Когда зелтронка закончила, в её глазах искрились слёзы. Ден осознал, что его собственные глаза увлажнились, и он почти забыл, как дышать. Ему никогда не приходило в голову, что, должно быть, был исключительный момент, когда те подробности, как выразилась Дижа, вернулись к его другу, чтобы никогда больше не исчезать. Не приходило ему в голову и то, что И-5 был тем, кто он есть, из-за своей способности вновь переживать своё прошлое в ярких, мельчайших деталях. Прибавьте его способность воображать и теоретизировать, как органик, и…
Он не мог даже попытаться представить, насколько сильна была боль И-5.
Ден сделал долгий вдох. И-5, может, не видел смерти Лорна Павана в действительности, но Ден был готов держать пари, что он воображал это снова и снова. А будучи дроидом, он не мог избежать этого, даже во сне, поскольку дроиды не спят. Оставалась только временная деактивация, которая тоже никуда не годилась, так как субъективного времени не проходило.
И-5 не мог забыть свою потерю, и её не могли загладить годы. А, значит, ему оставалось только одно.
— Ты думаешь, что И-5 хочет отомстить за Лорна Павана.
— Если бы кто-то уничтожил И-5 или убил Джакса, то разве ты не подумал бы о мести?
Подумал бы? Сам он считал, что думал бы только о правосудии, но кто знает? Он обдумал идею и кивнул.
— Да. Да, полагаю, что мог бы, если так. Ладно, итак, у нас имеется мстительный дроид. Что мы можем сделать?
Дижа пожала плечами.
— Я не знаю, можем ли мы сделать что-то, хотя полагаю, что можно попробовать.
— Спорим, что можно. — Салластанин порывисто потянулся через стол и положил руку на руку зелтронки. — Если мы двое, плюс Ринанн, составим объединенный фронт, и если все мы выступим против этой сумасшедшей идеи, Джакс должен послушать, так ведь? Особенно, если ты — ну, ты знаешь — немного поможешь этим своим обольстительным дурманом?
Она склонила голову набок и потрясенно улыбнулась.
— Хочешь, чтобы я повлияла на Джакса?
— В этом случае, да. И я полностью готов признать, что это — склизкая, лицемерная гадость, но я готов это сказать: постарайся как следует. Если это не даст Джаксу и И-5 влипнуть глубоко в пуду, я обеими руками «за».
Глаза Дижи блеснули, и она рассмеялась, звук слегка зазвенел у него в ушах, прежде, чем перелиться в мягкое грудное мурлыканье.
— Ты странный, Ден Дхур, — сказала она ему, затем снова посерьёзнела. — Думаю, есть шанс, что мы потерпим неудачу, даже объединившись, но… всегда же есть бота.
Он кивнул. Сказать по правде, он не хотел даже думать о боте — само слово вызывало воспоминания о Дронгаре и времени, проведённом на этом чумном мире, в ярчайших деталях. Воспоминания, может, и не были столь же реалистичными, как у И-5, но ему этого было более, чем достаточно.
— Ринанн думает, что она у тебя, — прямо заявила Дижа.
Она что теперь, подслушивает частные беседы? Он не стал спрашивать её об этом; вместо этого он выдал своё обычное:
— Он так сказал?
Она наклонила голову. Кивок? Полупоклон? Может быть? Ден не был уверен. У зелтронов было достаточно много общего в языке тела с большинством гуманоидных видов, но всегда есть шанс неправильно прочесть что-то.
— Ну, так Ринанн ошибается, — ответил он. — У меня её нет, и я не знаю, у кого она. Насколько я знаю, она всё ещё у И-5.
От взгляда Дижи у него опять задрожали уши.
— У нашего потенциального убийцы? Едва ли это мудро.
— Слушай, если эта бота действительно гарантирует то, что ты думаешь, — выживание… — Он снова махнул воображаемым световым мечом. — … тогда И-5 спрячет её там, где она никому не навредит, но пойдет только на пользу — если он уже так не сделал. Наше дело — чтобы у нас выгорело отговорить его от плана A, так, что ему не понадобится план Б… идёт?
Он протянул руку, словно скрепляя коммерческую сделку. Секунду она с уважением смотрела на руку, затем положила на неё свою, подтверждая сделку.
— Идёт.
Затем они расстались. Ден покачал головой: да, щекотливая вышла ситуация. Ведь это И-5 предложил ему заключить притворный союз с Дижей Дуаре, и вот они его заключили — против него.
Забавная ирония судьбы, подумал он.
ГЛАВА 11
В беспокойстве Джакса о Диже после открытия демпфирующих свойств световой скульптуры была определенная доля вины. Он собирался сам поговорить с нею после Ринанна, но пока он экспериментировал со скульптурой, он не заметил, как она покинула квартиру. Только немного убедившись, что дальнейшие эксперименты гарантированы, он оставил Каджа медитировать в своей комнате и пошел к зелтронке — только чтобы узнать, что она ушла.
— Она все еще казалась расстроенной, когда уходила? — спросил он Ринанна.
— Расстроенной? — Эломин пожал костлявыми плечами. — Что-то не заметил. Ты же знаешь этих зелтронов — они обычно такие живые.
— Что беспокоило её? — Джакс чувствовал себя странно, обсуждая проблему не с самой Дижей, но ведь Ринанн ходил проведать её…
Ринанн секунду подумал, затем сказал:
— Ну, насколько я могу сказать, на неё вновь навалилась тяжесть утраты, потому что она решила, что ее покойный компаньон скрывался от неё — эмоционально говоря, вот.
— Скрывался за своими творениями.
— Точно. И, думаю, поэтому она поняла, что ее понимание отношений с Весом Волеттом дало серьёзную трещину. Она чувствовала себя… брошенной.
— Не хочу этого говорить, но, может, теперь она позволит нам с И-5 разобраться с механикой оставшихся световых скульптур.
— Если она теперь не боится, что ты тоже станешь прятаться за ними.
Джакс криво улыбнулся.
— Я закрываюсь Силой. Или, по крайней мере, я уверен, что так она это видит. Ну, будем надеяться, что она поймет, что это только к лучшему.
Ринанн просто опустил голову и пожал плечами.
Джакс повернулся и направился было к себе, и вдруг каждый волосок на его теле встал дыбом. В его комнате что-то происходило — что-то столь аномальное, что он не мог это ухватить. Однажды он услышал звук перегрузки бластера — услышал, как этот звук рос от статического гула, от которого зудели зубы, до резкого завывания, так, что казалось, что ему реально снесёт крышу. Сейчас было нечто похожее, но оно было в его мозгу, в его костях, в его крови.
Это было нарастание не звука, а Силы.
Джакс рванул к двери в свою комнату и ворвался внутрь. Каджин Саварос лежал на полу в позе эмбриона, закрыв руками голову, плотно зажмурив глаза, и качался взад-вперед, тогда как Сила внутри него вздымалась, словно вода позади дамбы.
За все свои годы обучения с мастером Пиеллом, за всё то время, что он был самостоятелен, Джакс никогда не сталкивался ни с чем подобным. Он понятия не имел, чего ожидать, понятия не имел, что делать. На противоположной стороне комнаты задрожали предметы на полке. Пока он смотрел, расческа, хроно и сборник стихов каамаси поползли к краю и упали.
Джакс снова пришёл в движение прежде, чем они коснулись пола, и выбросил Силу перед собой, ныряя к корчащемуся мальчишке. Он обернул Каджа в мягкие складки Силы, проектируя мягкое, бархатное спокойствие. Затем он схватил мальчика за плечи, крепко, но бережно. Он ощутил отдачу почти немедленно — словно удар репульсорного поля. Он отпрянул.
Бутылка депил-сливок резко раскололась, медленно потекло её вязкое содержимое.
— Кадж! — окликнул Джакс, теперь уже резче. — Кадж! Что случилось?
Мальчик высвободил вопль, который пронзил душу Джакса:
— Один… один!
Хватаясь за соломинку, Джакс сказал:
— Ты не один, Кадж. У тебя теперь есть я. У тебя есть Дижа и другие. У тебя есть Сила.
— Это… Сила творит… со мной… такое! — Слова вырывались болезненными толчками, полными такого страдания, которое ворвалось в ум Джакса, как штормовая волна и ветер. — А Дижа… Дижа ушла. Я ей не нравлюсь!
Та вот из-за чего это — из-за Дижи? Неужели она давала мальчику такой эмоциональный стимул через феромоны, что её отсутствие вызывало такое?
— Ты очень нравишься Диже, Кадж. И она скоро вернется.
Растущее напряжение на миг остановилось — вопль чувств Джакса стих до простого рева. Затем мальчик покачал головой, вцепившись руками в волосы.
— Недостаточно скоро. Не… достаточно… скоро. — Его глаза распахнулись, и он потянулся, чтобы вцепиться Джаксу в воротник.
— Останови это, пожалуйста, останови это! Он жжет меня!
— Что тебя жжет?
— Гнев.
— На кого ты сердишься? — отчаянно спросил Джакс. — Что тебя рассердило?
— Они отослали меня… послали меня сюда. — Он покачал головой. — Я не хотел приезжать. Если бы я остался, то, возможно, со мной бы этого не случилось.
— Ты сердишься на своих родителей за то, что они отослали тебя?
— Нет… не на них. На него.
— На кого? Скажи мне.
— На Императора. Он забрал всё. Ферму, мою жизнь, моих родителей, мой мир. Всё. Всё!
И тут Джакс ощутил это — огромную зияющую дыру потерь и одиночества, что таились под гневом. Он тоже потерял своих родителей, но не так. Если он рос под крылышком у джедаев, то Каджин был просто предоставлен сам себе, один, сокрушённый мощью, которую не понимал.
Джедай обхватил мальчика руками и крепко держал его, подстроившись под его ритм раскачивания, как будто они были в лодке на воде.
— Не один, — сказал ему Джакс. — Ты не один. И если ты действительно хочешь бороться с Императором, не позволяй гневу завладеть тобой. Не позволяй ему побеждать.
— Но я не могу сдержать его.
— Тогда позволь ему уйти, Кадж. Не уступай ему. Пусть он уступит тебе.
Мальчик сжал зубы и заколотил пятками по полу.
— Я не знаю, как!
— Конечно, знаешь. Знаешь. Скажи это, Кадж: нет эмоций; есть покой.
— Покой, — прошептал Кадж.
— Нет невежества; есть знание. — Джакс видел, что губы мальчика двинулись вместе с его. — Нет страсти…
— Есть спокойствие, — прошептал Кадж, затем повторил: — есть спокойствие.
— Нет смерти; есть Великая сила.