– Ты до сих пор их носишь.
Дуган посмотрел вниз и обнял Клэр за талию.
– Не мог расстаться с ними. Я их надел на свою свадьбу с самой замечательной женщиной этой планеты. Ты научила меня любить, Клэр. Ты научила меня доверять женщине. Я не знаю, что бы со мной было, если бы не ты.
– У тебя есть какие-нибудь известия о матери или об отце?
– Нет. Я давно перестал надеяться. В конце концов смирился с тем фактом, что не всем дано быть родителями. Давай не будем говорить о них. Мне хочется просто полежать здесь с тобой.
Он осторожно погладил головку малышки, она отозвалась тихим причмокиванием.
Если когда-нибудь он и Клэр будут вместе, поженятся, они могут усыновить ребенка. И будут вот так лежать на этой кровати – одна дружная и счастливая семья.
Дуган дотронулся до ручки Рэд, и ее пальчики цепко ухватили его за палец. Он никогда не забудет этой крошки, даже если ему самому посчастливится стать отцом.
Клэр через плечо посмотрела на Дугана и улыбнулась. Боже, как он любил эту улыбку!
– Тебе она очень нравится, правда, Дуган?
– Да, это – маленькое чудо.
– Из тебя бы вышел очень хороший отец. Я была удивлена, что ты не женился и не завел кучу детей.
– Тебя никто заменить не мог.
Он потерся подбородком о ее щеку.
– И все-таки ты когда-нибудь можешь стать отцом.
– Ты кое-что забываешь, дорогая. – Он поцеловал ее в нос. – Сначала приходит любовь. Потом появляются дети.
10
Ребенок, мирно посапывавший на руке Клэр, проснулся. Не открывая глаз, маленькая требовательно зашевелила губами, повернула голову к груди Клэр в поисках еды. Сквозь тонкую ткань блузки и кружево бюстгальтера Клэр почувствовала прикосновение ее ищущего ротика. Если бы она только могла удовлетворить желание крошки!
– Пришло время тебе подкрепиться, маленькая.
Клэр с неохотой отодвинулась. В ответ малышка выразила неудовольствие громким плачем.
– Рэд, – сказал Дуган. – Я зову ее Рэд, пока Памела не придумала другого имени.
– Рэд, – повторила Клэр и погладила рыжие волосики. – Имя ей подходит.
– Я возьму ее, – предложил Дуган.
Это не удивило Клэр. Она видела, как он любит возиться с ребенком. Дуган научился пеленать младенца, поить его водой из бутылочки, аккуратно вытирать молочко, которое Рэд срыгивала после кормления. Он относился к своим временным отцовским обязанностям, как ко всякой работе в жизни. Он всегда решительно брался за дело, верил в успех, умел его добиться и получить от этого удовольствие.
Наблюдая, как он осторожно и ловко берет ребенка на руки, тихонько покачивает и успокаивает ласковым бормотанием, Клэр вспомнила дедушку Дугана. Жаль, что старик не видит сейчас внука, он был бы счастлив: достаточно жесткий и волевой Дуган сумел превратить запущенную ферму в образцовое хозяйство и в то же время был нежным и ласковым в обращении с маленькими детьми. Редкое сочетание.
Дед, наверно, был бы горд Дуганом. Как и Клэр сейчас. Но она еще и любит его. Раньше она представить себе не могла, насколько сильно ее чувство. Когда они снова пережили чудо рождения нового человека, стена, что она воздвигала, защищаясь от Дугана и от себя самой, рухнула. Она больше не могла обманываться – без Дугана ее жизнь невозможна.
Прежде чем она уедет отсюда в воскресенье вечером, ей многое надо сказать ему.
– Дуган.
– Да, доктор?
– Я хочу поблагодарить тебя.
– За что? – Он поднял голову и удивленно посмотрел на нее.
– За то, что ты помог мне и Памеле. И, конечно, Рэд.
– Идете-ка к черту, доктор. Разве вы не видите, что я прекрасно провожу время?
Он повернулся и направился к выходу. У двери он оглянулся и бросил через плечо:
– Вам лучше поспать, чтобы прийти в себя.
И скрылся. Как это «к черту» и «прийти в себя»?
– Дуган! – крикнула Клэр.
Сделав несколько шагов по коридору, он подумал, что, наверное, слишком быстро ушел из комнаты, где на его кровати лежит любимая женщина. Он вернулся и просунул голову в дверь.
– Вы что-то сказали, доктор?
– Я вовсе не хочу спать.
– Тогда почему бы вам не пойти и не составить компанию Памеле, пока она кормит?
– Этого я тоже не хочу.
Дуган переложил ребенка, прислонив его голову к своему плечу.
– Тогда чего же вы хотите, доктор? Почитать, посмотреть телевизор?
Более нелепых предложений трудно было представить. Дуган прекрасно понимает все по ее глазам и дурачится, дразнит ее. Что ж, посмотрим, кто кого передразнит.
Клэр потупила взор и постаралась придать голосу самые нежные тона:
– Что я хочу? Ну-у… поговорить…
– А, это… – Дуган поцеловал головку Рэд, чтобы спрятать улыбку. – Я сейчас немного занят. Ведь это может подождать, не так ли?
– Не очень долго.
– Хорошо доктор, я приду, как только разберусь с детьми.
Клэр наблюдала за часами на ночном столике. Прошло пятьдесят шесть минут. Почему они так долго кормят Рэд? С каждой минутой ее игривое настроение исчезало, уступая место унынию. Возможно, Дуган вообще не придет. Возможно, он вообще не хочет с ней… говорить.
Ну нет. Она набросит на него сетку, которой охотники в Сьерре ловят перепелов, и заставит выслушать ее.
Последние двадцать четыре часа она сражалась со своим сердцем и потерпела поражение. Дуган хозяйничал в нем.
– Итак, – услышала Клэр его голос, – о чем ты хотела со мной поговорить?
Дуган стоял в проеме двери, но в комнату не входил. Клэр поставила локоть на подушку и положила голову на ладонь.
– Работаешь нянькой Рэд?
– Стараюсь.
– Молоко у Памелы скоро появится.
– Я докормил ребенка из бутылочки.
– Что они сейчас делают?
– Спят обе.
– Иди сюда и закрой дверь, – позвала Клэр.
– Доктор, – Дуган побарабанил пальцами по косяку двери, – не начинайте ничего такого, что не может закончиться.
– Дуган?
– Да?
– Ты собираешься стоять там весь день?
– Может быть. Все зависит от того…
– От чего?
– От того, что ты собираешься сказать.
Клэр похлопала по кровати рядом с собой.
– Садись сюда. Я не хочу говорить с тобой, когда ты так далеко.
Его глаза блестели, как звезды, на которые они любили смотреть, лежа на прохладной луговой траве.
– О чем говорить?
– Мне нужно силой отрывать тебя от косяка?
Дуган отрицательно покачал головой. Часы на столике отсчитывали секунды. Клэр знала, что, когда его лицо принимает такое выражение – твердое и решительное, – сдвинуть его с места невозможно.
– Продолжай, – сказал он, – и скажи мне то, что собиралась.
Он скрестил руки на груди.
– Но ты же знаешь, правда?
– Я должен услышать, как ты говоришь. Я не пошевельнусь, пока ты не скажешь.
Клэр смахнула нитки с кровати. Она призвала на помощь все мужество. Сейчас, когда решается судьба, слова застряли у нее в горле. Словно она держит речь на конгрессе медиков. Но никакая речь не может быть важнее тех простых слов, которые она должна произнести.
– Я люблю тебя, Дуган.
Его суровое лицо вмиг смягчилось.
– Скажи еще раз. Я хочу убедиться, что не ослышался.
– Я сказала, что люблю тебя.
Дуган шагнул в комнату и захлопнул дверь ударом каблука. На его лице блуждала счастливая и слегка глуповатая улыбка. Ямочки на щеках были очаровательными, как никогда.
Дуган сделал один шаг и остановился. Улыбка вдруг сползла с его лица.
– Прошлое прощено и забыто? – спросил он требовательно.
Клэр села и погладила рукой покрывало.
– Какое прошлое?
– Куча неприятностей столетней давности.
– Прощено. Ничего не может быть хуже, чем прожить остаток жизни без твоей любви.
Он сел на кровать рядом с ней. Клэр показалось, что прошла целая вечность, пока он прошел три шага к кровати. Дуган поднял руку и приложил палец к ее левой груди.
– Любовь здесь, в твоем сердце?
– В сердце, в голове… – Она не выдержала и бросилась ему на шею. – Во всем теле, Дуган. Если ты сейчас не подаришь ему любовь, мне кажется, я умру.
Дуган взял ее голову в свои ладони и заглянул ей в глаза.
– Я не верил, что когда-нибудь услышу эти слова. Это я умираю от счастья. Иди ко мне, Клэр.
Слились не только их губы. Слились их мысли, чувства; их многолетние одиночества, сливаясь, таяли, как тает под лучами весеннего солнца старый снег.
Где-то продолжалась жизнь: в дальнем конце дома мирно отдыхали Памела и ее маленькая дочь, земное светило клонилось к горизонту, на лугу пасся скот, пели птицы. Но это было на другой планете. Их мир стал маленьким, он весь был в них.
– О, Дуган, мне так не хватало тебя! – прошептала Клэр.
– Я знаю. Каждую ночь я мечтал о том, чтобы вот так держать тебя в своих объятиях.
– Ты закрыл дверь?
Другой мир не должен ворваться к ним.
– Да, не беспокойся.
Клэр чуть пошевелилась под его тяжестью – он слишком крепко обнимал ее. Дуган ослабил объятия, Клэр просунула руки под его рубашку, прижала ладони к его крепким плечам. Он перевернулся на спину. Теперь Клэр сидела у него на животе и медленно расстегивала пуговицы его сорочки.
Дуган застонал и зажмурился. «Нет, старик, – приказал он той части своего тела, которая все норовила порвать молнию брюк. – Не спеши. Медленнее».
Губы Дугана дрожали от желания прикоснуться к каждой клеточке ее тела. Но Клэр опередила его. Она нежно целовала его грудь, шею. Он погрузил пальцы в пушистое облако ее волос. Сладкая, золотая Клэр.
– Как мне нравится твой запах, твой вкус, – пробормотала Клэр, касаясь носом его щеки и согревая ее своим дыханием.
Дуган выдернул ее блузку из-под пояса джинсов. Клэр подняла руки, чтобы помочь ему. Теперь только кружево бюстгальтера прикрывало ее грудь. Пальцы Дугана дрожали, застежка не поддавалась.
Все. Теперь он может любоваться ею, может ласкать эту грудь губами.
– О, Клэр, почему мы так долго ждали этого?
Пять минут назад он был счастлив, что выдержал все это время и дождался признания Клэр. Теперь потерянные мгновения казались чудовищной глупостью. Клэр на секунду открыла глаза.