Как же сильно на самом деле ему самому нужно было услышать эти слова.
«Можно я останусь с тобой?»
«Я не хочу без тебя».
«Бороться нужно не только когда ты сам любишь, но и когда любят тебя, Цай Ян».
Цай Ян бросает взгляд на дверь, за которой только теперь слышит приглушенный разговор Ло Кая и Сун Чана на кухне. А-Бэй шмыгает носом и отстраняется, вытирая одной рукой щеки и глаза. Второй он продолжает стискивать край футболки Цай Яна, как будто тот убежит куда-то.
Да куда он от него денется?
– Прыгаем или ныряем?
– Прыгаем, – отвечает А-Бэй и поднимает на него взгляд.
Цай Ян улыбается ему. Вот уже больше восьми лет между смирением и борьбой все они здесь выбирают борьбу.
В офисе Фа Цаймина очень просторно и почти нет мебели, если не считать большого полукруглого стола у окна с двумя креслами и белого невысокого шкафчика с открытыми полками. На них стоят различные сувениры из самых отдаленных уголков мира, и Ло Кай понимает, что ни один из них не был куплен в обычной лавке. Такую куклу из соломы и глины, например, вряд ли будут продавать туристам. Потому что это оберег, который делают своими руками женщины в племенах или затерянных деревнях.
Помимо кукол на полочках стоят тарелки с неровными краями, лежат или висят какие-то подвески, украшенные камнями и перьями.
Сам хозяин кабинета тоже похож на этот скромный интерьер, наполненный памятными вещами. В его образе нет ничего лишнего: он одет вовсе не как директор или руководитель крупного звена – в льняную белую рубашку и легкие светлые брюки. Его длинные волосы, которые, если их распустить, будут доходить до лопаток, заплетены в аккуратный жгут и скреплены короткой плетеной лентой, которая тоже явно не из этой страны.
Ло Кай сидит напротив в мягком кресле с высокой спинкой и смотрит на Фа Цаймина, задумчиво постукивающего пальцами по столу.
– Господин Ло, мы восемь лет не могли найти никаких зацепок, а тут… – Фа Цаймин поджимает губы, по-прежнему не глядя на Ло Кая. – Звучит практически невероятно. Те племена, о которых вы говорите, боятся людей и избегают их.
Ло Кай вздыхает, сцепляя руки в замок.
– Они могли принять ее за свою или просто спасти от бедствия. Эти народы не изучены, – говорит он. – Разве мы не можем проверить это?
Фа Цаймин быстро кивает, что-то открывая на своем компьютере – Ло Кай со своего места видит лишь заднюю сторону монитора.
– Сорок километров от поселения Пай? Там практически дикие места, почти нет деревень, не то что городов.
– У вас есть кто-то, кто специализируется на этом вопросе? – спрашивает Ло Кай.
Фа Цаймин снова кивает, все же оторвавшись от монитора.
– Да. Конечно. Я и сам много времени провел, изучая настоящие первобытные племена. Хотя больше мы с Сун Цин, конечно, сосредотачивались на медицине.
– Да.
– Господин Ло, если позволите, задам вам вопрос. Почему вы занимаетесь именно этим делом? Вы друг семьи Сун?
И снова то же самое, о чем его уже не один раз спрашивали. Ло Кай и рад бы дать людям какой-то более понятный и логичный ответ, чем «я чувствую, что должен, я хочу это сделать», но, к сожалению, в голову ничего не приходит. Фа Цаймин, расценив по-своему его молчание, вдруг улыбается. Ло Кай замечает, какая у него приятная и открытая улыбка – почти как у Цай Яна.
– Вы друг Цай Яна?
– Да, – на этот раз без единой секунды промедления отвечает Ло Кай.
Фа Цаймин продолжает улыбаться.
– Он замечательный человек. Я был очарован им еще до того, как познакомился с ним лично, – по рассказам Сун Цин. У всех у них было очень сложное детство. Я все больше и больше убеждаюсь в том, что видевшая зло и тьму добрая душа станет в будущем бороться с ними до последней капли крови. И эта семья только подтверждает мои мысли. – Фа Цаймин садится ровнее и тянется к высокому графину, стоящему рядом с монитором. – Будете холодный чай?
– Не откажусь, – вежливо отзывается Ло Кай.
Вот уже который раз он слышит, как о Цай Яне и его близких говорят это – «семья». Он и сам мысленно называет их именно так. Сложно видеть в этих сплоченных невзгодами людях что-то другое.
– Шоколадку? – спрашивает тем временем Фа Цаймин, доставая из ящика стола целую горсть маленьких квадратных плиточек шоколада с чаем матча.
– Спасибо, я не ем сладкое.
– Ах, это досадно, – усмехается Фа Цаймин. – Все мои сотрудники обожают эти шоколадки.
В этот момент за дверью слышатся какие-то шум и возня. До Ло Кая долетает женский возглас, но он не может разобрать слов.
Фа Цаймин не обращает на это совершенно никакого внимания.
– Что ж, думаю, я лично поеду в Таиланд на этот раз. Сун Чан не сдается, и я не буду. К тому же есть еще как минимум один человек, который продолжает верить в чудо, кроме нас.
– О ком вы?
– О том, кто ежемесячно перечисляет в фонд средства на поиски. Даже после того, как они официально прекратились.
Мао Линь? Ло Кай уже размышлял на эту тему. Цай Ян практически не рассказывал ему об этом, но хватило и той информации, которой поделились Сун Чан и, как ни странно, Хао Ки. Несмотря на ссору, после которой они с Цай Яном за восемь лет и словом не обмолвились, Мао Линь продолжает переводить деньги на поиски Сун Цин.
Прошлое скрывает слишком многое. Нужно решить сначала самую основную проблему. По какой-то причине Ло Кай верит в то, что, отыщи они Сун Цин, дальше все соберется воедино. Пусть даже придется приложить огромные усилия.
– Сун Цин замечательный врач. И очень ответственный человек. Уверен, она все бы отдала, чтобы вернуться к своей семье. И я ничего не хочу больше, чем помочь ей сделать это, – продолжает Фа Цаймин, прокручивая в руках обертку от шоколада.
Ло Кай делает глоток чая, который он ему налил. Вкус лимонной травы очень освежает.
– Нет! Стой, кому говорят! Не мешай господину Фа, у него посетитель! – раздается за дверью звонкий голос, и по нему Ло Кай узнает девушку, с которой в тот день разговаривал по телефону.
– Мышка, если ты сейчас не отойдешь от двери, я использую тебя как таран.
Хао Ки?
– Используй себя как таран и выйди уже в окно! – рявкают в ответ.
Фа Цаймин успевает только набрать в грудь воздуха, когда дверь распахивается и в кабинет, едва не растянувшись на полу, вваливается миниатюрная девушка в пышной зеленой юбке. Ло Кай мельком видел ее, когда пришел, но Фа Цаймин сразу позвал его в кабинет, так что времени познакомиться у них не было.
Следом спокойно, но широкими шагами заходит Хао Ки. Ло Кай ощущает к нему неприязнь, как и тогда, когда они разговаривали в баре, но не может отрицать, что он действительно предоставил ему ценные сведения. Если они приведут к нужному результату, будет совершенно неважно, какие цели изначально он преследовал.
Здесь сейчас как на войне. Хороши любые средства. И полезны любые люди, пока с ними по пути.
Хао Ки похож на высокое нагромождение черных камней у скалы, которое вот-вот отколется и упадет в море, а потому от него лучше держаться на расстоянии.
Только произойти это может как этим вечером, так и через столетие.
Не узнаешь.
– Глупая Мышка, разве ты не знаешь, что я все равно войду, если мне надо? – самодовольно спрашивает Хао Ки, демонстративно останавливаясь рядом с девушкой и натягивая на руку уже знакомую Ло Каю перчатку без пальцев.
Девушка – Ло Кай понятия не имеет, почему Хао Ки в который раз уже называет ее Мышкой, – упирает руки в бока и топает ногой в маленькой черной балетке.
– Тебе сказали, хамло, занят человек, какого демона ты лезешь сюда? – кричит она. – А ну пошел вон!
Не обращая внимания на них с Фа Цаймином, девушка упирается обеими руками в грудь Хао Ки, скрытую черной тканью рубашки, и толкает его к двери. Тот не сдвигается и на сантиметр, продолжая играться с перчаткой.
– Му Су! – зовет Фа Цаймин. – Хао Ки! Прекратите немедленно!
– Я ничего не делаю, – разводит руками Хао Ки, улыбаясь.
В этот момент девушка открывает рот и изо всех сил кусает его за обнаженное предплечье – рукава рубашки Хао Ки закатаны до локтей. Тот коротко вскрикивает и отталкивает ее от себя.
– Ах ты мерзавка!
– Сам говна кусок!
– Му Су! – возмущенно восклицает Фа Цаймин, поднимаясь с места.
Ло Кай делает еще один глоток чая. Что бы ни происходило вокруг, его это явно не касается, а он уже выполнил то, ради чего пришел сегодня к Фа Цаймину. Сейчас остается только ждать и быть готовым подключиться в любой момент, если понадобится.
И помочь ждать Цай Яну.
На сердце тяжелеет, но эта тяжесть – теплая. Ло Кай вспоминает, как стоял с Цай Яном поздним вечером два дня назад на внешней лестнице его дома. И как потом они вернулись на кухню, где А-Бэй несколько раз извинился перед ним за свой внешний вид. У него были покрасневшие глаза, и ситуацию не смогла исправить даже холодная вода. Цай Ян только виновато и все равно нежно смотрел на него и гладил по голове. А затем предложил сварить какао и тут же написал Мао Янлин, которая прислала по его просьбе свой рецепт. Цай Ян рассказывал, что это вкус его детства – все проблемы сразу кажутся не такими сложными и нерешаемыми, когда ты пьешь этот напиток.
Из того вечера Ло Кай вынес еще одно удивительное открытие – он не ест сладкое, но это какао готов пить хоть каждый день.
– Ты мне кожу прокусила, зверюга, – чересчур спокойно для человека, у которого с руки капает кровь, говорит Хао Ки. Звук его голоса возвращает Ло Кая из воспоминаний в реальность.
Фа Цаймин, уже приблизившийся к своим сотрудникам, берет его за запястье и смотрит на укус.
– Надо обработать. А-Су, что ты, в самом деле? – говорит он, качая головой.
– Чего ты еще ожидал от девчонки, которая притворялась калекой, чтобы ты пожалел ее? – язвительно спрашивает Хао Ки. – Если бы не я, ты бы до сих пор считал ее несчастным инвалидом. Хотя не так уж ты был бы не прав.