– Здравствуйте…
Он хочет представиться, но Сун Фэй делает это за него:
– Это Ло Кай! Мы только сегодня подружились!
– Уже подружились? – улыбается девушка, а мальчик, которого она держит за руку, фыркает и закатывает глаза. – Господин Ло, рада познакомиться, меня зовут Мао Янлин. Это мой сын – Чу Мин.
Ло Кай не ожидал, что встретит ее так скоро, но понимал, что это рано или поздно произойдет. Мао Янлин протягивает руку, и он осторожно пожимает ее тонкие пальцы, еще холодные после прогулки по улице.
– А мы пойдем в кафе? – спрашивает Сун Фэй. – Ло-гэгэ может пойти с нами!
– Отличная идея, А-Фэй, – кивает Мао Янлин, подмигнув ей, и снова поднимает на Ло Кая лучистые глаза теплого карего оттенка. – Господин Ло, хотите кофе?
После осеннего холода кофе согревает и помогает привести мысли в порядок. Мао Янлин с детьми идут в кафе, которое явно посещают не в первый раз в отличие от Ло Кая. Это небольшая, но очень уютная кофейня с мягкими диванчиками и множеством украшенных вышивками подушек на широких подоконниках.
Мао Янлин выбирает столик у окна, и Ло Кай садится напротив. Заказав детям пирожные с кремом из зеленого чая и какао, Мао Янлин просит их посидеть вдвоем. Сун Фэй сразу же хватает Чу Мина за руку и утаскивает за соседний столик, что-то активно рассказывая. Проводив их взглядом и улыбнувшись, Мао Янлин переключает внимание на Ло Кая.
– Господин Ло, я так хотела познакомиться с вами, – произносит она и отвлекается, чтобы поблагодарить официанта, который подает их кофе, но быстро продолжает: – А-Сяо много говорил мне о вас.
Ло Кай берет свою чашку с подноса и чуть хмурит брови. О ком она говорит?
– Ох, простите! – Мао Янлин смеется и качает головой. – Я что-то даже не подумала. Цай Ян. Я имею в виду Цай Яна. Он не рассказывал вам, что у него есть второе имя?
– Нет.
– Его дал ему мой отец, когда он попал в приют «Белый Лотос». Как-то так повелось, что мы с моим братом называли его только так – Цай Сяошэн.
Цай Сяошэн… Непривычно, но Цай Яну очень подходит это имя. Странно, что он ни разу не упоминал о нем.
Мао Янлин берет с подоконника подушку и прижимает ее к животу, обняв двумя руками. В ее образе есть что-то домашнее, успокаивающее, что невольно заставляет расслабиться. Ло Кай вспоминает, как о ней отзывался Цай Ян. Теперь он начинает понимать, почему он с таким теплом говорил о своей подруге.
– То, что вы сделали, – произносит Мао Янлин, опуская глаза и поглаживая ручку своей чашки, – невозможно переоценить. Я хотела бы отдельно поблагодарить вас за то, что вы помогли в поисках Сун Цин. Это огромное счастье для всех нас, что она вернулась.
– Пожалуйста, не нужно, – качает головой Ло Кай, но Мао Янлин протягивает руку и на пару мгновений накрывает своей ладонью его запястье.
– Прошу вас. Вовремя сказать «спасибо» – это очень важно.
Ло Кай вздыхает и кивает.
– Не за что.
Мао Янлин бросает взгляд на детей. Сун Фэй болтает с Чу Мином, рисуя что-то на салфетке ручкой, которую ей принес официант. Сын Мао Янлин, который сначала показался Ло Каю немного отстраненным, внимательно слушает ее, кивает и даже посмеивается над какими-то только им понятными шутками. Мао Янлин улыбается, отпивает свой кофе и снова смотрит на Ло Кая.
– Господин Ло, Сун Цин рассказала мне все только в общих чертах. Сможете пояснить подробнее? Я сначала ушам своим не поверила, – вздыхает она и как-то беспомощно разводит руками. – Мы все считали эту ситуацию почти безвыходной.
Ло Кай тихо прочищает горло и начинает говорить. Мао Янлин внимательно слушает его, ни разу не перебивая, пока он не доходит до утренней встречи с директором приюта, в котором воспитывается Сун Фэй.
– Так вам дали разрешение на посещения? – спрашивает она, крепче сжимая обеими руками свою чашку.
Ло Кай кивает.
– Да. На сегодня это должны были быть полчаса, но… – Он переводит взгляд на детей.
Мао Янлин выдыхает и, отодвинув чашку подальше от края стола, снова крепко сжимает лежащую на ее коленях подушку.
– Я передумала тысячи вариантов за эти годы. Когда мой сын был маленьким, я была связана по рукам и ногам. Одно время я даже хотела сама переехать в Японию, ведь у моего мужа богатая семья, нам, возможно, дали бы опеку над вторым ребенком, – говорит она. – Но муж не смог бы работать там, ведь их бизнес в Китае. Предлагать А-Яну деньги… Я знала, что он не возьмет. Он такой упрямый. – Мао Янлин прикрывает глаза и вздыхает. – Да даже они мало чем помогли бы. Привези я А-Фэй в Японию, что он делал бы там один с двумя детьми и Сун Чаном, о котором тогда тоже нужно было заботиться, как о ребенке? Оставалось только навещать А-Фэй и следить, чтобы у нее все было в порядке. Но теперь, когда Сун Цин нашлась… и с вашей помощью… Неужели все наконец-то разрешится?
Встретив ее полный надежды взгляд, Ло Кай кивает.
– Я сделаю все, что в моих силах, госпожа Мао.
– Спасибо, – почти шепотом произносит Мао Янлин. Она снова протягивает руку и касается запястья Ло Кая, некрепко пожимая его. – Господин Ло, это настоящее чудо. Теперь я понимаю, почему А-Ян так сдружился с вами.
– Он так сказал? – опустив взгляд, тихо спрашивает Ло Кай.
– Господин Ло, я знаю его с его шести лет. Он вырос на моих глазах. Поверьте, вы для него очень много значите, – ласково произносит Мао Янлин и отпускает его руку.
– О! Красиво? – слышится голос Сун Фэй, и они оба поворачивают головы, чтобы посмотреть на детей.
Девочка держит в поднятой над головой руке салфетку, на которой нарисован цветок. Ло Кай без всяких сомнений уверен в том, что это лотос. Это лишь контур, набросок ручкой, но такой четкий, что в изящно сложенных лепестках точно угадывается именно этот цветок.
– Ну, неплохо, – бурчит Чу Мин, скрестив руки на груди. – Вечно ты хвастаешься.
Сун Фэй только пожимает плечами, опуская руку и глядя на свой рисунок.
– Если делаешь что-то хорошо, зачем это скрывать? – спрашивает она.
Мао Янлин усмехается. Боковым зрением Ло Кай видит, как она подносит руку к лицу и устраивает на ладони подбородок, продолжая наблюдать за детьми.
– Господин Ло, она вам никого не напоминает?
Чу Мин еще что-то тихо говорит, и Сун Фэй заливисто смеется, отмахиваясь от него салфеткой.
Ло Кай чувствует, как вздрагивают губы, когда на них сама просится улыбка.
– Цай Яна, – отвечает он.
– Ты хочешь что?! – восклицает дядя, расхаживая по своему офису то в одну, то в другую сторону с такой скоростью, что Ло Кай только взгляд успевает переводить, чтобы держать его в поле зрения.
Он вздыхает и повторяет то, что уже сказал ранее:
– Оформить временную опеку над ребенком.
Ло Цимин останавливается и вскидывает голову, заложив руки за спину. Стоящий рядом с большой фотографией родителей, висящей на стене, Ло Юншэн поджимает губы, чтобы спрятать улыбку.
– Над ребенком?! – переспрашивает Ло Цимин. Он снова начинает ходить, поглаживая гладко выбритый подбородок. Он совсем недавно сбрил бородку, которую носил столько, сколько Ло Кай его помнит, но привычка вот так касаться лица по-прежнему осталась. – А-Кай, я не понимаю!
– Дядя, – спокойно говорит Ло Кай, – мне нужно, чтобы ты всего лишь подписал пару документов. Больше ничего.
– А я подготовлю нужные рекомендации, – повторяет данное еще в самолете из Токио обещание Ло Юншэн.
Ло Цимин резко замирает на месте и медленно переводит взгляд на старшего племянника. Юншэн опускает голову. Ло Кай видит, что он по-прежнему продолжает улыбаться.
– Ребенок! Я еще в Японии заметил, что с тобой что-то не так, А-Кай! Какая муха тебя укусила? У нас проект в Индонезии на носу! Когда ты собираешься заниматься всем этим? – спрашивает дядя.
– Я временно отойду от дел. Брат справится без меня, – отвечает Ло Кай.
Ло Цимин выглядит так, словно вот-вот взорвется. Он какое-то время просто стоит, открывая и закрывая рот, потом упирается обеими ладонями в свой письменный стол, на котором аккуратными стопками сложены папки с документами – корешок к корешку.
– Там реставрация зданий. Что значит справится без тебя? – изо всех сил сдерживаясь, чтобы не повышать снова голос, задает вопрос он.
– Мы уже обсудили это, дядя, – вклинивается Ло Юншэн. – А-Кай будет помогать мне с некоторыми вопросами удаленно.
Ло Кай только кивает, когда Ло Цимин впивается в него взглядом. Ему неловко, что приходится просить его о таком одолжении и нервировать, но он не собирается отступать от своего решения.
– Так… Ладно. Но что значит временная опека? – продолжает дядя. – Ты что, собираешься взять ребенка, а потом отказаться от него?
Ло Кай качает головой.
– Нет, дядя. В данном случае она временная с условием, что я буду опекуном до тех пор, пока тетя и дядя девочки не смогут полностью взять на себя заботу о ней.
Дядя несколько раз потрясенно моргает, потом смотрит на Ло Юншэна, указывая при этом дрожащим пальцем на Ло Кая.
– Я говорил тебе еще в Токио, он сошел с ума! А-Кай, если ты хочешь семью, куда проще жениться и родить своих наследников!
Ло Кай слышит со стороны Ло Юншэна звук, подозрительно похожий на плохо сдерживаемый смех.
– Все не так просто, – выдыхает он. – Извини, дядя. Я не хотел тебя расстраивать.
– Расстраивать! А-Кай, что с тобой стало? Я не узнаю тебя. – Ло Цимин садится наконец за свой стол и обхватывает голову руками.
Сочтя этот вопрос риторическим, Ло Кай выбирает промолчать.
Брат все же поднимает голову, справившись с эмоциями, и подходит к его столу, бросив взгляд на портрет родителей.
– Дядя, А-Кай всегда был упрямым. Он сделает это – с нами или без нас. Но с нами получится быстрее. Вспомни отца.
Ло Цимин поднимает на него усталый взгляд, не убирая ладоней с головы. Его вид кажется совершенно убитым. Наконец он все же опускает руки и стискивает в пальцах свою любимую металлическую ручку, украшенную ярко-синим пером на корпусе. Ло Юншэн улыбается и, обойдя стол, подходит ближе и кладет ладонь ему на плечо.