Инспектор сидел, вытянув длинные ноги, и выглядел неуместным в тесно заставленной мебелью гостиной верной Флоренс. Он очень устал, был расстроен и обескуражен.
Мисс Марпл возразила тихим, успокаивающим голосом:
— Нет, нет, вы проделали хорошую работу, мой дорогой мальчик. Очень хорошую работу.
— Вот как, я сделал хорошую работу? Я позволил отравить целую семью; Альфред Крэкенторп умер, а теперь и Гарольд тоже. Что, черт побери, там происходит? Вот что мне хотелось бы знать.
— Отравленные таблетки, — задумчиво произнесла мисс Марпл.
— Да. Дьявольская хитрость. Они выглядели точно так же, как те, что он принимал. Вместе с ними прислали напечатанные на бумажке слова: «По назначению доктора Куимпера». Ну, а Куимпер их не заказывал. Использованы ярлыки аптеки. Аптекарь тоже ничего об этом не знает. Нет, эта коробочка с таблетками прислана из Ратерфорд-холла.
— Вы уверены, что она оттуда?
— Да. Мы тщательно проверили. Собственно говоря, в этой коробочке раньше были успокоительные таблетки, прописанные Эмме.
— О, понятно. Эмме...
— Да. На ней отпечатки ее пальцев и пальцев обеих медсестер, а также аптекаря, который их изготовил. Больше никаких, естественно. Тот, кто их прислал, был осторожен.
— И успокоительные таблетки вынули и заменили другими?
— Да. В этом, конечно, беда с таблетками. Одна выглядит точно так же, как другая.
— Вы совершенно правы, — согласилась мисс Марпл. — Я очень хорошо помню, в дни моей молодости была черная микстура, и коричневая микстура — от кашля, и белая микстура, и розовая микстура доктора такого-то и такого-то. Люди их редко путали. Знаете, в нашей деревне Сент-Мэри-Мид мы до сих пор любим такие лекарства. Люди всегда хотят лекарство в бутылочке, а не в таблетках... Что это были за таблетки? — спросила она.
— Аконит. Такие обычно хранят в специальной бутылке и растворяют в пропорции один к ста для наружного применения.
— Значит, Гарольд выпил их и умер, — задумчиво произнесла мисс Марпл.
Дермот Крэддок издал звук, напоминающий стон.
— Вы уж простите, что я выпускаю перед вами пар, — сказал он. — «Рассказать все тетушке Джейн» — вот как я себя чувствовал!
— Это очень, очень любезно с вашей стороны, — сказала мисс Марпл, — я это очень ценю. Вы — крестный сын сэра Генри, и я отношусь к вам совсем иначе, чем относилась бы к любому обычному детективу-инспектору.
Крэддок ответил ей мимолетной улыбкой.
— Но факт остается фактом: я провалил это расследование, — сказал он. — Здешний старший констебль вызвал помощь из Скотленд-Ярда, и что он получил? Я проявил себя совершеннейшим ослом!
— Нет-нет, — возразила мисс Марпл.
— Да-да. Я не знаю, кто отравил Альфреда, я не знаю, кто отравил Гарольда, и в довершение всего я понятия не имею, кто та первая убитая женщина! Эта история с Мартиной выглядела самой правдоподобной. Все сходилось, А теперь что произошло? Явилась настоящая Мартина — и оказалась, как это ни невероятно, женой сэра Роберта Стоддарт-Уэста... И кто теперь эта женщина в амбаре? Бог его знает. Сначала я ухватился за идею, что это Анна Стравинская, но потом она тоже вышла из игры...
Его остановило характерное многозначительное покашливание мисс Марпл.
— Но так ли это? — пробормотала она.
Крэддок уставился на нее.
— Ну, открытка с Ямайки...
— Да, — сказала мисс Марпл, — но это не очень веское доказательство, правда? Я хочу сказать, что кто угодно может получить открытку, посланную откуда угодно. Я помню, у миссис Брайери был такой ужасный нервный срыв... В конце концов бедной женщине сказали, что ей следует лечь в психиатрическую больницу на обследование, и она так беспокоилась, что дети узнают об этом, поэтому написала четырнадцать почтовых открыток и договорилась, чтобы их посылали из разных мест за границей, и детям сказали, что мамочка уехала на отдых... — И она прибавила, глядя на Дермота Крэддока: — Вы понимаете, что я имею в виду.
— Да, конечно, — ответил инспектор, глядя на нее. — Естественно, мы бы проверили эту открытку, если бы эта история с Мартиной не показалась такой подходящей.
— Такой удобной, — пробормотала мисс Марпл.
— Все совпадало, — сказал Крэддок. — В конце концов, было то письмо, которое получила Эмма, подписанное Мартиной Крэкенторп. Леди Стоддарт-Уэст его не посылала, но кто-то же послал. Тот, кто собирался притвориться Мартиной и выманить деньги, если удастся, под видом Мартины. Вы не можете этого отрицать.
— Нет, нет.
— А потом, конверт от письма... Эмма написала ей на лондонский адрес. Его нашли в Ратерфорд-холле, а это доказывает, что она была там.
— Но убитая женщина там не была! — возразила мисс Марпл. — Не в том смысле, в котором вы это сказали. Она попала в Ратерфорд-холл только после своей смерти. Ее выбросили из поезда на железнодорожную насыпь.
— О да.
— В действительности этот конверт доказывает, что там был убийца. Предположительно он забрал у нее этот конверт и другие документы и вещи, а потом нечаянно уронил его... или... Интересно, нечаянно ли? Я уверена, что инспектор Бэкон и ваши люди тоже тщательно обыскали это место, не так ли? — и не нашли его. Оно нашлось в котельной гораздо позже.
— Это можно понять, — сказал Крэддок. — Старый садовник обычно подбирал все валяющиеся на территории обрывки и сносил их туда.
— А мальчикам было очень удобно его там найти, — задумчиво произнесла мисс Марпл.
— Вы считаете, что кто-то хотел, чтобы мы его нашли?
— Ну, я просто спрашиваю себя. В конце концов, было очень просто узнать, где мальчики собираются искать в следующий раз, или даже подсказать им это место... Да, я спрашиваю себя. Это ведь заставило вас перестать думать об Анне Стравинской, правда?
— И вы думаете, что это в действительности была она? — спросил Крэддок.
— Я думаю, кто-то мог встревожиться, когда вы начали наводить справки о ней, вот и всё... Думаю, кому-то не хотелось, чтобы вы их наводили.
— Давайте придерживаться основного факта, что кто-то собирался выдать себя за Мартину, — предложил Крэддок. — А потом по какой-то причине передумал. Почему?
— Это очень интересный вопрос, — сказала мисс Марпл.
— Кто-то послал телеграмму, в которой сообщалось, что Мартина возвращается во Францию, потом организовал поездку с этой девушкой и убил ее по дороге. Пока вы согласны?
— Не совсем, — ответила мисс Марпл. — Я думаю, что вы недостаточно просто смотрите на все это.
— Просто? — воскликнул Крэддок. — Вы меня запутали, — пожаловался он.
Мисс Марпл сказала огорченно, что она и не собиралась делать ничего подобного.
— Ну же, скажите мне, — спросил инспектор, — вы считаете, что знаете, кто эта убитая женщина, или нет?
Мисс Марпл вздохнула.
— Так трудно, — сказала она, — правильно выразить все словами. Я хочу сказать, я не знаю, кто она такая, но в то же время я совершенно уверена в том, кто она, если вы меня понимаете.
Крэддок вскинул голову.
— Понимаю вас? Я вас совершенно не понимаю. — Он посмотрел в окно. — Вас идет навестить ваша Люси Айлзбэрроу... Ну, я пойду. Мое самолюбие сегодня на очень низком уровне, и приход молодой женщины, излучающей компетентность и успех, — это больше, чем я могу вынести.
Глава 25
— Я посмотрела в словаре слово «тонтина», — сказала Люси.
С первыми приветствиями было покончено, и теперь девушка бесцельно бродила по комнате, прикасаясь то к фарфоровой собачке, то к салфетке на спинке кресла, то к пластиковой коробке для рукоделия на окне.
— Я предполагала, что вы это сделаете, — невозмутимо ответила мисс Марпл.
Люси медленно заговорила, цитируя словарь:
— Лоренцо Тонти, итальянский банкир, в тысяча шестьсот сорок третьем году изобрел форму ренты, при которой доля умерших участников прибавляется к доле оставшихся в живых. — Она помолчала. — Вот о чем идет речь, правда? Все совпадает, и вы подумали об этом еще до того, как умерли две последние жертвы.
Она опять возобновила свое беспокойное, почти бесцельное хождение по комнате. Мисс Марпл сидела и наблюдала за ней. Эта Люси Айлзбэрроу очень отличалась от той, которую она знала раньше.
— Наверное, такой результат был предопределен, — сказала Люси. — Подобное завещание, в котором означено, что один оставшийся наследник получает всё... И все-таки там очень много денег, правда? Можно было подумать, что достающихся всем долей будет достаточно... — Она умолкла, слова замерли у нее на губах.
— Беда в том, — сказала мисс Марпл, — что люди жадные. Некоторые люди. Знаете, многое с этого начинается. Не с убийства, с желания убить и даже не с мыслей об этом. Начинается просто с жадности, с желания получить больше, чем ты получаешь по праву.
Она опустила на колени вязание и уставилась перед собой в пространство.
— Именно так я впервые познакомилась с инспектором Крэддоком. Дело было в сельской местности, рядом с курортом Меденхэм. Оно началось точно так же — просто слабый, приятный человек, которому захотелось иметь много денег. Денег, которые не были положены этому человеку, но на первый взгляд их было так просто получить. Об убийстве и речи не было. Просто нечто настолько простое и легкое, что даже не казалось нехорошим. Так все и начинается... Но тогда дело закончилось тремя убийствами.
— Точно как это, — сказала Люси. — Теперь у нас три убийства. Женщина, которая выдавала себя за Мартину и которая смогла бы требовать долю своего сына, потом Альфред, а потом Гарольд... И теперь осталось только двое, не так ли?
— Вы имеете в виду Седрика и Эмму? — спросила мисс Марпл.
— Не Эмма. Она не является высоким темноволосым мужчиной. Нет. Я имею в виду Седрика и Брайана Истли. Я никогда не подозревала Брайана, потому что он светловолос, со светлыми усами и голубыми глазами, но понимаете... недавно... — Она замолчала.
— Продолжайте же, — сказала мисс Марпл. — Расскажите мне. Вас что-то очень расстроило?