– Нет. Тётушек уважают. Любой послушнице здесь вряд ли непочтение выкажут. Да и ты в их глазах на порядок выше меня будешь, – нехотя пробормотала она.
Удивлённо приподняв бровь, я взглянула на неё. Сжав ладони в кулаки, она явно боролась со своими чувствами. Под её ногами медленно расползался резными узорами лёд. Он неспешно наползал на стены и обхватывал балясины перил.
Посчитав, что я тут явно лишняя, уже спустилась на пару ступеней, но всё же обернулась. Девушка медленно моргнула и тряхнула головой, словно отгоняя наваждение.
Она выглядела столь растерянной и подавленной, что во мне взыграло сострадание. Ну нельзя её так оставлять. Поддержка нужна всем.
– Только не сердись, но мне кажется – это в тебе обида говорит, Атлин. Я от Лассе тоже особого почтения не вижу.
– Он с тобой разговаривает, Сонья, – северянка вздохнула. – Да, порой приказывает, но беседует же. Интересуется твоим мнением. Твоей жизнью. Это в мире Стужи по ту сторону тумана многого стоит.
– Мнение? Да кто бы у меня его спрашивал, Атлин?
– Ты ошибаешься, Сонья, я вижу, как его всего корёжит. Лассе был рождён вардиганом. Чтобы он лишний раз голос подал? Чтобы вспылил? Не было такого никогда. Этот кусок льдины всегда был непогрешим, а вчера вечером я слышала, как он кричал. Это так забавно – наблюдать за ним.
– Он живой человек. Конечно, он проявляет чувства… – не успела договорить, как меня смерили таким взглядом, что я невольно умолкла.
– «Эмоции, Атлин, – это лишнее» – перекривляла она последнюю фразу, брошенную Хауком. – А Лассе ещё хуже. С самого детства старший брат – первенец семьи – пример всем. Однажды я прокралась на тренировочную площадку и увидела, как он безоружный одного за другим укладывает на спину огромных мужчин. Снежных. Воины боялись его. Дяди всегда говорили на равных. Меня же никто не видел. Старшие сёстры умницы и красавицы, братья – гордость семьи. А я не пришей кобыле хвост. От меня ждали только вышитых платочков. Это несправедливо! Я не слабее! Мой отец – старший в клане Бессон. Я дочь Вульфрика Бессона, повелителя снегов!
– В тебе говорит зависть, Атлин, – осадила я её.
– Нет, Сонья. Я люблю братьев, каждого по-своему. Лассе, Лахлана, Фалька, Рольфа. Они для меня всё, но я не желаю быть в их глазах бесхребетной безликой младшей сестрицей. Я хочу быть на равных. Стоять на той площадке и так же, как Лассе, одним своим видом наводить страх. Хочу во время битв не плестись за обозами, а выступать в первой шеренге.
– Прости, но, кажется, мне тебя не понять, – я пожала плечами чувствуя, что между нами пропасть. Она – девочка, рождённая на шёлковых простынях. И я – послушница, не имеющая пары бот.
Атлин опустила голову. Сникла.
– Меня никто не понимает, Сонья. Разве что Рольф. Скажи, каково это – жить под гнётом этих стен? И каждый день, не отрывая взгляда от рассохшегося деревянного пола, делать то, что от тебя требуют. Жить по указке других. Не сметь выказать своё внутреннее я.
– Не особо весело, – я попыталась улыбнуться.
Атлин тяжело вздохнула и перегнувшись через перила, посмотрела вниз. Послушницы одна за другой спешили в столовую.
– Вот и мне не особо весело, – пробормотала она. – Знаю, что наши жизни сравнивать глупо, и, наверное, я кажусь тебе избалованной дурочкой, впрочем, как и всем. Но это невесело рядиться в пышные платья, улыбаться гостям семьи, расшивать платочки и расписывать гребешки… И делать все это, потому как велено. Потому как другие посчитали, что ты должна. Обязана и другого тебе не дано. Потому как ты женщина!
– А ты посмела заявить, что мечи лучше платочков? – уголки моих губ поднялись выше.
– Нет. Мне самой не хватило духу. Это всё Лассе. Я прибегала на тренировочную площадку, брала без разрешения деревянный меч и пряталась с ним за сарай. Дожидалась братьев и повторяла за ними движения. Они были уже взрослыми, за плечами у каждого не один поверженный враг, но мне так хотелось стать как они. Вартеса Атлин – воительница клана Бессон.
– И как получалось? – мне стало даже интересно. Я снова поднялась на лестничную площадку.
– Не сразу, конечно, – она немного смутилась. – Но я старалась. Научилась отжиматься, подтягиваться, убегала из дому и нарезала круги по лесу.
– И никто не видел?
– По первой – нет, а потом меня поймал Лассе. Во время одного из поединков он выпустил тьму. Воины разлетелись по кругу как мешки с картошкой, а я испугалась. Ну и завизжала как девчонка. Стыдоба такая.
Я представила себе описанную ею картину и уважительно кивнула.
– А я бы сбежала, – честно призналась в своей трусости.
– Нет. Сбежать – это последнее дело. Воины клана Бессон не бегут – они догоняют. Лассе сначала отругал, а потом потребовал показать, что я могу. Тогда я впервые вышла с ним на эту площадку. Я ему ростом до пояса не доставала. Меч по земле тащила за собой.
Я рассмеялась. Она тоже. Проходивший снизу Фальк поднял голову и подозрительно зыркнул на нас.
– Завтрак. Не забыли? – поинтересовался он.
Мы слаженно закивали.
– И дальше что? – проследив взглядом за вардом, потребовала я продолжение рассказа.
– А дальше меня гоняли поджопниками по площадке. Хорошо – никто не видел. Лассе одним взглядом выпроводил всех.
– Но как же ты оказалась среди них?
– Не поверишь, – Атлин поиграла бровями, намекая, что сейчас будет самое интересное. – Я его победила.
– И как? – мне не терпелось услышать развязку этой истории.
– Заехала, куда достала. А ростом я, напомню, была ему до пояса.
– А-а-а, – я не сразу поняла, о чём она. Но стоило Атлин отойти на шаг и замахнуться снизу вверх вымышленным мечом, как я сразу сообразила, куда был повержен великий вардиган. – Я надеюсь, он не заплакал от унижения?
Атлин покачала головой.
– Лассе согнулся пополам и сказал, что в следующий раз нужно ещё заморозить как следует. Удар у меня, по его мнению, был что надо.
– А дальше? Дальше что? – я сгорала от любопытства.
– Он поставил меня в спарринг с Лахланом.
– И?
– Я повторила свой коронный удар. После чего братец сказал: «Такую надо брать». Единственный из их компании, кто не был рад сопливой девчонке – это Хаук.
– Почему?
– Не знаю, – она пожала плечами. – Но мы всегда были как чужие. Не вижу я в нём брата.
– А мужчину? – негромко спросила я.
– Что?
– Он красив. Ты не находишь?
Она замялась и прикусила нижнюю губу.
Разговор между нами как-то сошёл на нет.
– Пойдём на завтрак. Ты как-нибудь расспроси Лассе обо мне. Интересно, сознается он, что его уделала девчонка, или нет, – заговорщически подмигнув, Атлин бодро зашагала по лестнице в сторону столовой. Я за ней. Там нас уже ждали. Поднявшись, Лассе помог мне сесть. В этот момент его жест повторил Хаук, только уже отодвигая сколоченный табурет Атлин. И выглядело это так естественно. Неужели она не видит, как он смотрит на неё?
Как можно быть столь слепой?
Глава 44
Сидя в окружении вардов, ощущала себя такой маленькой. Они как дубы нависали сверху.
Невольно вжимая голову в плечи, я наблюдала за хмурой Атлин.
И всё равно не понимала, что ей не хватает? Всё же ребёнок ещё эта северянка. Сила есть, а вот ума не нажила. В бой она рвётся, а сама собственный зад от шлепка защитить не может. Я бы зубами руку обидчика грызла, но не позволила так с собой обращаться. А она всё спины братьев ищет.
Прав Лассе – место ей пока ещё рядом с обозами.
Хаук, заметя мой пристальный взгляд, вопросительно приподнял смоляную бровь.
Слабо улыбнувшись, я отвернулась.
Через стол от нас тихо, но быстро работали ложками послушницы.
Варёные овощи, травяной чай – это ли не пир. Никакой тебе мутной жижи со шмотками сопливых водорослей.
Я замечала взгляды, которые женщины бросали на воинов отрядов братьев. В них читался интерес. Ещё бы! Выросшие в храме женщины только и видели обезумевших измученных пленных. А тут такие мужчины – рослые, мускулистые, видные. И лицом интересные.
Так хотелось, чтобы хоть ещё кто-нибудь из них привлёк внимание Иных. Чтобы семьи сложились, и со временем кошмар, что творился в стенах этого храма, возвращался к ним лишь во снах. К сожалению, никто из нас никогда его не забудет. Некая частичка наших душ навсегда останется в том подземелье.
– Сонья? – склонившись, Лассе осторожно коснулся моего плеча, заключая в кольцо своих объятий. – Ты чем-то встревожена?
– Нет, – я не понимала, о чём он.
– Ты замираешь с поднятой ложкой.
Смутившись, медленно прошлась взглядом по братьям.
– Простите, – немного покраснев, принялась за сытную похлёбку.
– За что? – Фальк выглядел невозмутимым. – Ты можешь себя вести так, как тебе желается. И не надо так смущаться. Но если тебя что-то тревожит, то лучше сказать.
Я было стиснула зубы, но тряхнув головой, поняла, что передо мной не жрицы, а воины. И они не требуют, а пусть будет – советуют.
– Меня ничего не тревожит, вард Фальк, – как можно спокойнее произнесла я. – Просто… Сложно привыкнуть к изменениям.
– Ты чем-то недовольна? – голос Лассе звучал тише.
– Нет, я счастлива. Послушницы принимают пищу с удовольствием. Наконец-то, хоть кто-то увидел в нас живых людей. Заметил, что мы дышим, и нам тоже хочется хоть раз сытно поесть.
Поджав губы, я тут же укорила себя за излишнюю откровенность.
Мужчины же странно переглядывались. Будто я им высказала что-то неприятное. Или укорила в чём.
– Дарак, – не выпуская меня из объятий, Лассе подозвал уже знакомого беловолосого воина.
Мужчина встал из-за стола, стряхнул крошки с чёрного кафтана и подошёл к нам.
– Будут указания, вардиган?
Склонив голову, он взглянул отчего-то именно на меня.
– Живность какую видели? – голос мужа звучал чуточку зло. А его руки стали вмиг тяжелее.
– Тут неподалёку узкий участок реки, а с противоположной стороны лес. Вчера вечером там видели следы козы, – Дарак, наконец, оторвался от меня и перевёл взгляд холодных серых глаз на своего вардигана.