Многие бессонные часы провела она в тревоге за жизнь Рэкингхэма, сожалея, что вовлекла его в свои заботы. Ей не следовало просить кого бы то ни было вступать в борьбу с капитаном, учитывая свой печальный опыт.
Через некоторое время, однако, она поняла, что отсутствие вестей от доктора, какова бы ни была тому причина, означает, что ей опять придется полагаться только на собственные силы. Ах, если бы ей точно было известно, что случилось с Рэкингхэмом!..
— Пелджо, — впервые со времени швартовки в Ливерпуле она обратилась к нему по имени, когда он принес ей ужин. — Надолго ли уехал капитан Хэмптон?
— Не знаю, мисс Кейт, — ответил Пелджо, очень обрадовавшись неожиданно хорошему расположению Кетрин. — Это зависит от того, сколько времени он будет доставать новый корабль.
— О, так теперь он собирается украсть корабль англичан? — не могла не спросить она.
Пелджо ухмыльнулся:
— Нет, мэм, если, конечно, в том не будет необходимости.
Против своей воли Кетрин расхохоталась.
— Ему нужно получить инструкции и, возможно, корабль, который строили для нас англичане и за которым мы и плыли, когда нас по пути перехватили и бросили в тюрьму. Но это похоже на плавание в тумане, из Англии нельзя ни передать, ни получить никаких сведений с Юга. Капитан ведет свою собственную маленькую войну.
— Я уверена, ему это нравится, — нахмурившись, она помолчала. — Пелджо, что он сделал с доктором Рэкингхэмом? Что-то нехорошее?
Пелджо напустил на себя невинный вид:
— С доктором Рэкингхэмом?
— Пелджо, пожалуйста, скажи мне! Он убил этого старого джентльмена?
— Силы небесные, да что вы, мисс Кейт! Разве вы не знаете, что капитан не способен на такое?
— Нет, не знаю! Мне кажется, что от него всего можно ожидать.
— О, мисс Кейт! Вы слишком несправедливы к капитану. Он никогда бы не убил доктора, особенно после того, как тот спас наших раненых и его самого, да и он знал, что доктор — ваш хороший друг.
— Вот я и думаю, что из-за дружбы со мной он и оказался в опасности.
— Значит, вы с ним и в самом деле что-то затевали?
— Пелджо, — сурово сказала Кетрин, — скажи мне правду!
— Со старым доктором все в порядке, мэм. Просто он в таком месте, откуда не добраться до властей. Не успел он сойти с корабля, как вдруг какой-то бандит похитил его, и теперь он сидит взаперти, но в целости и сохранности.
Колени у Кетрин стали словно ватные, и она тяжело села на стул. Значит, то, что она подозревала — правда.
Помощи ждать теперь было неоткуда. В своем противостоянии Хэмптону она должна отныне полагаться лишь на собственные силы. Отчаяние охватило ее. Она не могла и надеяться ускользнуть от капитана. Каждый раз он побеждал ее.
Пелджо малость перепугался, увидев, как она неожиданно изменилась в лице и побледнела.
— Мэм, — начал он было.
— Я ненавижу его, — прошептала она. — Я ненавижу его. Зачем он меня так мучает? Я не вынесу этого заточения! Я сойду с ума! Он презирает меня, он унижает и оскорбляет меня.
— Мисс Кейт, это не так! — воскликнул потрясенный Пелджо.
— Разве? Он же ведь знает, каково это — сидеть в тюрьме. Он знал, как я буду себя чувствовать здесь взаперти. И как же иначе можно назвать его обращение со мной, если не жестокостью?
— Едва ли эта каюта похожа на ту тюрьму, где сидели мы с капитаном!
— Тем не менее, это тюрьма! — вспыхнула Кетрин. — Как ты можешь его защищать? Он обращается со мной, словно я его вещь, его собственность, вроде лошади, участка земли или раба. Он украл меня! Он изнасиловал меня! А теперь он отказывается отпустить меня, запирает здесь, как собаку в конуре!
— О, мэм, он не хотел…
Кетрин метнула в своего собеседника испепеляющий взгляд.
— Полагаю, кто-нибудь заставил его сделать это, — едко сказала она.
Прилив гнева придал ей новые силы, прояснил ее разум. В конце концов, не Хэмптона должна она обхитрить сейчас, а Пелджо. Капитан был далеко, в Лондоне. К тому времени, как он узнает о ее побеге, она уже доберется до полиции и будет в безопасности, и он не сможет дотянуться до нее. Все, что ей нужно сделать — это провести Пелджо. Ее ум лихорадочно работал, в то время как лицо не выражало ничего, кроме усталости и горького разочарования.
— Он просто не мог отпустить вас, мэм! Я никогда не видел, чтобы он так увлекался какой-нибудь женщиной.
Она встала и принялась рассеянно ходить по комнате, поглядывая вокруг себя отстраненно, словно в забытьи. В действительности же, ее зоркие глаза выискивали какой-нибудь предмет потяжелее, чтобы оглушить им своего тюремщика. Ее взгляд упал на хрустальный графин, стоявший на письменном столе. Она потихоньку стала придвигаться к нему, все еще разыгрывая вид отчаявшегося человека.
— Но тогда почему же он так со мной обращается? О, Пелджо, мои силы покидают меня, — она повернулась к нему лицом, украдкой нащупывая за спиной горлышко увесистого сосуда.
— Пожалуйста, не судите его столь строго. Никогда еще не встречал он женщину такого сильного духа, как вы, и он не знает, что ему с вами делать.
Кетрин, якобы обессиленная, прислонилась к столу. Ее лицо выглядело совсем осунувшимся.
— О, хватит! Я не желаю слушать, как ты оправдываешь его. Уходи и оставь меня в покое! Забери же этот поднос с ужином, я не голодна.
Пелджо вздохнул. Она с капитаном были прямо как пара одинаковых сапог: оба упрямые, как мул, и оба слепы к своим подлинным чувствам.
Он подошел к столу и наклонился, чтобы забрать поднос, оказавшись спиной к ней. Молниеносным движением Кетрин взметнула руку с зажатым в ней графином и ударила Пелджо. С глухим призвуком тяжелого удара графин врезался в его череп. Пелджо обмяк и рухнул на пол среди лужи вина и осколков хрусталя.
Кетрин нагнулась и пощупала его пульс. Она испугалась, что от страха ударила его слишком сильно. Удостоверившись, что Пелджо не умер, а потерял лишь сознание, она взяла один из носовых платков Мэттью и прижала его к ране, чтобы остановить кровотечение.
Сняв с его пояса ключи, она быстро подхватила свой плащ и выскочила из каюты. Остановившись, чтобы запереть дверь снаружи, она бросила затем ключи у порога.
Это давало ей не так уж много выигрыша во времени, если Пелджо очнется и станет призывать на помощь, но она опасалась, что, брось она ключи в воду, матросы не смогут его выпустить.
Она поспешила к трапу, но достигнув его, была остановлена моряком, дежурившим на трапе. Мысленно она стала клясть себя за глупость. Ей следовало подумать, что у трапа обязательно будет часовой! Почему она нe забрала у Пелджо пистолет?
— Простите, мэм, — волнуясь, сказал моряк, — но капитан приказал, чтобы вы не покидали корабль.
Кетрин устремила на него свой надменный и ледяной взгляд:
— Прошу прощения?
Часовой откашлялся. Черт возьми! Он оказался между двух огней. Если он отпустит ее, капитан снимет с него шкуру, но и настраивать против себя любовницу капитана было тоже неразумно.
— Мэм, я не могу позволить вам пройти. Извините.
— Ваша верность весьма похвальна, моряк, но капитан Хэмптон ждет меня в Лондоне. Он прислал телеграмму Пелджо, приказывая ему доставить меня в Лондон. Я не думаю, что он будет очень доволен, узнав, что из-за вас я опоздала на поезд.
— Простите, — упрямо сказал часовой, — но я должен услышать подтверждение ваших слов от самого Пелджо.
Кетрин испустила нетерпеливый вздох.
— Тогда почему бы вам не сходить и не спросить его об этом? Он в каюте капитана собирает мой багаж.
Часовой повернулся было, чтоб уйти, а Кетрин уже сделала небольшой шаг по трапу, как моряк, обернувшись, заметил ее движение и метнулся назад, ступив на трап, чтобы загородить ей дорогу. Совершенно бессознательно Кетрин толкнула его изо всех сил, и он, потеряв равновесие, опрокинулся назад, размахивая руками, постоял секунду на краю трапа и бесславно кувыркнулся в воду. Кетрин подобрала подолы своих юбок и быстренько засеменила вниз.
Сначала ее единственной мыслью было уйти от преследователей. Она бежала как можно быстрей, постоянно оборачиваясь. Наконец, ей пришлось остановиться, чтобы перевести дух, и она осознала, что становится темно, а она заблудилась где-то на причалах Ливерпульского порта и не имеет никакого представления, куда ей дальше идти.
Она сурово подавила в себе страх. Если она потеряет голову, из этого ничего хорошего не выйдет. Осмотревшись, она выбрала произвольно направление и двинулась в путь.
Наступил вечер. Темнота сгустилась. А она все еще шла по извилистым и грязным улочкам. Ей становилось все труднее сдерживать свой страх. Однажды из пивной вывалился пьяный и столкнулся с ней. Она ускорила шаг. Сердце ее забилось еще быстрей, словно соревнуясь с ногами. Какой-то матрос выкрикнул ей неприличное предложение, и она пустилась бежать. Обогнув угол, она врезалась в двух стоявших рядом мужчин.
— Эй, девчонка, куда торопишься? — весело сказал один из них, хватая ее за руки.
— Отпустите! — она попыталась вырваться.
— Ой, да ты хорошенькая маленькая цыпочка, а?
— Едва ли я маленькая цыпочка! — огрызнулась она мужчине, который был ростом не выше нее.
Его товарищ хихикнул:
— А она ничего! Я бы сказал, тут у нее всего хватает!
И он ущипнул Кетрин за зад. Она возмущенно взвизгнула.
— Как вы смеете! Ах вы… — она вырвалась из рук коротышки и бросилась бежать, но они ее легко догнали.
Она бешено защищалась, царапаясь, брыкаясь и кусаясь, но с двумя ей было не справиться. Они втащили ее в темный и скользкий переулок и опрокинули наземь, прямо в мусор и грязь. Кетрин отчаянно пыталась высвободиться, сходя с ума от страха. Но один прижал ее плечи к земле, второго же она тщетно пыталась отогнать ударами ног. Он уже расстегивал брюки, и слабый свет луны освещал его искаженное похотью толстое лицо.
— Вот это драчунья! — сказал толстолицый и осклабился. — Ну что ж, посмотрим, останутся ли у тебя силы драться, когда мы потешимся с тобой. Я не против немного подраться, так даже забавнее.