лища, потягивая из широкой резной чаши густое пенящееся борджо.
— Это что? Это почему вы без разрешения?.. — лениво заговорил он, не меняя позы и не выпуская из рук чаши с борджо.
— А ну, встать перед Мудрейшим! — властно скомандовал Артем, смерив его презрительным взглядом.
Это подействовало сильнее всякого удара. О-Понс вскочил, как подброшенный пружиной и, выронив из рук чашу, вытянулся перед Артемом:
— Прости, Мудрейший. Но я думал… Мне сказали…
— Меня не интересует, что ты думал, и что тебе сказали, — оборвал его Артем. — Отвечай лишь на мои вопросы. И живо! Кто убил О-Брайна? Ты или кто-то другой?
О-Понс вмиг стал белее снега:
— Что ты, Мудрейший! Разве я мог… Да я… А как ты узнал, что Мудрейший из Мудрейших не сам…
— Не важно, как узнал. Еще раз спрашиваю, кто убил О-Брайна? И если будешь лгать или изворачиваться… — глаза Артема потемнели от сдерживаемой ярости.
— Все, все скажу тебе, Мудрейший, — зачастил О-Понс дрожащим голосом. — Только не думай, что я… Ведь я что… Я простой надсмотрщик, человек подневольный. Все скажут, кто я… А это все они, тайные Стражи Великого завета… О них и не знает никто. Я сам недавно узнал. Так вот они, все они…
— Это что еще за Стражи? Кто их назначил на эту должность?
— А это не должность. Это… Это, как небо над землей, так и они над всеми нами. И никто их не может ни назначить, ни сместить. Даже сам Мудрейший из Мудрейших. Потому как Мудрейшие — сами по себе, а они, Стражи — сами по себе. И никому не положено даже знать о них.
— Как же ты узнал?
— Я? А там, в лесу, когда все мы бежали из города. Там они сами раскрылись перед нами. Потому как, сказали, пришло время собрать в кулак все силы.
— Что же это за силы?
— Ну, Мудрейший из Мудрейших… то есть, я хотел сказать Фрат О-Гейм, я, еще двое надсмотрщиков: О-Грилл и О-Перт, и эти Стражи.
— Ты можешь назвать их имена?
— Да, — с живостью ответил О-Понс. — О-Ганн, О-Штрунц и О-Нисс. О-Ганн — главный.
«О-Штрунц и О-Нисс? — вспомнил Артем. — Значит, О-Ганн, — тот лысоголовый верзила!»
— А как ты узнал, что именно они убили О-Брайна? — продолжал расспрос Артем.
— Так там, в лесу, только и разговоров было, что об этом.
— Все ясно.
«Да, все ясно, — мысленно повторил Артем, снова и снова вдумываясь в то, что узнал от О-Понса. — Вот кого, оказывается, боялся О-Брайн! Вот кто истинные поработители общины! Интересно только, это тоже было изобретено О-Стремом или появилось после него, как ядовитое семя, проросшее на унавоженной им почве? Скорее всего так. Стоило лишиться людям культуры, как мракобесие само пришло ей на смену. Одно всегда исключает другое. Не случайно и эти варвары начали с того, что разрушили школу, уничтожили то немногое, что я успел сделать для общины, не остановились даже перед убийством своих руководителей только за то, что те разрешили мне хоть чуточку приблизить эрхорниотов к азам культуры. А что будет дальше, когда новоиспеченный Мудрейший из Мудрейших станет беспрекословно плясать под их дудку? Нет, черт возьми, пусть я сгину в этой проклятой дыре, но не допущу, чтобы и дальше какие-то мракобесы коверкали души людей! И отомщу за все, за все! Прежде всего — за смерть О-Горди и О-Стелли!»
— Ты знаешь, где жилища этих… Стражей? — вновь обратился он к О-Понсу.
— Так ведь…
— Знаешь или нет?! — загремел Артем.
— Как не знать, только…
— А знаешь, так веди нас к ним. Да по пути зайдем в кладовку, куда ты упрятал стариков.
— И это не я сам. О-Ганн приказал. А О-Гейм сказал, что мы должны подчиняться ему, как Мудрейшему.
— Ясно, ясно! А теперь я приказываю освободить их.
— Все сделаю, как ты говоришь. Мудрейший, только не думай, что я… Ведь я для всех эрхорниотов… Все знают, что если я иной раз и стукну кого, так для их же пользы. А для Мудрейших я…
— Ладно, хватит! Пойдем, покажи, где ты, для их же пользы, запер ни в чем не повинных стариков.
32
Освобождение О-Гримма и его друзей прошло без всяких осложнений. Не составил труда и арест двух коллег О-Понса, надсмотрщиков О-Грилла и О-Перта. А вот захват О-Ганна, в котором Артем сразу узнал лысоголового верзилу, командовавшего убийцами О-Стелли, чуть не закончился полнейшим провалом. Едва они успели откинуть полог, прикрывающий вход в жилище главного Стража, как тот, увидев Артема, вскочил с кресла и, схватив сидящую у него на коленях женщину, бросил ее под ноги вошедшим. Та дико взвизгнула и вцепилась в брюки Артема. А когда он попытался помочь ей встать на ноги или хотя бы подняться с пола, женщина еще крепче ухватилась за брюки, и пока он старался вырваться из этой неожиданной западни, О-Ганн бросился к выходу и, сбив с ног стоящего у него на пути О-Бирнса, пулей помчался к центральному тоннелю. Это могло привести к краху всей операции.
— Держите, держите его! — крикнул Артем, освободившись наконец от цепких рук подруги О-Ганна и бросаясь за убегающим Стражем. Но белое тонкито О-Ганна мелькало уже у последнего поворота к центральному тоннелю. Еще минута — две, и он смешается с толпой пирующих эрхорниотов. Попробуй тогда что-нибудь с ним сделать!
Артем прибавил ходу. Однако Страж был уже слишком далеко. Тонкито его еле различалось в полутемном конце тоннеля. И вдруг он остановился. Пригнулся к земле. Странно взмахнул руками. И сдавленный крик послышался оттуда. Артем узнал голос О-Грейва. Значит, тот уже настиг О-Ганна, вступил с ним борьбу?
Артем побежал еще быстрее. Подскочил к изрыгающему проклятия верзиле. И вовремя! О-Грейв уже распластался на Земле, вцепившись обеими руками в ногу Стража, а тот бил его свободной ступней по спине, по плечам, по голове, стараясь вырваться из рук юноши.
— Держись, О-Грейв, я здесь! — крикнул Артем, отрезая Стражу путь к центральному тоннелю и примериваясь, как лучше схватить его за руки.
— Осторожно, Артем, у него нож! — предупредил О-Грейв слабеющим голосом.
— Нож?! — тут только Артем заметил, что белая ткань тонкито на плече у юноши потемнела от крови, а в руке О-Ганна блестит длинное лезвие ножа. Тогда он отступил назад и с размаху ударил Стража носком ботинка в низ живота. То сразу осел и, потеряв равновесие, рухнул на землю. Воспользовавшись этим, Артем завернул ему руки за спину и вырвал нож.
Тем временем подоспели О-Бирнс и несколько молодых мужчин.
— Свяжи ему руки, О-Бирнс! Да покрепче! — скомандовал Артем. — А вы. ребята, привяжите О-Грейва и помогите дядюшке О-Гримму перемести его их жилище.
Он заткнул нож за пояс брюк и склонился к сидящему на земле О-Ганну:
— А теперь поговорим, господин Страж. За что ты убил О-Брайна?
— Стражи Великого завета не обязаны давать отчет никому! — нагло ответил О-Ганн, не сводя с Артема горящего ненавистью взгляда. — Но тебе, чужеземец, я скажу. О-Брайн нарушил Великий завет. И мы приговорили его к смерти.
— А кто дал вам право приговаривать кого бы то ни было к смерти? Чей приказ вы выполняли, убивая О-Брайна?
— Стражи Великого завета не нуждаются ни в каких правах. Им не нужны ничьи приказы. Они поступают так, как подсказывают их убеждения, очищают общину от всего, что становится опасным.
— А беззащитную женщину вы, свора здоровенных мужиков, убили тоже потому, что она стала опасной для общины?
— Мудрейшая убита по ошибке. Мы не собирались ее убивать, хотя она тоже нарушила Завет. Она была еще нужна нам, вернее нужны были ее знания. Старый упрямец скрыл от нас даже код входных дверей в своих апартаментах. Но увы, ее убил камень, предназначенный тебе. Вы пытались обмануть нас — тем хуже для вас обоих. Все равно мы разделаемся и с тобой. Мы давно бы прикончили тебя, если б в свое время ты не подкупил нас своей находчивостью. Да, мы, как никто, оценили твою изобретательность при ликвидации наводнения и многое прощали тебе. Простили даже твою дерзкую песню на Празднике длинного дня. Простили отвлечение резчиков на никчемные поделки в мастерской. Мы готовы были примириться даже с тем, что О-Брайн ввел тебя в свое Орио. Но тебе все было мало. Ты дошел до того, что решил расправиться с нами. С нами, Стражами Великого завета! Мы сразу разгадали твой хитрый ход, когда ты заставил всех подряд рисовать изображение молнии. Ты вынудил нас этим уйти из города. Но и приговорил тем самым себя и своего покровителя к смерти. Да, мы убьем тебя. И очень скоро. Только выпотрошим из тебя кое-что из того, что ты успел выведать у наших Мудрейших…
— Подумай лучше о том, что будет с тобой самим, — прервал Артем разговорившегося Стража. — И чтобы облегчить свою участь, скажи для начала, где О-Гейм?
— Ха-ха-ха! — зашелся О-Ганн страшным смехом. — Напугал! О-Гейм там, где я приказал ему быть и ждать моих дальнейших указаний, и куда тебе не добраться до конца дней своих. А своей жизнью я не дорожу: не убью тебя я, убьют другие. Мы, Стражи Великого завета, выполним свой долг до конца. И знай, нас много, таких, как я.
— Ну, если ты не можешь считать больше, чем до трех… — усмехнулся Артем.
— И это ты узнал…
— А-а, вот кто нас предал, — увидел он в страхе прижавшихся к стене надсмотрщиков. — Решили спасти свои шкуры, вонючие гады? Не выйдет! Перед чужеземцем вы, может быть, и отбрехаетесь. От нас не уйдете!
— Ну, хватит возиться с этим чудовищем! — махнул рукой Артем. — О-Бирнс и вы трое, — обратился он к окружившим его эрхорниотам, — останетесь здесь и не спускайте с него глаз. Остальные — за мной! О-Понс, веди нас к жилищам других Стражей.
О-Штрунц и О-Нисс были взяты без всяких происшествий. Но оба оказались такими же фанатиками, как и О-Ганн, не захотели отвечать ни на один вопрос Артема и, главное — даже под страхом смерти отказались сообщить, где скрывается О-Гейм.
Ничего не могли сказать об этом и О-Понс, и О-Грилл с О-Пертом. И можно было не сомневаться в их искренности: все трое тряслись от страха и, чувствовалось, готовы были сами вцепиться в глотку самозванца. Но исчезновение О-Гейма могло привести к краху всей операции. Если не удастся арестовать его до утра, то назавтра, узнав о событиях этой ночи, тот обратится к одураченной им толпе и с ее помощью расправится и с Артемом и с преданными ему эрхорниотами.