– А это не ты решаешь, ясно? – ткнув Цай Яна пальцем в грудь, сказал У Хай. – Отойди, пока я не взял тебя с собой и не скинул с этого чертова колеса.
Цай Ян не успел ответить, потому что к ним подбежал Мао Линь. Мао Янлин быстро шла следом, но пока не могла догнать брата.
– Что случилось?
– Ничего, они уже уходят, – сказала Сун Цин и отступила к Сун Чану, приобняв его за плечи. – Идем, А-Чан.
– А сироты все прибывают и прибывают, – усмехнулся У Хай, смерив Мао Линя презрительным взглядом.
Мао Линь сжал руки в кулаки. Его до этого бледное лицо стало покрываться красными пятнами. Так всегда случалось, когда он начинал выходить из себя.
– Я не сирота! – выпалил он.
У Хай посмотрел на своих дружков, и они втроем снова захохотали. Он перестал смеяться первым и прищурился.
– Скоро станешь, если не отойдешь отсюда!
Подошедшая Мао Янлин явно слышала эти его слова, потому что замерла и удивленно посмотрела на У Хая. Заметив ее, тот расплылся в улыбке.
– Ого! И что все-таки такие красивые девушки делают в компании малолеток?
– Кто это? – изумленно спросила Мао Янлин, посмотрев на Сун Цин.
Та поморщилась, покрепче притиснув к боку Сун Чана.
– Мы учились в одной школе. Пока У Хая не исключили за драку, – ледяным тоном произнесла она.
– Славные были времена, не так ли, А-Цин? – продолжил выделываться У Хай. – Все еще собираешься стать врачом? Я был бы не против попасть к тебе на прием.
Сун Цин язвительно скривила губы.
Цай Ян вдруг рассмеялся, согнувшись пополам. У Хай недоуменно хмыкнул, а потом раздраженно спросил:
– Что смешного?
– Ничего-ничего, – махнул рукой Цай Ян, продолжая смеяться. – Просто, думаю, после этих твоих слов Сун Цин будет рада выучиться на патологоанатома.
За спиной У Хая кто-то сдавленно хрюкнул, но, когда тот резко обернулся, его дружки сразу сделали серьезные лица.
– Вздумал шутить надо мной? Ты вообще кто? – заорал он, посмотрев снова на Цай Яна.
– Цай Ян, – представился Цай Ян.
У Хай кивнул, выпятив губы.
– Ну-ну, Цай Ян, я запомнил.
– Ты запиши, а то у тебя очень плохая память, – посоветовал Цай Ян серьезным тоном.
– Это еще почему? – взвился У Хай.
– Потому что тебе не один раз сказали отвалить, а ты по-прежнему здесь.
Лицо У Хая начало багроветь.
– Ты! Да кто тебе разрешил так со мной разговаривать?! Я старше тебя!
Цай Ян вскинул брови и пожал плечами.
– И что? Я должен уважать тебя только потому, что ты родился раньше меня? Ума за эти годы ты все равно не набрался.
– Цай Ян, – тихо позвала Сун Цин.
– Заткнись! – ткнул в нее пальцем У Хай.
Мао Линь нахмурился и скрестил руки на груди.
– Чего ты разорался? И ты как с девушкой разговариваешь, умник?
У Хай улыбнулся, оскалив зубы.
– Откуда малолетке, да еще и приютскому, знать, как правильно разговаривать с девочками? С тобой поди, кроме мамочки, ни одна женщина еще не общалась.
– А с тобой? – не дав Мао Линю ответить, спросил Цай Ян. – С тобой, похоже, и мама не разговаривала, раз ничему не научила.
У Хай снова повернул голову набок, как голубь. Его глаза покраснели от плохо сдерживаемой злости. Цай Ян упрямо вскинул подбородок, спокойно встречая его взгляд.
– Как и с тобой. Ведь у тебя ее и не было, – сделав шаг к нему, сказал У Хай.
Цай Ян и сам не успел понять, когда это случилось. Осознал, что происходит, лишь когда разбил костяшки кулака о зубы этого ублюдка, но даже боли не почувствовал.
– Цай Ян!
– А-Сяо!
Голоса Сун Цин и Мао Янлин прозвучали как через толстый слой ваты. В ушах пульсировала кровь. Злость была такая, что накрыла сверху, как удушливая волна. У Хай схватился за челюсть, постоял с пару мгновений, а потом бросился на Цай Яна. Тот не дал повалить себя на землю, а вовремя отступил, сразу перехватывая его руку, как его научил старший сосед Лин Тао.
– Отпусти, ублюдок! – завопил У Хай, рухнув на колени. – Отпусти немедленно! Я тебе все тридцать три зуба выбью!
– Их тридцать два, дебил, – сказала Сун Цин. – Цай Ян. – Она отпустила брата и подошла ближе. – Цай Ян.
На плечо легла ладонь, и Цай Ян отвел взгляд от продолжавшего скулить У Хая. Сун Цин улыбнулась ему.
– Идем. Он того не стоит. Отпусти его.
Дружки У Хая стояли на месте и не двигались. Цай Яну вообще показалось, что им была неинтересна эта затея с самого начала. Он только сейчас начал замечать, что происходит вокруг. Вернулись звуки. Смех и вопли с каруселей. Там, где они стояли, людей было не очень много – все по большей части толпились у входов на аттракционы и касс. Однако даже те, кто проходил мимо, только бросали на них полные любопытства взгляды, но не приближались.
– А-Сяо.
Услышав голос Мао Янлин, Цай Ян посмотрел на нее. Мао Линь стоял рядом с сестрой. Сун Чан, казалось, вообще не дышал, во все глаза глядя на него.
Цай Ян прикрыл глаза, чтобы окончательно успокоиться, и только потом разжал пальцы. У Хай тут же вскочил, потирая руку. Цай Ян прекрасно знал, как сильно она у него теперь болела – сам не раз испытывал на себе захваты Лин Тао, пока не научился правильно их делать.
– Ты… Ты! – задыхаясь и тыкая в него пальцем, завопил У Хай. – Я этого так просто не оставлю! Я тебя запомнил!
Цай Ян демонстративно поклонился.
– Я польщен. Идем, – повернувшись к Сун Цин, сказал он.
– А вы что стояли?! Какого черта никто опять не помог мне? – разорался У Хай на своих друзей. Те что-то отвечали, но Цай Ян их уже не слышал, потому что они все вместе двинулись к выходу из парка. Настроения кататься дальше не было.
– Ужасные ребята, – сказала Мао Янлин, передернув плечами.
Мао Линь просто молча кивнул. Сун Цин обняла покрепче черепаху, которую так и несла, будто сроднившись с ней.
Почувствовав, как кто-то робко прикоснулся к запястью, Цай Ян повернул голову, чтобы увидеть мягкую улыбку Сун Чана.
– Спасибо, – сказал он.
Цай Ян покачал головой и положил руку ему на плечи.
– Черт с ними. Есть хочешь, Сун Чан? Пойдем куда-нибудь перекусим. Умираю с голоду.
Вечером Цай Ян рисовал, устроившись в комнате на подоконнике, пока Мао Янлин готовила десерт, чтобы порадовать всех после ужина. Они с Мао Линем решили остаться в эту ночь в приюте «Белый Лотос», так как у директора Мао были дела и они с доктором Сун собрались подольше поработать. Госпожа Мин уже ушла домой. Сун Цин и Сун Чану тоже разрешили остаться до утра. Они планировали поиграть в маджонг, но так устали, что выбрали просто поболтать, попить чай и съесть чего-нибудь вкусного. Даже Ван Чин согласился присоединиться к ним, наконец оторвавшись от своих книжек.
– Что рисуешь, Цай-гэгэ? – спросил он, осторожно заглянув в скетчбук.
Цай Ян развернул его к нему.
– Красиво! А это флейта?
– Ага. Увидел в одной из книжек, запомнил, решил нарисовать по памяти, – постучав себя карандашом по лбу, сказал Цай Ян. – Только руки сложно рисовать, тем более в таком положении.
Ван Чин еще раз посмотрел на набросок девушки, держащей поперечную флейту, а потом – на свои руки, разведя пальцы в стороны.
– Хочешь, я тебе попозирую? Чтобы ты наглядно видел пальцы. – Он поставил руки так, будто держит флейту.
– Ого! – улыбнулся Цай Ян. – Откуда ты знаешь, как держать флейту?
– Прочитал, – усмехнулся Ван Чин. – Я перечитал все книги в нашей библиотеке, и одна как раз была про традиционные музыкальные инструменты. Тренироваться было не на чем, но я так, силой воображения. – Он в замешательстве покрутился на месте, а потом радостно улыбнулся. – О! Можем вместо флейты использовать линейку.
Цай Ян рассмеялся и кивнул.
– Давай. Очень выручишь, А-Чин!
Они даже не заметили, как пролетело время. Ван Чин рассказывал, что хочет поступать на факультет литературы, пока Цай Ян рисовал, поглядывая на его руки. На вопрос, куда хочет поступать он сам, только пожал плечами. Он пока не знал, к чему у него лежит душа. Ему было одинаково легко на всех предметах, но больше нравилось плавать, рисовать, есть десерты Мао Янлин и подтрунивать над ее братом. Из всех этих занятий вряд ли можно было построить карьеру.
– Посмотрим, – говорил он. – Как будет время поступать, выберу что-нибудь.
– Можешь себе позволить, – кивал Ван Чин. – С такими-то оценками.
– Оценки – чушь собачья. Главное, что у тебя в голове остается.
Цай Ян почти закончил рисунок, когда в комнату зашел Мао Линь и сказал, что сестра зовет на кухню. Все их разговоры, конечно же, сводились к происшествию в парке. Сун Цин рассказала, что У Хай нередко доставал ее, пока еще учился в той же школе. Его выгнали за устроенную им же потасовку, в которой он к тому же проиграл. Они просидели на кухне допоздна, пока к ним не постучался доктор Сун и не попросил расходиться – кабинет директора Мао находился не так далеко, а ночью по этим коридорам звук распространялся очень хорошо. Наверняка они мешали взрослым работать.
Вернувшись с Ван Чином в их комнату, Цай Ян почти сразу заснул, чтобы посреди ночи распахнуть глаза от шума в коридоре. Было непонятно, что происходит, так что он вылез из постели и приоткрыл дверь. В нос сразу ударил неприятный запах гари. Он успел сделать только один шаг, когда ему в плечо врезался один из соседей по этажу.
– Что случилось? – спросил у него Цай Ян.
– Не знаю! Директор Мао будит всех и просит выйти на улицу.
– А-Сяо!
Цай Ян обернулся и увидел Мао Янлин, которая быстро бежала по коридору в одной лишь ночной рубашке и тонкой кофте, накинутой сверху.
– А-Сяо, срочно выходи на улицу!
– Что стряслось? – снова спросил Цай Ян. Он никогда не видел Мао Янлин такой напуганной.
– У нас пожар в левом крыле! Почти все сгорело. Нужно быстрее уходить!
В левом крыле, которое было пристройкой к основному зданию, никто не жил. Там находилось только несколько классов, где иногда проходили подготовительные занятия у тех, кто еще не ходил в школу, и складские помещения. Неудивительно, что если ночью там случилось возгорание, это заметили так поздно.