Плохо.
Разрушительный взрыв энергии Силы от пола ангара осветил самые тёмные закоулки диспетчерской ослепительным блеском. Всё здание закачалось.
— Прочь отсюда! Уходим! — Джакс увернулся от куска потолка и огляделся вокруг в поисках светового меча. Пусть это и ситхский клинок, но сейчас это всё, что у него есть. Он увидел его валяющимся на разбитом полу. Рядом с ним лежал кристалл пирония, который взял Вейдер. Джакс выбросил тугие нити энергии Силы и призвал оба предмета себе в руки. Затем он выбежал в открытые двери, когда комната уже обрушивалась на него.
ГЛАВА 29
Ден и И-5, как и подобает старым и проверенным друзьям, легко вернулись к своим привычным, хотя и своеобразным отношениям. И-5 дразнил Дена возвращением. Ден называл дроида безответственным и глупым, неспособным предложить мудрый совет и практическое решение.
Дроид воспользовался талантами многочисленных механиков и проектировщиков «Бича» и в результате стал совсем как новый — даже лучше в некоторой степени. В дополнение к двойным лазерам и встроенному шипу, он теперь обладал настоящим арсеналом, включая моноволоконный кабель, способный выдержать вес больше тонны, маленький, но эффективный автоматический пулемёт и способность стрелять потоками различных несмертельных усыпляющих газов.
Джакс знал, что между И-5 и Деном произошло нечто вроде извинения и покаяния, но не стал любопытствовать. Ден действительно признался всем, что он сидел в космопорту сердитый и нерешительный, когда понял, что как бы он ни любил Эйяр Марас и как бы ни утешала мысль об уютной пещере на Салласте, именно здесь, на этой несчастной планете с искусственными туннелями и опасными жителями пребывало его сердце.
— Когда я был с вами, парни, — несогласный, расстроенный, готовый задушить дроида и зелтронку — я думал об Эйяр в минуты тоски. Когда я был на пути к ней, я думал о вас, парни, непрерывно. Я наконец понял: это что-то да значит. Это значит, что это и есть дом, потому что здесь я — наиболее живой. Здесь я — это я. Я не знаю, кто тот старый скряга, который хочет ничего не делать, только лежать в семейной пещере Эйяр, набираясь мудрости, но это не Ден Дхур.
Джакс и Ларант больше недели работали с Каджем, пытаясь восстановить его память и очистить её от всей той лжи, что Вейдер и Тесла внедрили в его разум. Он словно разделялся; только что он почти узнавал в Джаксе и Ларант своих друзей — и тут же съёживался при виде их от дикого страха и звал Теслу.
Именно Тай Ксон Йиммон предложил отправить мальчика к целителям-тогрутам и Безмолвным на Шили, добавив, что среди местных адептов Силы и странных, молчаливых монахов и их успокоительного, целительного присутствия он мог бы скорее поправиться, а заодно и восстановить сознательное управление Силой. Уничтожив память мальчика, Вейдер, казалось, стер из разума Каджа само понимание того, что это такое — быть чувствительным к Силе. Сила в нём походила на моток спутанных нитей, кое-как связанных, потрёпанных, их связи были затенены. Как бы Джакс ни противился этому, он понимал, что Йиммон прав — здесь он ничего не мог сделать для Каджа. Здесь джедаи всё ещё приговорены к смерти. Здесь им по-прежнему придётся скрываться. Это не пойдёт мальчику на пользу.
Джакс на секунду подумал покинуть Корускант и отправиться на Шили с Каджем, но он знал, что нельзя. Теперь он был обязан — он и его товарищи — делать то, к чему, как он осознал, призывала его жизнь: помогать угнетённым и беспомощным, и помогать строить большее и более далеко идущее восстание против Императора.
Таким образом, случилось так, что, с некоторым ощущением того, что он потерпел неудачу, Джакс отправил Каджина Савароса по подземной магнитке к ожидающему бродяге-фрахтовику в компании одного из Безмолвных. Затем он вернулся с Ларант к их новому обиталищу на явочной квартире «Бича».
— Знаешь, ты не потерпел неудачу, — сказала ему Ларант, когда они шли переулками к своему новому дому. — Ты не виноват. Дижа просто не была способна ставить такое понятие, как верность, выше своего собственного удовлетворения. Ты не мог этого ожидать.
— Да, не мог. Но должен был. Но я был настолько уверен в себе. Настолько уверен в своем понимании Силы, что я не осознавал, что она делала со мной — с нами. Я был полностью поглощён ею, Ларант, до такой степени, что я… — Он умолк.
— Ты собираешься закончить мысль?
Он искоса глянул на неё.
— Я позволил ей окутать меня завесой. Феромонов и гордости. Плохая комбинация. Я стал настолько одержим вселенской идеей быть чьим-то наставником-джедаем, что я забыл, что значит быть рыцарем-джедаем. Я забыл тебя. Я не хочу, чтобы это снова произошло. — Он заколебался. — Когда ты была в медцентре…
— Тогда — это тогда. Сейчас — это сейчас.
Он остановился и развернул её лицом к себе.
— Нет. Я не собираюсь принимать это. Это было тогда и есть сейчас. — Слова никак не шли. — Мы… Я…
— Красноречивы, да?
— Ларант, перестань. Не усложняй. Ты знаешь, что я пытаюсь сказать. Ты можешь ощутить, что я пытаюсь сказать.
И внезапно он понял, что она может, потому что на один вздох она впустила его. Его унесло странной, стремительной эмоциональной петлей. Увеличенной Силой эмпатией.
Он смотрел на Ларант и видел себя, как и она видела его и была испугана эмоциями, которые он вызывал в ней. Он испытал эхо того же самого, когда она уловила смысл его чувств и коснулась структуры его самого внутреннего существа.
Он преодолел сдержанность, и обиду, и осторожную защиту, которую она установила, и почувствовал, что она тоже прошла сквозь его барьеры.
Когда они полностью пришли в себя, они стояли в переулке, соприкасаясь лбами, переплетя пальцы, дрожа.
— Что это было? — пробормотала Ларант. — Что мы сейчас делали?
— Я собирался задать тебе тот же вопрос.
— Я знаю. Я только не знаю, как это назвать.
Джакс выдохнул.
— Давай пока никак не называть это. Ладно?
— Ладно.
Они отстранились, физически во всяком случае, и пошли снова по взаимному соглашению.
— Если уж зашла речь о тайнах, — сказала Ларант, и Джакс улыбнулся. — Почему ты решил рискнуть, что бота подтолкнёт Вейдера к краю — как буквально, так и фигурально?
Джакс молчал несколько шагов, затем сказал:
— Этот спор стар, как сама Сила: порождена ли она живыми существами и для живых существ и таким образом подвластна их желаниям и их страстям, или она действительно что-то высшее — что-то невыразимое, что мы можем только надеяться иногда полностью охватить взглядом? Нечто такое, что невозможно полностью познать. Пока есть живые существа, чтобы задумываться об этом, этот вопрос будет существовать.
— Иными словами, будь осторожен, когда чего-то просишь, — ты можешь это получить? Это не ответ. Это только ещё один вопрос.
— Есть и другой фактор — тот факт, что И-5 носил боту достаточно продолжительное время. Да, она была обработана и гораздо более стабильна, чем в виде сырья, но всё же — держу пари, что такая сложная молекула начинала немного изнашиваться по краям. — Он пожал плечами. — Неважно, выберешь ты мистическое объяснение или практическое, Вейдер не ожидал подвоха.
— Ты ставил на кон наши жизни, — заметила Ларант. Она не улыбалась, но в мыслях забавлялась.
Джакс поразился их своеобразию и оттенкам.
— А какой у меня был выбор? — спросил он. — Он мог убить нас всех одним дыханием, используя только ту Силу, которая доступна ему каждый день. Я должен был поставить на то, что, по крайней мере, бота заставит его потерять след эфемерного мира и дать нам хоть полшанса спастись.
Он не упомянул третий фактор: это был первый раз, когда он оказался так близко к Вейдеру, достаточно близко, чтобы коснуться его. И хотя он не посмел даже попытаться исследовать его, он заметил что-то в узорах Силы, что кружились вокруг Темного повелителя. Узоры, которые казались странно, невероятно знакомыми.
Мастер Пиелл сказал ему однажды, что переливчатая циркуляция Силы столь же индивидуальна, как и ДНК каждого существа. Он не мог быть уверен — и, вероятно, никогда не узнает правду — но, если мастер Пиелл был прав, и те узоры нельзя продублировать… что ж, было достаточно ставить на это.
У него были доказательства от Силы, что Энакин Скайуокер был всё ещё жив. А у Энакина, которого он знал, погруженного в свою собственную сущность в Силе, не было бы самопознания, чтобы понять то, что может означать бота для кого-то с таким особым наборов недостатков характера, как у него. Да, это была безумная мысль, но эту мысль Джакс осмелился допустить из-за одной фразы Дарта Вейдера: «А теперь, если ты вернёшь пироний».
— Ты думаешь, что он наконец мертв? — спросила Ларант, врываясь в его мысли.
Джакс покачал головой.
— Его гораздо труднее убить. Но я думаю, что, возможно, игра изменилась. И это может быть хорошими новостями… или плохими.
— Но ты всё же останешься. — Это был не вопрос.
Он не ответил. А что было говорить? Инквизиторы или нет, Вейдер или нет, Император или нет, Джакс не мог представить себе иного места, иной работы. К добру или к худу, это был дом.
Они достигли своего нового жилища, пока он предавался раздумьям, и когда они вошли, то обнаружили, что кто-то ждёт в гостиной, беседуя с Деном и И-5.
Ден представил вновь прибывшего, который, судя по отметинам на лице, был мириаланином.
— Это Чан Даш. У него неприятность, в которой мы могли бы помочь ему.
Джакс кивнул. Но когда он собрался заговорить, он внезапно почувствовал, что Сила растёт в нём, выше и сильнее, чем он когда-либо чувствовал её. Это было, как будто те нити, которые, как верили некоторые, вибрировали в течение всего времени и пространства, формируя саму ткань действительности, внезапно схватили его и подняли, почти мгновенно, над — нет, за пределы мира, который он знал, и вознесли его к некоей метафизической точке наблюдения. В течение одного бесконечного мига Джакс созерцал захватывающий галактический водоворот, который одновременно был каким-то образом связан с каждым существом в его пределах.