою и как дурочка таращусь на…
Пристыдив себя, я отвернулась.
– Сонья, – шепнул Лассе, даже не понимая, куда я только что смотрела. – Атлин тебе поможет. Не нужно сопротивляться. Она остра на язык, но очень добрая. Только не говори ей об этом. Моя сестрица воспримет это как упрёк. Она же воин, – он засмеялся и, запустив пятерню в волосы, пригладил взлохмаченные пряди.
Я же, находясь рядом с таким гигантом, ощущала себя пигалицей, на которую могут случайно наступить или поставить локоть ей на голову.
– Ну, чего ты молчишь? – В его голосе промелькнуло раздражение. – Наверное, ты заслужила чего-то большего, чем такой сухарь, как я. Но я не буду врать. Нет у меня времени на ухаживания и прогулки под луной. Да и не умею я этого.
Я осторожно отошла от него на шаг.
– Вы это к чему? Тут, в тумане, нет луны. И солнца тоже. А за снег спасибо!
Я улыбнулась, вспоминая белоснежные вихри. Казалось, это великое чудо затмило нападение мертвяков. В конце-то концов, мёртвых я видела часто, а вот снег – всего однажды.
Лассе покачал головой и снова цокнул. Похоже, этот жест входил в его привычки, особенно когда он был зол или скорее – раздражён.
– Скажи. Когда я рядом, что ты чувствуешь? – Схватив за запястье, северянин медленно подтянул меня к себе.
– Не знаю. – Я пожала плечами. – Безопасность.
– Нет. – Поднеся мою ладонь к своим губам, он поцеловал небольшой рубец на её внутренней стороне. – Я про запах спрашиваю, вишенка.
– А… – Я почувствовала себя какой-то ничего не понимающей дурочкой. – Шиповник. Нет! Шиповниковый чай.
– Ты его любишь? – Подняв голову, Лассе смотрел прямо в мои глаза и покрывал поцелуями костяшки пальцев.
– Да, очень… люблю, – голос дрогнул.
Его губы вызывали такой трепет в теле. Волна жара прошлась от макушки головы до колен, отнимая всякую возможность мыслить здраво. Сжато улыбнувшись, я осторожно отобрала у этого гиганта свою руку. Мне не нравилось то, как я ощущаю мужчину.
Слишком остро.
Слишком… Всё слишком!
– Хороший аромат, – уголки его губ приподнялись. – Мы часто в походах завариваем этот чай. Среди моих воинов не только Иные и Древние, но и простые люди, лишённые магии. Им шиповник – первое средство от простуд.
– Да! – Я почувствовала себя увереннее – нашлась тема, в которой я хоть что-то понимала. – Мой папа лечил меня отваром из этой ягоды. Только нос потечёт – сразу котелок на огонь.
– Папа?! – Лассе нахмурился. – И где он сейчас?
Я замерла, не зная, как ответить. Слова застряли в горле. Обернувшись, просто подняла руку и указала на небольшой холмик в конце двора.
– Что? – Лассе меня не понял.
– Они сожгли его там… У меня на глазах! – Выдавила я из себя. – А после хотели, чтобы я забыла это.
Меня ни с того ни с сего пробрал истеричный смех. Ненормальный, плохой хохот. Безумный!
– Тихо! Тихо! – северянин прижал меня к груди. – Они своё получат. Я обещаю. Ни одна живой отсюда не уйдёт.
Это звучало очень страшно, но сердце не трогало. Для меня эти женщины никогда не были людьми. Разумные лютые звери.
– А послушницы? – прошептала я.
– Они что-то значат для тебя?
– Семья! – Одним словом обозначила я всё, что чувствовала к девушкам, которые всю жизнь прожили рядом со мной. – Они все ценны. Особенно дети. Девочки! Их мало, но я бы хотела, чтобы они увидели солнце. Пусть хотя бы у них будет будущее.
– Будущее будет у всех вас. Но я не видел здесь детей. Только женщину с новорождённой и несколько беременных.
– Дети учатся с утра и до ночи на нижнем ярусе. Им запрещено покидать храм. А беременные… Верховная проводила обряды в одно время. Вот и рожают в один срок.
– Для этого ей и нужны были мужчины?
– Да, – я вгляделась в окна второго яруса. – А Счастливчик? Где он?
– Кто? – не понял Лассе.
– Второй пленный. Его привезли задолго до вас.
– А, Ерн! – Незнакомое имя заинтриговало. – Он мой разведчик.
– Он воин? – Я была удивлена.
– Нет. Не совсем. Простой мужик из расположенной у тумана деревеньки. У него дочь пропала ещё девчушкой. Он всё про размалёванных воинов рассказывал, да над ним потешались.
– Гуроны! – быстро сообразила я.
– Да! – Лассе кивнул и прищурился. – Ты видела их?
– Приходят сюда с пленными раз в сезон тёплых ночей. Пригоняют женщин, а забирают здоровых мужчин.
Мне было как-то не по себе вспоминать этих жутких тварей, что и людьми не назовёшь. На тех, кого они приводили, смотреть было больно. Сломанные. Потерявшие всякую связь с настоящим миром. Забывшие свои имена. Себя потерявшие.
– Вот и мы сразу поняли, кто девчонку увёл. Расспросили его, а он нам и выдал, что мужики пропадают у берега. Чаще всего рыбаки. А те, кому посчастливилось сбежать, в один голос утверждают, что бабы это. Мы ещё немного расспросили. И выяснили, что храм в тумане есть. Туда князья и просто богатые семьи дочерей да жён своих неугодных отправляют. В общем, сложили всю информацию в один котёл и решили разведать, что к чему. Оставили на берегу приманку – Ерна. Сработало! Увидели, кто его спящего по рукам и ногам связал.
– И не отбили? – ужаснулась я.
– Нет. А зачем? Ему сюда и нужно было. Дочь он ищет.
– Думаете, она здесь?
– Откуда мне знать, Сонья? – Лассе склонился и поцеловал мои волосы. – Пошли искать Атлин.
– Не нужно, – заупрямилась я.
– Нужно. Или она, или кто-нибудь из братьев.
– Но зачем?
– Затем! Одна в этом месте ты не останешься ни на секунду.
– Почему? – Я искренне не понимала, зачем мне такая опека. – Я всю жизнь здесь прожила.
– Видел я, как ты жила! Я не даю тебе права выбора, Сонья. Теперь у тебя будет личная тень. И на этом всё!
– Но я просто пойду в свою комнату. Там есть вода, таз…
– Нет! Ты пойдёшь на верхний ярус. – Лассе поднял палец, указывая на окна темницы.
– Зачем? – я испугалась.
– Затем… Временно мы жить будем там. Комнаты уже приводят в порядок. Убирают решётки, чистоту наводят.
Обняв меня за плечи, северянин повёл в сторону храма. Там в дверях толклась Атлин. Видя нас, она закатила глаза и строго уставилась на брата.
– А, может, ты сам? Лассе, это твоя избранная!
Кажется, она сообразила, что к чему.
– Да. Сонья – моя избранная. Но она достаточно самостоятельная, чтобы умыться и переодеться без моей помощи. Всё, что от тебя требуется, – это её безопасность. Если не способна её защитить, то пакуй сумку и брысь домой к мамке. И ещё, – его тон стал просто ледяным, – Сонья станет мне женой. А значит, она часть семьи. Посмеешь выказать ей своё неуважение – потеряешь моё расположение и доверие.
Сглотнув, девушка опасливо покосилась в мою сторону. А я поняла, что интуиция меня не подвела. Этот Иной оказался с двойным дном. Не так он прост и вовсе не мягок.
Глава 24
Атлин действительно повела меня на второй ярус. Как оказалось, Лассе приказал убрать все решетчатые двери. Комнаты уже успели отмыть и вытащить отсюда тряпьё.
Теперь тут даже пахло иначе.
– Почему вы поселились здесь? – Спросила я, не понимая, чем им не угодил первый ярус.
Пройдя по коридору до лестницы, заметила в правом крыле стоящего с увесистой книгой в руках того самого жуткого Фалька. Улыбнувшись, он развернулся и скрылся из виду.
– Это же очевидно! – Девушка покрутилась на месте и, войдя в ближайшую комнату, распахнула ставни, запуская свежий воздух. – Умывальню здесь оборудуем. На верхнем этаже – удобнее всего. Под землёй жить – мы не кроты и не крысы. Первый ярус у послушниц, а у Лассе к ним особенные нежные чувства. Выгонять женщин из комнат он не станет. Скорее мы в палатки жить пойдём.
– Почему? Это из-за его мамы? Девушки с седыми волосами? – Я вспомнила всё, о чём мне рассказывал северянин.
– Да. Этот кусок ледышки любит только её. Хотя… – Она хитро на меня взглянула и тут же нахмурилась. – Прости, что так долго искали тебя. Лассе действительно переживал. Первый раз видела, чтобы он так ярко проявлял свои эмоции.
Протянув ко мне руку, Атлин осторожно коснулась седой прядки волос.
– Мы не думали, что ты в беде. Сначала Лассе злился. Считал, что ты его не послушала и поплыла за рыбой. Но потом… Ты дорога брату, но не поддавайся. Он кого угодно сломит. Но! Не тебя, Сонья. Воспользуйся тем, что ты избранная. Его сияющая. Отстаивай своё право на мнение. Иначе будешь всю жизнь, молча, повиноваться.
Я видела, что она говорит искреннее. И не послушать её было бы глупо. Но всё же, мне было неприятно с ней обсуждать свои отношения с Лассе.
– Ничего, – я отмахнулась, желая уйти от этого разговора. – Главное, что я жива, а остальное забудется. Волосы… да и Танук с ними. Седина – это ещё не конец жизни.