ом.
– Да, – пробормотал Конор. – Ты права. Извините.
– Да прекрати ты, наконец, извиняться! – вспылила Абеке, ее обычное спокойствие изменило ей из-за недавнего волнения. – Мы уже простили тебя, скажи, Роллан? Прошу тебя, ну прекрати ты свои извинения!
Конор открыл было рот для того, чтобы сказать что-то – похоже, он снова намеревался молить о прощении, – но не сказал ничего и только утвердительно кивнул головой.
Лиша внимательно наблюдала за ними, но молчала, держа свое мнение о них при себе. В этот миг Абеке почувствовала, что ей нравится эта женщина, нравится за то, что молчит тогда, когда говорить, по сути дела, нечего.
– Абеке права, – сказал Тарик. – Наша задача состоит в том, чтобы добраться до Динеша и заполучить талисман Священного слона. На это нам и надо себя настраивать. Лиша, в твоем послании сказано, что ты сама определила местонахождение Динеша. Так какова же наша дорога?
– Это несколько затруднительно, – поколебавшись, ответила Лиша. – Я подробно объясню всё по дороге. Мы уйдем с реки в сумерках. Через несколько миль будет отличное место, где можно причалить, там нам не придется передвигаться вброд и подвергать себя риску нападения змееголовых.
– Змееголовых?
– Разве вас не предупреждали о том, чтобы вы не свешивали руки за борт? и не вступали в воду? – изумилась Лиша. – Это из-за змееголовых. Это рыбы, они размером с мою руку и у них множество острых зубов.
– А прыгать они не могут? Или могут? – спросил Конор.
– К счастью, не могут, – ответила Лиша. – Нам надо подготовиться. Какие припасы вы везете с собой?
Роллан не пошевелился.
– Сначала скажи нам, куда мы пойдем, – сказал он. – И в чем затруднения?
Абеке вдруг поняла, что Лиша рассказала им о змееголовых для того, чтобы избежать ответов на вопросы о том, что их ждет впереди. Эта особа из Зеленых Мантий придерживала что-то недосказанным, а Роллан, как обычно, почувствовал это и счел обманом.
И Лиша уступила.
– Я почти уверена, что Динеш находится в Фарзит Нанге, небольшой области внутри владений тергешей.
– А кто такой этот Тергеш или эти тергеши? – полюбопытствовала Абеке.
– Я слышал о них, – сказал Тарик. – Они странные люди и очень опасные.
– А они разрешат нам искать Динеша в своих владениях? – спросил Конор.
– Они часто разъезжают по ним, – сказала Лиша. – И если нам повезет, то мы сможем избежать встреч с ними.
– А если нет? – с тревогой в голосе поинтересовалась Абеке.
– Тогда обратимся к ним с вежливой просьбой и будем надеяться на лучшее, – ответила Лиша.
Ее ответ прозвучал как шутка, но она даже не улыбнулась.
– Не понимаю, – с глубоким вздохом произнес Роллан.
– Тергеши – это так они сами себя называют, – голосом, в котором слышались нотки мрачного отчаяния, пояснил Тарик. – Всем остальным они известны как всадники на носорогах.
Тропа в джунглях
Лиша предупреждала их, что переход через джунгли, после того как они сойдут с баржи на берег, будет делом нелегким, и она оказалась права. И вот теперь они шли гуськом по узкой тропе, протоптанной в густом влажном подлеске, под нависшими ветвями крупных деревьев и свисающими с них плетями вьющихся растений, осыпающих путешественников бесчисленными кровососущими насекомыми. Даже когда Эссикс увидела более широкую тропу, проходящую рядом, Лиша не разрешила им перейти на нее с узкой тропинки, которую она изначально выбрала.
– Тергеши предпочитают ездить по более широким дорогам, – объяснила она свое решение. – Здесь нам безопаснее.
– Не понимаю, – сказал Роллан, отталкивая от своего лица широкий, влажный лист. – Их духи животных – носороги?
– Нет, – ответила Лиша. – Они не связывают себя с духами животных ни с помощью Нектара, ни без него. А почему – этого никто не знает. Возможно, потому, что как только ребенок-тергеш входит в разум, он воспитывается вместе с детенышем носорога, живет вместе с ним, обучается вместе с ним…
– Ну и ну! – воскликнул Роллан. – Трудно в это поверить! Но ведь носорог слишком велик даже для прохода по такой дороге, которую разглядела Эссикс. Я однажды видел носорога на передвижной ярмарке – это такая громадина!
– Да, носороги очень большие животные, – подтвердила Абеке. – Я видела их только на открытых пастбищах. Но никогда не видела их в таких местах, как это, где во множестве растут деревья и лианы.
– Носороги Фарзит Нанга совсем не такие, как носороги Нило, – пояснила Лиша. – Они меньше, проворнее, более норовистые и очень трудно приручаемые. Вдумайтесь в это. Вы ведь все видели диких лошадей, верно? А теперь представьте себе дикого носорога и подумайте, каким должен быть человек, способный укротить его и заставить ходить в сбруе и возить всадника на спине. Вот поэтому мы и должны избегать встречи с ними, придерживаясь узких троп.
– Для меня было бы большим счастьем, если бы нам удалось избавиться от этих кусачих насекомых! – с жалобным вздохом произнес Роллан, шлепая себя по шее.
Он посмотрел на ладонь, на которой вокруг раздавленного насекомого краснело пятно его собственной крови. Он ненавидел джунгли. Сейчас он даже чувствовал некоторое недомогание, опасаясь того, что это может быть сигналом чего-то более существенного.
– В джунглях, в отдалении от реки, кровососущих насекомых совсем немного, – успокоила его Лиша. – Но зато больше пиявок, пауков и жалящих муравьев. Каждое утро надо будет внимательно осматривать свои башмаки, а спать придется укладываться в гамаке.
– Не понимаю, почему они так меня любят, – жалобным голосом посетовал Роллан, убивая очередного кровопийцу. – Лучше кусайте Конора!
– Должно быть, твоя кровь вкуснее, – ответил Конор.
Нечасто Роллану приходилось лезть в карман за нужным словом, и сейчас он замешкался ответом не потому, что был удивлен тем, что Конор наконец-то снова стал прежним – вспыльчивым, несдержанным. Он был обеспокоен своим лицом, а точнее тем, что его укусило проклятое насекомое. Он чувствовал, что щека в этом месте распухла – ему это только казалось или так было на самом деле?
– Мы сможем идти быстрее по более широкой дороге, – сказала Абеке.
– Но это будет очень рискованно, – снова напомнила Лиша, останавливаясь для того, чтобы срезать несколько ползучих растений, перегородивших тропку.
– Так у нас же есть Эссикс, – напомнил ей Роллан. – Она увидит любых носорогов, идущих по тропе, и мы сможем спрятаться.
Эссикс и Жосар оставались в активной форме. Все остальные пребывали в состоянии спячки, то есть существовали в форме татуировки. Даже Бригган, который обычно чувствовал себя наверху блаженства, оказываясь на природе, в джунглях казался обеспокоенным – было видно, что замкнутое пространство и сырость его настораживают. И хотя между Жосаром и Уразой, казалось, установились дружеские отношения, Абеке считала, что будет лучше держать своего леопарда подальше от тигра. Люмио, выдра Тарика, также не совсем уютно чувствовал себя в джунглях, а возможно, попросту ленился и не желал передвигаться самостоятельно. Вероятно, это свойственно выдрам от природы.
– Это верно, – согласился с Ролланом Тарик. – Лиша, пойми, время не ждет…
– По-моему, риск слишком большой, – ответила Лиша. – Но если ты настаиваешь, мне остается только подчиниться и перейти на более широкую тропу.
Все повернулись к Тарику, глубоко погруженному в размышления, о чем свидетельствовали глубокие морщины на его лбу.
– Ну хорошо, – сказал Тарик. – Значит, выбираем более легкую и скорую дорогу. Роллан и Эссикс могут наблюдать, не приближаются ли к нам всадники на носорогах. Мы должны добраться до Динеша раньше захватчиков.
– А как они узнают, где находится Динеш? – спросила Лиша. – Мы потратили много месяцев на то, чтобы найти его, и только в последние три дня нам удалось собрать все добытые факты воедино.
– Ведь у захватчиков тоже есть ясновидящий, – сказал Тарик. – Такой, как Ленори. А их отряды продвигаются все глубже и глубже в Кхо Кенсит. А также… я, в свои-то годы, становлюсь параноиком. У войны есть способ поиграть на наших нервах.
Лиша согласно кивнула.
– Отлично. Мы перейдем на более широкую тропу.
Жосар, издав низкое рокочущее урчание и преградив людям дорогу, встал поперек тропы. Лиша приблизилась к тигру, остальные сгрудились за ее спиной. Стоило им сойти с тропы, как снова пошел дождь. Он был хотя и теплый, но по-прежнему надоедливый. Вода стекала за воротники их матросских бушлатов, заливала глаза, да и вообще делала окружающую обстановку еще более несносной.
– Как жарко, – со вздохом произнес Конор. – Жарче, чем в середине лета у меня на родине. Для овец такой климат не подходит.
– Да он ни для кого не подходит, кроме этих кровососущих дьяволов, – сказал Роллан, поскользнувшись на мокрой траве и хватаясь за ствол стоявшего рядом дерева.
– Ты в порядке?
– Да, я просто поскользнулся, – раздраженно ответил Роллан, стряхивая руку Конора со своего локтя. – Эта жара меня тоже достала. Мне ясно одно – для жизни в джунглях я не создан.
Идти им стало легче, поскольку дорога была гораздо шире – примерно в восемь футов. Растительность на ней была хорошо примята, с росших по обочинам деревьев на их головы не свешивались надоевшие вьющиеся растения и не сыпались внезапным дождем пиявки. Дождь тоже прекратился и вышло солнце, отовсюду поднимался пар – растительность обсыхала.
– Тут лучше, – заметила Абеке.
– Что и говорить, – поддержал ее Конор.
Роллан не сказал ничего. Чувствуя страшную усталость, он мог лишь кивнуть в знак согласия со спутниками. Он чувствовал, что ему необходимо что-то сделать, но что именно, он не мог вспомнить. Сделать что-то вместе с Эссикс, летавшей кругами где-то поблизости.
– Жосар говорит, что дорога впереди чистая, – сказала Лиша. – Слоновая трава, так что укрыться негде. Нам надо пройти этот участок быстро. Вперед.
Она снова перешла на размашистый охотничий шаг, более быстрый, чем прогулочный; Жосар шел рядом. Абеке шагала, соразмеряя свои шаги с ее шагами. Конор шел позади не столь грациозной походкой, но сохраняя дистанцию без видимых усилий. Роллан шел за ним, иногда спотыкаясь. Тарик замыкал строй. Люмио, перешедший в активную форму, восседал теперь на его плече; выдра столь же внимательно, как и человек, смотрела вокруг.