– Угощайтесь, – любезно предложил Зубери, когда гости расселись и возле стола не осталось ни одного свободного места.
– Ты оказал нам высокую честь, министр, – важно произнёс Камо. – Только не обессудь – мы должны быть уверены, что в твоём предложении нет ни двойного умысла, ни скрытого коварства. Прежде, чем мы отведаем угощение и поднесём к клювам яства, скажи, что ты хочешь получить взамен?
В ответ медоед учтиво наклонил голову и торжественно ответил:
– Уважаемые господа птицы! В моей просьбе нет ничего предосудительного и, тем более, противоречащего вашим жизненным принципам. Просто нынешним утром из отеля передержки сбежала важная иностранная особа – белка Шишкина. По нашим данным, ей могла оказать помощь неизвестная птица. Мы хотим знать, кто эта птица и как её отыскать.
– Уготована ли этой птице печальная участь? – сурово спросил удод.
– Ни в коем случае, – твёрдо пообещал Зубери. – Никто никого наказывать не собирается. У нас другая задача – найти беглянку. Она должна узнать, что была задержана по обидной случайности. А разбираться с птицей – ваша миссия.
– Я всё понял, – сказал удод.
Но тут тревожно-резко свистнули сразу несколько волоклюев.
– Зубери, птицы хотят знать, зачем ты привёл сюда войско, которое расположилось лагерем возле перекидного моста. Птицы подозревают, что ты готовишь облаву.
– Это не войско, – засмеялся Зубери и развёл лапами. – Это всего-навсего мои фанаты.
– Поздравляю! – сказал Камо. – Первый раз вижу столько фанатиков в одном месте. Если ты сумел найти подход к этому непредсказуемому роду преступников, которым не терпится добровольно отдаться в руки правосудия, то ты великий психолог!
– Нет, фа-на-ты. Они не то чтобы преступники… – поморщившись, уточнил Зубери. – Они ходят за мной по пятам, фоткают, а потом выставляют всё это в Интернет.
– Зачем? – изумился удод.
– Прославляют, – с заметным раздражением объяснил министр. – Уверяют, что меня. На самом деле пиарят себя, собирают лайки…
– Тогда это не очень умные звери, к тому же, похоже, бездельники, – изрёк Камо. – Надеюсь, они не причинят нам вреда?
– Ни в коем случае, – сказал Зубери, вскочил на заборчик, установленный по краю крыши, повернулся к фанатам и помахал им лапой.
– Лучше зверя в мире нет, чем наш славный медоед! – хором проскандировали поклонники. Зубери оскалился, пожал плечами и вернулся за стол.
– Всё ясно, – многозначительно заключил Камо и, обернувшись к птицам, спросил: – У кого-нибудь ещё есть вопросы?
Давно изнывающие от вида угощений пернатые отрицательно замотали головами.
– Ни одна живая душа не могла бы сбежать среди бела дня и при этом остаться незамеченной, – подвёл итоги переговоров удод. – Мы постараемся найти ключик к вашей загадке. Но сначала, по доброй традиции предков, закусим. – Он повернулся к притихшим птицам: – Завершив трапезу, остаёмся на своих местах! – и скомандовал: – Приступаем!
Оголодавшие крылатые господа, у которых давно текли слюнки, накинулись на еду. В один миг была перевёрнута посуда, смешаны блюда и проклёвана скатерть. Отталкивая и тесня друг друга, птицы начали поглощать пищу, вступая из-за особо лакомого кусочка в споры, то и дело переходившие в небольшие потасовки.
Не успели Зубери и его команда оглянуться, как с первой частью приёма было покончено. Правда, самые ненасытные пытались добыть из-под миски или тарелки закатившиеся туда кусочки, но остальные, сыто моргая, уже неспешно чистили клювы и приглаживали пё-рышки.
– Министр, можем начинать, – произнёс удод, оглядев компанию.
Зубери не стал медлить:
– Утром некто похитил одежду охранника. Переодетый преступник проник на третий этаж и забрал оттуда белку. Они вышли во двор. Там злодей переоделся и спрятал форму в кустах. После этого парочка скрылась в неизвестном направлении. Каким образом они покинули территорию – остаётся только гадать. Стражник Бомани́ утверждает, что за ворота Шишкина не выходила. Через забор тоже не перелезала: там по всему периметру выставлены часовые. Остаётся два варианта: либо неизвестный унёс её по воздуху, либо летел впереди, указывая дорогу, а она спешила за ним, перескакивая с одного мангрового дерева на другое.
– Большая птица с белкой в клюве не могла остаться незамеченной, – сказал Камо. – Наблюдающие, что скажете?
– Охота на дичь на территории Баобаба строго запрещена, – произнёс серый тако. – Злодей был бы немедленно остановлен птицами-перехватчиками.
– То есть побег по воздуху вы исключаете? – уточнил Зубери.
– Абсолютно, – уверенно протрещали большие фрегаты. – Мы стояли на посту. Мы всегда начеку! Кстати, если бы крупная птица вела кого-то от отеля по зарослям, мы бы тоже этим фактом заинтересовались. К тому же, добраться до зарослей не так-то просто. Для этого нужно сначала переправиться через ров с водой.
– Вы уверены, что Шишкиной помогла скрыться птица, а не другое животное? – спросил Камо.
– Во всяком случае, так показалось свидетелю, – сказал министр. – Однако она могла ошибиться…
Наступила тишина. Её нарушил отчаянный вопль раздосадованной исходом беседы Брошки:
– Не может быть, чтобы никто из вас ничего не видел! Пропала моя подруга! Я ужасно боюсь, что её хитростью похитил маньяк и она погибнет в его лапах! Прошу вас! Заклинаю! Если кто-то что-то видел или слышал, поделитесь с нами!
– Я, чик-чирик, я видел, – вдруг раздался тоненький голос малютки-воробья. – Я видел, как следом за чучелом отсюда бежал пушистый рыжий зверёк. Они пересекли канал в самом узком месте, перескакивая с камня на камень. Потом продолжили путь по ветвям деревьев.
– За каким ещё чучелом? – удивился удод. – Я не знаю зверя или птицы с таким названием.
– Это был не зверь и не птица, чик-чирик-чик, – пропищал воробьишка. – Это было настоящее чучело, которое ставят в огородах, чтобы нас отпугивать. Оно было замотано в рваные грязные одежды, на голове – шляпа с дыркой. Такое страшное, неопрятное, что я сразу спрятался.
– Так ты не видел, в какую сторону они направились? – уточнил Зубери.
– Почему же, чик, не видел. Я всё видел, чик-чирик, – гордо прочирикал воробушек. – Парочка двигалась к центру города. Скорее всего, к аллее Баобабов.
Добро пожаловать в преисподнюю!
Пока поезд шёл по городу, варан сосредоточенно следил за дорогой. До саванны он не обронил ни слова. Зато за чертой города машинист расслабился и включил автопилот.
– Не ожидал тебя снова увидеть, – весело сказал он, беспардонно рассматривая Копыткина. – А здесь что? – Он указал пальцем в направлении фляжки.
– Вода, – объяснил олень и гордо добавил: – Ледяная, между прочим.
Такое объяснение сильно позабавило варана. Он прямо покатился со смеху.
– Ну ты даёшь, олень, – смахивая слезинки, еле проговорил машинист. – Откуда только вы такие, покорители пустынь, берётесь? И одёжка у тебя для нашей жары самая «подходящая». Шикарная панама для кинопанорамы! В таком виде только по рынку щеголять. Зуб даю – ни одна торговка не пропустит. Так одарят за представление, что панама как раз вместо дополнительной корзины пригодится.
– Не вижу ничего смешного, – сухо ответил Копыткин. – Все вещи я, между прочим, в одном из местных супермаркетов приобрёл.
– Ну да, – кивнул варан, словно не замечая обиды незваного попутчика. – Я про то же толкую – одёжа хорошая, но для города. В пустыне она совсем непригодна. Допустим, сейчас ещё более-менее прохладно, а как жара навалится, что с таким прикидом делать будешь?
– Сниму, наверное, – не очень уверенно сказал олень. – Буду на солнышке греться. Загар южный красиво смотрится…
Это вызвало у варана новый приступ смеха. Несколько минут машинист сидел, согнувшись пополам, потом долго не мог отдышаться.
Копыткин даже испугался, что оставленный без присмотра поезд может сойти с рельсов.
– Не дрейфь, руль на автоматике, – заметив направление испуганного взгляда пассажира, сообщил машинист. – Компьютер рулит. Кстати, я не представился – Кама́р. Чуешь? Переводится как учитель. Будешь моим учеником.
Знай председатель местные обычаи, то сразу бы понял – его собеседник не простой работяга, каким показался в самом начале. Однако Копыткин не обратил особого внимания на двусмысленный намёк варана. Камар так Камар. Странно, конечно, родители назвали…
Варан, внимательно наблюдавший за Копыткиным, убедился, что его имя не произвело на туриста должного впечатления, и окончательно уверился, что перед ним обычный туповатый клоун-болтун, возомнивший себя великим путешественником. И это его до поры до времени настолько успокоило, что он продолжил воспитательную работу.
– Как ты думаешь, от чего в наших краях чаще всего погибают иностранцы? – спросил он оленя.
Тот, наученный горьким опытом и ожидая подвоха от каждого замечания, нерешительно пожал плечами.
– Большинство приезжих такие же самоуверенные неучи, как ты, – злорадно сообщил Камар. Любезный машинист менялся на глазах, превращаясь в злобное существо. – Идут в наши пески, как на пляж. Иные ещё и разденутся, чтоб уж наверняка как следует загореть. Мда. И это им удаётся. Так замечательно загорают, что потом мать родная не узнаёт. А всё почему?
Копыткин покосился на него, но промолчал.
– По глазам вижу, что мозгами шевелить начинаешь, – куражился машинист. – Ты, давай, не забывай, для чего голова к телу пристроена. Думай! Хотя чего с тебя взять. Ладно уж, подскажу. Когда сильная жара начинается, нужно не раздеваться, а наоборот одеваться, и как можно теплее и тщательней, чтобы влагу сохранить. Считаешь, зря у меня тут целый гардероб? Радуйся, что поделиться не только знаниями с тобой могу. До шахты ты, пожалуй, и в своём наряде дотянешь, а вот обратно, когда солнце в полную силу войдёт, вряд ли здоровья хватит. В кабине кондиционеров нет. Поэтому будем мы с тобой, дружочек, одеваться.
– Эй, начальник, пассажиры пить просят, – прервал рассуждения варана чей-то недовольный голос. – За чай в пути заплачено.