— Я сейчас предполагаю вернуться в Лондон, — сказал он. — Если вы больше ничего не хотите узнать... — Он посмотрел поочередно на обоих мужчин.
— Нет, спасибо, сэр.
Из холла донеслись громкие удары гонга.
— Господи, — сказал мистер Уимборн. — Должно быть, это балуется один из мальчишек.
Инспектор Крэддок повысил голос, чтобы перекрыть шум:
— Мы позволим семейству спокойно поесть, но хотели бы вернуться с инспектором Бэконом после ланча — скажем, в два пятнадцать — и немного побеседовать с каждым из членов семьи.
— Вы считаете это необходимым?
— Ну... — Крэддок пожал плечами. — Есть небольшая вероятность, что кто-то из них что-нибудь вспомнит, и это даст нам подсказку насчет личности той женщины.
— Я в этом сомневаюсь, инспектор. Очень сомневаюсь. Но желаю вам удачи. Как я только что сказал, чем скорее это неприятное дело прояснится, тем лучше для всех.
Качая головой, он медленно вышел из комнаты.
Люси после возвращения с дознания прошла прямиком на кухню и занималась там приготовлением ланча, когда в дверь просунул голову Брайан Истли.
— Могу я вам чем-то помочь? — спросил он. — Я ловкий помощник по дому.
Люси бросила на него быстрый, немного озабоченный взгляд. Брайан приехал на дознание прямо в своем маленьком автомобиле «Эм Джи», и она еще не успела его оценить.
То, что она увидела, было достаточно симпатично.
Истли был приятным на вид молодым джентльменом чуть старше тридцати лет, с каштановыми волосами, довольно жалобным взглядом голубых глаз и огромными светлыми усами.
— Мальчики еще не вернулись, — сказал он, входя в кухню и присаживаясь на край кухонного стола. — Им понадобится еще минут двадцать, чтобы доехать сюда на велосипедах.
Люси улыбнулась.
— Они определенно были полны решимости ничего не пропустить.
— Не могу их винить. Я имел в виду — первое дознание в их юной жизни и прямо в семье, так сказать...
— Не могли бы вы слезть со стола, мистер Истли? Я хочу поставить сюда блюдо для выпечки.
Брайан повиновался.
— Послушайте, этот жир ужасно горячий. Куда вы собираетесь его класть?
— В йоркширский пудинг.
— Старый добрый йоркширский пудинг... А староанглийский ростбиф, он тоже в сегодняшнем меню?
— Да.
— Блюда для грустных событий... Пахнет вкусно. — Он оценивающе принюхался. — Вам не мешает моя болтовня?
— Если вы пришли помочь, так помогайте. — Люси достала из плиты еще одну сковородку. — Переверните картошку, чтобы она подрумянилась с другой стороны...
Брайан с готовностью подчинился.
— Все эти блюда шипели здесь, пока мы были на дознании? Они могли сгореть.
— Вряд ли. Эта плита оборудована таймером.
— Нечто вроде электрического мозга, да? Правильно?
Люси бросила быстрый взгляд в его сторону.
— Правильно. А теперь поставьте сковородку в духовку... Вот, возьмите полотенце. На вторую полку — верхняя мне нужна для пудинга.
Брайан повиновался, но тут же издал пронзительный вопль.
— Обожглись?
— Чуть-чуть. Не имеет значения. Какая опасная игра — эта готовка!
— Наверное, вы сами себе не готовите.
— Собственно говоря, готовлю, и очень часто. Но не такие блюда. Могу сварить яйцо, если не забуду посмотреть на часы. Еще умею поджарить яичницу с беконом. И могу положить стейк на гриль или, скажем, откупорить банку с супом. У меня в квартире есть одна из этих маленьких электрических штучек...
— Вы живете в Лондоне?
— Если можно назвать это жизнью — да.
В его голосе звучало уныние. Брайан наблюдал, как Люси ставит в духовку йоркширский пудинг.
— Просто восхитительно, — сказал он и вздохнул.
Покончив со срочными делами, Люси посмотрела на него более внимательно.
— Что именно — эта кухня?
— Да. Напоминает мне кухню у нас дома, когда я был маленьким.
Люси поразило, что Брайан Истли выглядит как-то странно одиноким.
Пристально вглядевшись в него, девушка поняла, что он старше, чем она сначала считала. Наверное, ему уже почти сорок. Трудно было думать о нем как об отце Александра. Он напоминал ей многочисленных молодых пилотов, которых она знала во время войны, когда была во впечатлительном возрасте четырнадцати лет. Люси выросла и вошла в послевоенный мир, но ей казалось, что Брайан не продвинулся вперед, что годы прошли мимо него. Его следующие слова это подтвердили. Он снова присел на кухонный стол и сказал:
— Это трудный мир, правда? Я хочу сказать, в нем трудно сориентироваться. Понимаете, людей этому не учили.
Люси вспомнила то, что услышала от Эммы.
— Вы были летчиком-истребителем, да? — спросила она. — Вы получили «Крест за летные боевые заслуги»?
— Именно такие вещи ставят тебя в ложное положение. Тебе дают медаль, и поэтому люди стараются облегчить тебе жизнь. Дать тебе работу, и все такое... Очень порядочно с их стороны. Но все это административная работа, а ты для нее просто не годишься. Сидеть за столом и путаться в цифрах... У меня были собственные идеи, знаете ли, кое-какие планы... Но найти поддержку невозможно. Я не смог уговорить людей вложить в них деньги. Если бы у меня был хоть небольшой капитал...
Он задумался.
— Вы не знали Эдди, да? Мою жену. Нет, конечно, не знали. Она была совсем не похожа на остальных. Во-первых, моложе. Она служила во вспомогательной авиации. И всегда говорила, что ее старик чокнутый. Так и есть, знаете ли. Дьявольски жаден в том, что касается денег. Ведь не сможет же он забрать их с собой. Когда он умрет, их разделят. Доля Эдди перейдет к Александру, конечно. Только он не сможет тронуть капитал до двадцати одного года.
— Простите, но не могли бы вы опять слезть со стола? Я хочу вымыть посуду и приготовить подливку.
В этот момент явились Александр и Стоддарт-Уэст, раскрасневшиеся и сильно запыхавшиеся.
— Привет, Брайан, — приветливо обратился Александр к отцу. — Так вот куда ты забрался.., Какой потрясающий кусок говядины!.. А йоркширский пудинг будет?
— Да, будет.
— У нас в школе готовят ужасный йоркширский пудинг — совершенно сырой и клеклый.
— Не мешайте мне, — сказала Люси. — Я хочу приготовить подливку.
— Сделайте много подливки. Можно нам получить два полных соусника?
— Да.
— Здо-о-рово! — старательно выговорил это слово Стоддарт-Уэст.
— Я не люблю, когда подливка светлая, — с тревогой сказал Александр.
— Она не будет светлой.
— Она потрясающе готовит, — сообщил мальчик отцу.
У Люси на мгновение возникло ощущение, что они поменялись ролями. Александр говорил, как добрый отец с сыном.
— Можем мы вам помочь, мисс Айлзбэрроу? — вежливо спросил Стоддарт-Уэст.
— Да, можете. Александр, иди и позвони в гонг. Джеймс, отнеси, пожалуйста, этот поднос в столовую. А вы возьмите это мясо, мистер Истли, будьте добры. Я же понесу картошку и йоркширский пудинг.
— Здесь человек из Скотленд-Ярда, — сообщил Александр. — Вы думаете, он сядет за стол вместе с нами?
— Это зависит от того, как распорядится твоя тетя.
— Я думаю, тетя Эмма не возражала бы... Она очень гостеприимная. Но, полагаю, дяде Гарольду это не понравилось бы. Он очень расстроился из-за убийства.
Александр вышел с подносом, бросив через плечо еще одну порцию сведений:
— Мистер Уимборн сейчас в библиотеке вместе с человеком из Скотленд-Ярда. Но он не останется на ланч. Он сказал, что ему нужно вернуться в Лондон... Пойдем, Стоддерс... О, он уже пошел звонить в гонг.
В этот момент загремел гонг. Стоддарт-Уэст был художником. Он вложил в свое занятие все силы, и любые дальнейшие разговоры стали невозможными.
Брайан внес мясо. Люси следовала за ним с овощами, потом вернулась на кухню за двумя соусниками, до краев наполненными подливкой.
Мистер Уимборн стоял в холле и натягивал перчатки, когда Эмма быстро спустилась по лестнице.
— Вы уверены, что не останетесь на ланч, мистер Уимборн? Все уже готово.
— Нет. У меня важная встреча в Лондоне. В поезде есть вагон-ресторан.
— С вашей стороны было очень любезно приехать, — с благодарностью сказала Эмма.
Из библиотеки появились двое полицейских.
Мистер Уимборн взял руку Эммы в свою руку.
— Не о чем беспокоиться, моя дорогая, — сказал он. — Это детектив-инспектор Крэддок из Нового Скотленд-Ярда, который приехал, чтобы возглавить расследование. Он вернется в два пятнадцать и расспросит вас о некоторых фактах, которые могут помочь ему в расследовании. Но, как я сказал, вам не о чем беспокоиться. — Он посмотрел на Крэддока.
— Могу я передать мисс Крэкенторп то, что вы мне рассказали?
— Разумеется, сэр.
— Инспектор Крэддок только что рассказал мне, что это почти наверняка не местное преступление. Считают, что убитая женщина приехала из Лондона и была, вероятно, иностранкой.
— Иностранка? — резко спросила Эмма Крэкенторп. — Она была француженкой?
Мистер Уимборн явно намеревался успокоить ее своим заявлением. Он казался слегка ошарашенным. Взгляд Дермота Крэддока быстро метнулся с его лица на лицо Эммы.
Интересно, подумал он, почему она пришла к поспешному выводу, что убитая женщина была француженкой, и почему эта мысль так ее встревожила?
Глава 9
Единственными, кто воздал должное отличному ланчу Люси, были два мальчика и Седрик Крэкенторп, на которого, казалось, совершенно не повлияли обстоятельства, заставившие его вернуться в Англию. По-видимому, он относился ко всему этому как к удачной шутке мрачного характера.
Это отношение, как отметила Люси, было очень неприятно его брату Гарольду. Тот воспринял убийство как персональное оскорбление семьи Крэкенторп, и он был в такой ярости, что почти ничего не ел. Эмма выглядела обеспокоенной и несчастной и тоже ела очень мало. Альфред казался погруженным в собственные мысли и почти не разговаривал. Он был довольно красивым мужчиной со смуглым лицом и слишком близко посаженными глазами.