Выходец из семьи сиенских купцов, Киджи заработал капитал, установив монополию на продажу квасцов калия – сульфатных солей, широко использовавшихся при изготовлении и окрашивании тканей.
Тридцатипятилетний Агостино вместе со своим отцом и его другом Франческо Томмази основал в Риме один из крупнейших в Европе банков – Банк Киджи.
Бальдассаре Перуцци построил для своего покровителя великолепную виллу Фарнезина. Большую часть времени Агостино проводил на своей вилле в компании художников, банкиров и куртизанок.
По просьбе Дианы де Пьетро Коньяти одна из женщин, посещавших виллу Агостино, рассказала банкиру об Империи. Тот был весьма впечатлен описанием многочисленных достоинств девушки и немедленно пригласил сеньору Диану с дочерью в гости.
Вопреки своей репутации покровителя искусств, на практике Агостино был человеком весьма прижимистым. После долгого торга с Дианой сошлись на сумме в сто золотых дукатов. Получив деньги, сеньора де Пьетро Коньяти отбыла восвояси, а ее дочь осталась на вилле.
Так началась жизнь Империи в качестве куртизанки. Агостино обеспечил своей «воспитаннице» воистину королевский уровень жизни: у нее был шикарный дворец в Риме, загородная вилла, собственный штат слуг.
С учетом того, что в свое время Киджи не желал заплатить матери Империи больше ста дукатов, можно сделать вывод, что банкир по-настоящему влюбился в свою юную protege.
В 1500 году четырнадцатилетняя Империя родила Агостино дочь, которую назвали Лукрецией. Куртизанка с дочерью часто приезжала к своему покровителю на виллу Фарнезина, подолгу гостила у него. Что, впрочем, не мешало Империи добывать дополнительные средства, общаясь и с другими мужчинами.
Как и положено куртизанке, девушка много времени проводила, сидя у открытого окна в своем римском дворце. Под окном собирались толпы прохожих, желавших полюбоваться столь очаровательным созданием. Вскоре красота, обаяние и ум Империи Коньяти стали известны всей Европе.
За красавицей ухаживали почти все придворные папского двора, однако Империя отличалась большой требовательностью к потенциальным «покупателям»: ее привлекали не только богатые, знатные и влиятельные, но и талантливые люди. Так фаворитом Империи стал великий художник Рафаэль, которому куртизанка трижды позировала в качестве натурщицы.
Над своим порогом остроумная Империя разместила надпись, приглашавшую входить только тех, кто способен подарить ей не только деньги, но и хорошее настроение. В Риме Коньяти была настолько популярна, что в народе начала гулять поговорка:
«Марс дал нам Римскую империю, а Венера – Империю Коньяти».
В 1512 году Империи Коньяти исполнилось двадцать шесть лет. За спиной было много лет роскошной жизни, бесконечной череды фаворитов, общения с сильными мира сего и с великими талантами своего времени. Империя родила прелестную дочку, много попутешествовала по Европе. Но, как выяснилось, она никогда не знала настоящей любви. И вот эта любовь пришла к ней.
Империя безнадежно влюбилась в одного из «покупателей» – некоего аристократа Анджело дель Буфало. Однако в планы Анджело не входила женитьба на куртизанке, и он предпочел бесследно исчезнуть из жизни женщины.
В августе 1512 года Империя Коньяти подготовила завещание и выпила яд. Обнаружившие умирающую женщину служанки сообщили о трагедии Агостино Киджи. Банкир отправил к Империи лучших врачей Рима – но было уже поздно.
После пышных похорон, оплаченных Агостино, было вскрыто завещание куртизанки. Все свое состояние Империя завещала дочери Лукреции. Опекуном и исполнителем завещания она назначила Агостино Киджи.
Но была в завещании и еще одна строчка. Своей матери, пожилой «бабочке» Диане с улиц Рима Империя Коньяти завещала… сто золотых дукатов. В 1521 году Диана пыталась судиться с повзрослевшей внучкой за наследство дочери, но проиграла.
Жизнь Империи прошла в невероятной роскоши, но, судя по ее посмертному «дару» матери, цена этой роскоши была убийственной.
Малышка в келье
– Ей же семь лет, какие грехи нужно отмаливать в этом возрасте? – поразилась настоятельница.
Граф Томас холодно усмехнулся:
– Грехи найдутся, был бы человек, не так ли, мадам аббатиса?
Глядя на молодого холеного аристократа, пожилая женщина подумала: этот хладнокровный хлыщ и ангела с небес заточил бы в монастырь, если бы ему это было выгодно.
Граф Томас ускакал, а семилетняя Мария осталась в монастыре. Бедняжке была выделена темная келья, где девочке предстояло «отмаливать грехи». Едва войдя в пахнущее сыростью помещение, малышка упала на каменную кровать и залилась слезами.
Скоро Марию ждал официальный постриг.
Рождение в 1369 году Марии де Богун вызвало пристальный интерес во многих знатных семействах Англии. Дело в том, что новорожденная и ее старшая сестричка Элеонора, родившаяся в 1366 году, были одними из самых богатых невест в государстве.
Отец Марии, Хамфри де Богун, унаследовал после смерти отца титул 2-го графа Нортгемптона со всеми причитающимися обширными владениями. Затем скончался и дядя Хамфри, не имевший наследников, но обладавший двумя графскими титулами – 6-го графа Херефорда и 5-го графа Эссекса. Все свое огромное наследство дядя отписал племяннику, сделав того одним из самых влиятельных людей при королевском дворе.
Немногим уступала Хамфри по знатности и богатству и мать Марии, Джоан Фицалан. Отцом этой дамы был граф Ричард Фицалан, главный кравчий Англии, настолько богатый, что сам король обращался к нему с просьбой одолжить денег для финансирования военных походов.
Сыновей у Хамфри и Джоан не было, поэтому все их совместное колоссальное состояние должно было быть разделено между двумя сестрами – Марией и Элеонорой. Казалось, девочек ждет блестящая жизнь богатейших аристократок Европы.
Но все вышло иначе.
Мария еще толком не научилась ходить, когда скончался ее благородный отец. Смерть Хамфри де Богуна в январе 1373 года в возрасте тридцати лет была неожиданной, странной и загадочной. Говорили, что приказ о тайной казни графа отдал лично король, который был недоволен быстрым ростом влияния Хамфри.
Четырехлетняя Мария и шестилетняя Элеонора унаследовали титулы, деньги и земли своего отца, последнего представителя рода де Богун по мужской линии. Тут же вся английская аристократия пришла в движение, забурлила: еще бы, два дитя женского пола стали обладательницами несметных богатств. Жадные руки женихов тут же потянулись к Марии и Элеоноре. Мать девочек хоть и понимала, что ее крохам, мягко говоря, рано замуж, ничего не могла поделать против феноменального давления, оказывавшегося на ее семью со всех сторон. Особенно если учесть, что ее малышки заинтересовали самого государя.
В 1376 году двадцатиоднолетний граф Томас Вудсток, младший сын его величества Эдуарда III, повел под венец десятилетнюю Элеонору де Богун.
Сразу после пышной свадьбы граф Вудсток увез юную супругу в замок Плеши в Эссексе, а заодно захватил с собой и семилетнюю Марию. План Томаса относительно юной свояченицы был жестоким и циничным.
Чтобы заполучить принадлежавшую Марии долю наследства рода де Богун, граф Вудсток заточил девочку в монастыре. Малышку готовили к принятию монашеского пострига что, с учетом ее возраста, было дикостью даже для средневековой Англии.
Вместо дворца, где Мария жила с любящими родителями и сестрой, бедняжка оказалась в монастырской келье, где должна была вымаливать у Господа прощение за свои грехи. Девочка постоянно плакала, отказывалась есть и пить, но граф Вудсток был неумолим.
Вскоре намерения Томаса стали известны его старшему брату, 1-му герцогу Ланкастерскому Джону Гонту. Герцог не мог допустить усиления графа Вудстока.
Люди Гонта проникли в монастырь и выкрали Марию. Так девочка оказалась в замке герцога Ланкастерского. Конечно же, поступок сэра Джона не был благотворительностью: Гонт похитил малышку, чтобы выдать ее за своего сына, девятилетнего Генриха Болингброка, будущего короля Англии Генриха IV. Тем самым Джон Гонт становился обладателем половины наследства де Богунов.
Герцог торжественно пообещал Марии, что она станет женой Генриха по достижении шестнадцатилетнего возраста. Слово свое сэр Джон не сдержал.
27 июля 1380 года в замке Арундел состоялась пышная свадьба одиннадцатилетней Марии де Богун и тринадцатилетнего Генриха Болингброка. Герцог Ланкастерский, желавший как можно быстрее и надежнее закрепить за собой наследство невесты, настаивал на скорейшей консумации брака. Вскоре Мария понесла и в апреле 1382 года родила мальчика Эдуарда. К несчастью, ребенок был крайне слабым и прожил всего четыре дня.
В 1386 году Мария родила сына Генриха, который стал наследником всех титулов своего отца, а в будущем, как оказалось, и английского трона (под именем Генрих V).
В дальнейшем Мария рожала супругу детей каждый год: с 1387 по 1394 года она произвела на свет трех мальчиков и двух девочек. Все дети Марии и Генриха, кроме их первенца Эдуарда, достигли зрелого возраста и стали виднейшими аристократами Европы.
Последним ребенком Марии стала будущая королева Дании, Норвегии и Швеции Филиппа Английская. Девочка родилась в июне 1394 года, и она стоила двадцатипятилетней многодетной матери жизни. Здоровье Марии было совершенно подорвано, и ровно через месяц после рождения Филиппы она скончалась.
Мария так и не узнала, что в 1397 году заточивший ее в монастырь граф Томас Вудсток потерпел поражение в битве за власть, был брошен в тюрьму, а затем убит по приказу короля Ричарда II.
Сестра Марии, Элеонора де Богун сразу после смерти супруга приняла монашеский постриг.
В 1399 году состоялось сразу три события, которые могли бы стать для Марии знаковыми. В возрасте семнадцати лет скончался от чумы ее племянник Хамфри Плантагенет, единственный сын Элеоноры де Богун и Томаса Вудстока (у пары было еще две дочери). Мать ненадолго пережила сына: Элеонора де Богун умерла через месяц в возрасте тридцати трех лет. Наконец в сентябре 1399 года после долгой и крайне тяжелой борьбы за власть на английский престол вошел Генрих Болингброк.