– Сонья, – потянувшись, Рольф коснулся моей руки. – Не плачь, пожалуйста. Никто не знал, что твоя душа привязана к туману. Но Лассе говорит правду, мы найдём эту привязку и уничтожим её. Я понимаю, тебе больно. Лассе испуган, хоть и скрывает это за грубостью и злостью. Но всё будет хорошо. Я не обманываю тебя.
– Да какое вам дело до меня! – прохрипела я и отвернулась.
Меня пугала даже мысль о том, чтобы вновь поверить в своё спасение. Нет для меня ничего хорошего.
– Мне никто не нужен и мир ваш не нужен! Увидела краешек неба и ладно. Хорошего помаленьку…
– Сонья, – Лассе прижал меня к себе. – Не смей сдаваться и падать духом. Не смей, слышишь! Я увезу тебя!
– Нет!
– Если нет, значит, я останусь здесь с тобой.
– Мне никто не нужен! И ты не нужен! Зачем мне кусок льда.
Он не ответил, только сжал меня ещё сильнее.
Вот так мы и сидели. Я тихо плакала, а он согревал.
Мои эмоции стихали. И в какой-то момент стало стыдно. Какое право я имела кого-то обвинять? Этот мужчина не виноват в моих бедах.
Это я проклятая.
Вот и всё.
– Прости, – тихо пробубнила я. – Я наговорила лишнего. Стоило догадаться, что ничего не выйдет. Отец, видимо, не увёл меня по этой же причине.
Сомкнув веки, я не смогла сдержать слёз. Они снова хлынули по щекам. Зато теперь я понимала, почему папа годами оставался здесь в сырой землянке и не уходил в мир живых. Не мог! Я словно якорь держала его здесь и погубила.
– Ты не останешься со мной, Лассе, – уверенно произнесла я. – Ты уйдёшь и найдёшь себе другую женщину. На мне свет клином не сошёлся.
– Нет! – рявкнул он.
– Да, – медленно кивнув, я взглянула на Рольфа. Он методично работал вёслами и витал где-то в своих мыслях.
– Сонья, я даже обсуждать это не хочу. Мы останемся здесь до тех пор…
– Я останусь, – перебила я его, – а ты уйдёшь. Мы чужие друг другу, пара поцелуев не в счёт. И пока наша связь тонка, её нужно рвать.
– Я лучше сердце себе вырву! – процедил Иной. – Ты поняла меня? Я не желаю больше слышать от тебя этот жалкий бред. Собралась, утёрла слёзы и думай, где эта привязка, Стужа её дери. Рольф?! Порадуй меня, брат.
– Я не вижу ничего. Но пока ты не взбесился, напомню, что у нас есть Хаук и Рольф. Эти двое разговорят и бревно, что уж о жрицах. А у нас их так много. Хоть одна, но знает к чему привязана душа Соньи.
Лассе тяжело вздохнул и улыбнулся, да так, что у меня кровь застыла от страха.
– Я сам устрою им допрос. Кто сдохнет – я не виноват!
– Начни с Верховной, – хмыкнул палач.
– Нет, – оскалился он, – я начну с конца. Для начала допрошу одну, да так, чтобы видели и слышали каждый вопль. А потом возьмусь за вторую…
Мне вдруг стало жаль жриц. Первый раз за всю жизнь мне стало за них страшно.
Глава 56
Мягко коснувшись берега, лодка остановилась. Бросив вёсла, Рольф выпрыгнул в воду и подтянул наше судёнышко вперёд. Затем, не спрашивая Лассе, забрал меня из его рук и потащил в храм.
– Фальк, – грозный рык брата мужа напугал, – ты представляешь она умереть вздумала. Прямо в моём присутствии! Она меня не уважает!
Нам навстречу вышел собственно целитель, Хаук и Атлин. Троица замерла и уставилась на меня.
– Привязка! – первым сообразил блондин. Фальк склонил голову и призадумался. – Мы могли бы сразу догадаться? А что остальные?
– Все вышли из тумана, – голос Рольфа стал спокойнее. – Лахлан отведёт их во временный лагерь, а вот Сонья пока скрасит нашу компанию. Я и глазом не успел моргнуть, а она уже белым призраком парит. Бессовестная.
Мне было так обидно. Я всё не могла смириться с тем, что нахожусь опять у этих стен. Кусая губу, сражалась со слезами. Что-то во мне надломилось.
– Хватит, Рольф, – тихо пробормотал подошедший сзади Лассе и забрал меня из его объятий. – Принесите наверх в нашу комнату поесть, отвар шиповника и несколько тёплых одеял. И жрицу мне отберите… Хочу послушать, чем этот храм жил до нашего прихода. И подыщите бабу постарше и крепче, чтобы не издохла после первого моего вопроса.
Хаук кивнул и отошёл в сторону, не мешая брату заносить меня внутрь.
Мы поднялись на второй этаж и прошли до дальней комнаты. Лассе осторожно уложил меня на матрас и принялся стаскивать влажную одежду. При этом он молчал. Хмурился.
А я вспоминала всё, что наговорила ему. Зачем? Стыд жгучей волной опалил душу.
Подняв руку, я прикоснулась к гладкой щеке мужа. Мною двигало желание загладить свою вину, смягчить свои слова, что были произнесены под эмоциями.
Но ещё мне так хотелось немного тепла и нежности.
Лассе молчал и смотрел на меня так, будто впервые увидел. Смутившись, я попыталась убрать руку, но он перехватил её и вернул на место. Прикрыв глаза, мой северянин, кажется, даже не дышал.
– Лассе, я сказала много лишнего… – попыталась я оправдаться.
– Молчи, – шепнул он, – ничего не говори.
Сдвинув мою ладонь, он прижал её к губам. Черты его лица окутывал чёрный туман. Это более не пугало, наверное, сейчас мне больше хотелось видеть его истинный облик, а не ту высокомерную маску, что он носил на лице.
– Я уведу тебя, Сонья, даже не сомневайся в этом, – тихо произнёс он. – Мы будем счастливы. В твоей жизни появится солнце, рассветы и закаты, сочная трава под ногами и букеты цветов в вазе у кровати. Я сам буду их тебе приносить. Клянусь тебе, мы покинем туман. А сейчас спи. Отдыхай. Никто не потревожит твой покой.
– А ты?
– А я буду искать источник, к которому привязана твоя душа. И будь уверена, я его найду.
– А если…
– Не будет никаких «если», – туманник жестоко улыбнулся, его лиловые глаза прожигали меня взглядом. Но страха больше не было.
– Ты нравишься мне таким, – шепнула я.
– Туманников боятся более всего. Мы практически неуязвимы, – его голос звучал глухо.
– Это хорошо, – устало произнесла я.
Слабость накатывала, отнимая последние силы.
– Спи, Сонья, второй раз я не подведу тебя.
Склонившись, он коснулся губами уголка моего глаза.
– Я люблю тебя, – его шёпот был сравним с шелестом ветра. – Люблю так, что готов пожрать этот туман. Не бойся ничего. Я твоя защита.
Поднявшись, Лассе вышел, оставляя меня наедине со своими мыслями.
Сомкнув глаза, ощутила, как по виску скатывается одинокая слезинка.
Я так надеялась, верила, что завтрашний день подарит мне новую жизнь.
Не вышло.
Глухой женский вопль нарушил мой сон. Открыв глаза, я прислушалась.
Крик повторился. Он доносился с нижнего яруса.
Лассе! Он кого-то допрашивает.
Не в силах лежать, я поднялась и скользнула в коридор. Сама не понимала, куда несут меня ноги. Спускаясь по лестнице, замерла, услышав шаги. В храме остались воины, но немного. Дарак и небольшой отряд Снежных. Остальные ушли с послушницами. Дождавшись, пока они скроются в правом крыле, спустилась к входу в подземелье и замерла.
Кто-то вновь истошно закричал.
Я кожей чувствовала сколько боли в этом вопле. У меня холодок по спине прошёлся.
Гневный, наполненный злобой рык Лассе и вовсе вынудил замереть. Я не была уверенна, что хочу знать его с этой стороны.
– Отвечай мне, тварь! – рявкнул он.
Не удержавшись, я всё же спустилась на первый ярус. Мужские голоса доносились из библиотеки. Добравшись вдоль стенки к двери, заглянула в комнату через щель.
Все варды были внутри.
Лассе держал за шею Ёрку – жрицу с изуродованным шрамом лицом. Она была любимицей Верховной. Если кого приказывали выпороть, то розги оказывались непременно в её руках. Ей доставляло удовольствие причинять боль.
Да выбор Лассе сделал правильный: она жила в храме очень давно и участвовала в расправе над моим отцом в ту страшную ночь.
– Где источник, к которому привязана её душа и почему именно Сонья? – Лассе был на себя не похож. Он даже не скрывал истинный облик. Его туманная рука скользнула в грудную клетку женщины. – Я держу твоё сердце, тварь, лучше тебе сейчас открыть рот и начать говорить иначе моя ладонь дрогнет.
– Я не знаю! – истерила женщина. – Сонья всегда была на особом счету.
– Почему?
– Клянусь Тануком не знаю.
– Это не тот ответ! – процедил Лассе.
Жрица заорала, её лицо сделалось белым, словно кровь отхлынула. И вдруг крик оборвался. Женщина обмякла и рухнула в ноги моему северянину.
– Оживляй эту падаль!
– Может, она действительно ничего не знает, – как-то неуверенно пробормотал Фальк. Нагнувшись, он схватил женщину за шею, словно она тряпичная кукла, и встряхнул. Я отчётливо видела, как туман размывает черты его лица.
Туманник, как и Лассе. Но тьма его не столь черна.
– Братец мой жалостливый, – издевательски протянул муж, его губы безобразно кривились от гнева, – здесь все жили в замкнутом пространстве. Друг у друга на виду. Я ещё могу допустить, что послушницы чего не досмотрели. Ну, а если и увидели, то что они могут сболтнуть друг другу?! Немые! Да ещё и с «печатями забвения». Думаю, память им подправляли постоянно. Но жрицы… Нет. Эта тварь всё знает. Оживляй.
Фальк пожал плечами и ещё раз дёрнул жрицу.
Глава 57
Открыв глаза, жрица захрипела. Её тело било мелкой дрожью.
На лицах вардов я не видела ни намёка на жалость. Их не трогала её боль, её слёзы, её мольбы…
– Я ничего не знаю, – захрипела она и, поднявшись на четвереньки, подползла к Рольфу. – Пощадите! Мне ничего не известно.
Палач усмехнулся. Его тень взметнулась и, обвившись вокруг талии женщины, отбросила её к стене.
– Хаук, насколько искрения наша зверушка? – поинтересовался Лассе, наблюдая за тем, как жрица пытается подняться.
– Не искрения, – отозвался вард. Его лицо скривилось, словно он съел что-то тухлое.
– Если ты ещё не поняла, – муж подошёл к Ёрке ближе, – сдохнуть я тебе не дам, пока не услышу то, что желаю знать. Так что это дело времени. А его у меня много.